Артист балета Павел Дмитриченко: биография, личная жизнь, уголовное дело. На преступление павла дмитриченко подстрекали недоброжелатели филина Павел дмитриенко вышел на свободу

Павел Дмитриченко родился в семье танцоров – родители его выступали в Государственном академическом ансамбле народного танца; именно по воле родителей Павел и сам занялся танцами. Сам Дмитриченко в детстве особой любви к танцам не испытывал, однако способности и впрямь демонстрировал неплохие.

Окончив Московскую академию хореографии, Павел поступил в труппу Большого театра. Изначально Дмитриченко планировал задержаться в Большом – да и в балете в целом – от силы на два года; за эти два года, однако, Павел сумел добиться довольно впечатляющих результатов и решил задержаться на сцене.

Молодого Дмитриченко называли чрезвычайно талантливым и перспективным танцором; ему регулярно доставались ведущие партии в довольно крупных и престижных спектаклях. К 2011-му Дмитриченко стал, фактически, ведущим солистом Государственного Академического Большого Театра.

в Большом Дмитриченко познакомился с балериной Анжелиной Воронцовой. Официального подтверждения многочисленным слухам о якобы завязавшемся между ними романе нет, однако многие знакомые танцора склонны считать, что определенная почва у этих слухов все же имелась.

Карьера Воронцовой сложилась не так хорошо, как у Дмитриченко; в 2009 году скончалась наставница балерины, Екатерина Максимова, после чего Анжелина перешла "под крыло" к Николаю Цискаридзе. Увы, особых плодов это сотрудничество не дало; некоторые склонны считать, что Воронцова смогла бы добиться куда большего, выступая под началом преподавателя женского пола. По одной из версий, именно сравнительно невысокий класс, демонстрировавшийся Анжелиной в последних её выступлениях, и стал причиной её конфликта с Сергеем Филиным; другая версия гласит, что Филин невзлюбил Воронцову еще в 2009-м, когда она отказал

ся поступать в его труппу. Так или иначе, отношения с Филиным у Воронцовой несколько не сложились.

Поздно вечером 17 января 2013-го на Сергея Филина было совершено нападение – некто неизвестный плеснул ему в лицо кислотой. Главным подозреваемым народная молва практически сразу сделала Николая Цискаридзе, нередко критиковавшего руководство театра и бывшего руководителем Воронцовой. Вскоре, однако, следствие установило, что вечером 17 января некто Юрий Заруцкий звонил от дома Филина Павлу Дмитриченко. Заруцкий уже был неоднократно судим и выглядел вполне подходящим кандидатом на исполнение подобного рода покушения. Позже следствие обратило внимание на еще одного телефонного собеседника Заруцкого – некоего Андрея Липатова.

В ночь с 5 на 6 марта Заруцкий, Липатов и Дмитриченко были задержаны. Все трое дали признательные показания сразу же; как оказалось, первый

собственно произвел нападение, второй выступил в качестве его водителя. Дмитриченко признался в том, что "заказал" Филина, хотя и оговорился, что нападение прошло не так, как он планировал. Наиболее вероятным мотивом считается обида за несправедливо притесняемую Воронцову – знакомые описывали Дмитриченко как человека чрезвычайно импульсивного, темпераментного и вполне способного на нечто в этом роде исключительно ради одной лишь мести.

Юристы утверждают, что определенные шансы избежать тюремного заключения у Павла Дмитриченко имеются – при определенных стараниях адвокаты его могут свести дело к менее тяжкой статье; на руку им играет прежде всего то, что повреждения Филин получил далеко не смертельные. Балетная карьера Павла, однако, закончена с вероятностью практически стопроцентной – и уже никакие врожденные способности не смогут вернуть Дмитриченко на сцену.

"На сегодняшний день я уже танцую, а значит, я в хорошей физической форме, ибо без хорошей подготовки танцевать один из сложнейших балетов - “Лебединое Озеро” - невозможно. Каких усилий и трудов мне стоило вернуться в профессию - это отдельная история", - подчеркнул он.

По словам балетного критика, Большой нуждается в таком артисте, как Дмитриченко. "С точки зрения художественной, а не моральной возможность возвращения возникает только потому, что на роли, которые он танцевал, очень мало исполнителей. В этом смысле он реально нужен театру. Однако, может ли он физически исполнять эти роли, должны смотреть специалисты-практики", - отметила Гордеева. Напомним, бывший солист известен по ролям Злого гения в "Лебедином озере", Спартака и Ивана Грозного.

Она добавила, что в тренировках Павла на площадках театра нет ничего экстраординарного. Дело в том, что большие театры с огромными залами разрешают людям, не состоящим в труппе, ходить на свои занятия, если те об этом просят. Например, профессиональным танцовщикам, которые по воле случая оказываются в чужом городе. С Дмитриченко, конечно, ситуация немного другая - он находится в родном городе, но из общего потока выброшен, пояснила она.

Коллективная расстановка

Четыре года назад, когда Дмитриченко обвинили в организации покушения на Филина, коллектив Большого во мнениях разошелся. Более 300 человек подписали тогда письмо в поддержку коллеги. По словам Анны Гордеевой, это большинство.

У меня сразу же отобрали телефон и компьютер. Я не мог даже никому позвонить. Когда обыск закончился, в приказном порядке велели одеваться. Я пытался понять причину столь яростной активности и прихода ко мне спустя аж три месяца после случившегося: «Если я в чем-то, по-вашему, виноват, предъявите обвинение». Но они настойчиво повторяли, что у них приказ. Так меня, лишив связи и не предъявив обвинения, усадили в машину и увезли...

В отделении находился до поздней ночи. Не давали ни есть, ни пить. Начался многочасовой допрос. На меня сразу же стали давить. В какой форме это происходило, не хочу вспоминать, одно скажу: это были непростые часы. Меня убеждали дать показания против Николая Цискаридзе. Но я не стал клеветать на коллегу, даже чтобы спасти собственную шкуру.

В следственном изоляторе продержали одиннадцать дней. Первое время у меня не было адвоката. Надеяться было не на кого - фактически я был предоставлен самому себе. Понимаю, задача стояла простая: психологически сломать задержанного.

Только на пятый день смог передать близким и друзьям записку: «Ничему не верьте!» Чтобы нанять адвоката, средств у меня не было, у родителей-пенсионеров тоже. Так что собирали деньги артисты и работники Большого театра.

- А как родители восприняли ваш арест?

Тяжело. Очень за близких переживал: кроме меня у родителей еще две дочки. Я самый младший - единственный кормилец в семье. У мамы сахарный диабет, она инвалид второй группы, ей нельзя волноваться. Но они молодцы, держались.

Мама родила меня в сорок два года, так что я поздний ребенок. Она как артистка балета была уже на пенсии. Павлом меня назвали в честь дедушки, папиного отца - военного летчика. А мой прадедушка со стороны мамы был священником.

Только через две недели после ареста наконец разрешили свидание с родителями. Мы сидели друг против друга, разделенные двумя толстыми стеклами и решетками, с телефонными трубками в руках. Видел, что мама едва сдерживает слезы, а папа с трудом даже старается улыбаться, хотя это непросто в таких условиях. Но мы шутили, подбадривали друг друга как могли. Старались скрыть волнение. Я знаю, что мои родители ни секунды не сомневались в моей невиновности. Как, впрочем, друзья и коллеги.

Спасибо всем, кто поддерживал в трудную минуту не только меня, но и моих родителей. Удивительно, пока сидел в тюрьме, обзавелся массой новых друзей, которые писали мне письма. Они помогли пережить это непростое время.

- Что происходило тогда в театре?

Седьмого марта, через два дня после моего ареста, состоялось собрание. На сцену созвали всю труппу - кроме балетных были артисты оперы и оркестра. На встречу пришли представители следствия и адвокат Филина. Было сказано, что дело раскрыто, Дмитриченко виновен. Труппа возмутилась: «Как можно обвинять человека, ведь еще идет расследование?!»

Цель собрания была ясна: настроить всех против меня. Но артисты, с которыми бок о бок проработал одиннадцать лет, прекрасно знали, какой я на самом деле. Ими было трудно манипулировать. Коллеги за меня боролись, несмотря на то что на них оказывалось давление. Все артисты театра сплотились и выступили единым фронтом в мою защиту. Сразу же после собрания триста коллег, в том числе и Николай Цискаридзе , подписали открытое письмо. В нем говорилось, что существует презумпция невиновности и нельзя обвинять человека до суда, тем более использовать СМИ в грязной информационной войне.

И уже репетирует новые роли

Экс-солист Большого Павел Дмитриченко, осужденный как организатор «кислотного нападения» на худрука балета Большого театра Сергея Филина на 5,5 года колонии общего режима, вернулся в Большой театр. Напомним, 18 мая он был освобожден, по УДО отбыв половину срока (три года и три месяца с момента задержания в марте 2013 г.). Как стало известно «МК», Дмитриченко уже месяц ходит в Большой на утренние классы к педагогу Владимиру Никонову, чтобы восстановить форму и впоследствии попытаться вернуться на родную сцену.

Сам Павел Дмитриченко предпочитает с журналистами не общаться, но как же отнеслась труппа к его появлению? Об этом нам на условии анонимности (откровенничать с прессой артисты по-прежнему не хотят) согласился рассказать один из солистов Большого театра…

Он отбыл срок, и считается, что человек в этом случае свою вину искупил и по закону он имеет право вернуться в профессию. То есть вернуть свою жизнь, творчество, начать все сначала, с белого листа. И к этому его решению я отношусь с уважением и положительно. Другое дело, сможет ли Паша после 3 лет тюрьмы, когда для занятий балетом не было необходимых условий, вернуться на сцену Большого театра? Хотя я знаю, что занятий он и в этих условиях не прекращал. Да и насколько, после всего случившегося, он имеет право работать в Большом? Это вопрос…

Известно ли, кто сделал ему пропуск для занятий и репетиций в классах Большого театра? И известно ли об этом руководству театра?

Этого я не знаю, не спрашивал, да и вряд ли это уместно… Пропуск ему мог сделать кто угодно. Занимается в театре классами он уже больше месяца, и я не сомневаюсь, что руководство об этом знает.

- Вы видели его в классе?

Он ходит на утренний класс к Владимиру Никонову. Если говорить о его форме объективно, то сейчас он нет, не располнел… Но стал более массивным, что ли, если можно так выразиться, более накачанным, что для балета, конечно, не очень хорошо. Но я знаю, что человек он упорный… Даже очень упорный… Поставленных перед собой целей добиваться Паша умеет, и ему вполне по силам прийти в соответствующую форму. А так в классе все делает хорошо… Я краем уха слышал и даже видел в Фейсбуке фотографию со спектакля (если это не фотошоп), что он даже, причем совсем недавно, впервые после заключения вышел на сцену и уже танцевал принца Зигфрида в «Лебедином озере» с какой-то антрепризой, а может, в концерте. То есть человек очень хочет вернуться в профессию.

Как отнеслись к его появлению? Ведь после нападения труппа в этом отношении разделилась, некоторые его осуждали, но большинство не верили в его виновность и подписали соответствующие письма в его защиту… Какова ситуация сейчас?

Спокойно все к этому отнеслись, благожелательно… Многие, конечно, когда видели его первый раз после долгого отсутствия, не могли скрыть удивления. Я знаю, что он сам некоторое время боялся прийти в театр… Еще летом до окончания прошлого сезона он несколько раз приходил к служебному подъезду, встречался с друзьями, но в сам театр не заходил, потому что волновался, как встретит его коллектив. И был приятно удивлен доброжелательным к нему отношением. Никакого негатива нет к нему абсолютно. Может, единицы и восприняли это не слишком хорошо… Но я таких даже не знаю…

Тем не менее поговорили мы и с недоброжелателем:

Да, ходил на классы, приезжал, говорят, на новом «Мерседесе». Но уже неделю не видели его… Пропуск ему на 2 или 3 месяца дал Урин. Без распоряжения директора на столь длительное время пропуск получить просто нельзя. Несведущие люди думают, что он свое отсидел и чист перед обществом. Но напомню, что он ни в чем не раскаялся и был освобожден только условно-досрочно, то есть ближайшие года 3 будет оставаться под наблюдением. Так что с танцами на сцене Большого - все это безнадежная затея. Он и сам, наверное, в общем, это понимает. По крайней мере в театре всерьез его притязания на танцы не воспринимают.

Осторожен в своих прогнозах по поводу танцевального будущего Павла Дмитричеко на сцене Большого и сам гендиректор Владимир Урин. В интервью Dancing Times он сказал: «Ходят слухи о том, что Павел Дмитриченко возвращается в Большой, и это будет непростой ситуацией. Однако после 3 лет, проведенных в тюрьме, он уже не является тем же самым танцовщиком, в физическом и эмоциональном плане. Поэтому главным вопросом является то, сможет ли он вернуть форму, которая необходима для танцовщика Большого? Большой - это работа, и она должна строиться на профессиональных принципах».

Мещанский суд Москвы приговорил солиста балета Большого театра 29-летнего Павла Дмитриченко, обвиняемого в организации нападения на своего худрука Сергея , к шести годам колонии строгого режима. Как уточнил корреспондент «Газеты.Ru» из зала суда, исполнитель нападения 35-летний безработный ранее судимый житель Рязанской области Юрий Заруцкий приговорен к десяти годам . Еще один фигурант — 32-летний безработный житель Подмосковья , который на машине доставил исполнителя на место преступления, получил четыре года строгого режима. Все они признаны виновными в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, совершенном группой лиц по предварительному сговору в отношении лица в связи с осуществлением им служебной деятельности (ч. 3 ст. 111 УК).

Суд принял решение взыскать с фигурантов дела в качестве компенсации вреда Филину 3,5 млн руб.

Ранее Филин заявил гражданский иск о возмещении материального вреда в размере 508 тыс. руб. Половина этой суммы ушла на оплату перевода медицинских документов. Моральные страдания он оценил в 3 млн руб.

Нападение на Филина было совершено 17 января в Москве. В лицо худруку плеснули кислотой. Он попал в больницу с химическими ожогами третьей степени, включая ожог глаз. Чтобы сохранить зрение, Филин перенес 20 операций.

По версии следствия, инициатором нападения на худрука Большого театра являлся именно Дмитриченко, который был недоволен назначениями артистов балетной труппы на роли в постановках и «распределением между ними денежных выплат». «Для осуществления задуманного он привлек своих знакомых Заруцкого и Липатова и совместно с ними разработал план преступления», — говорится в сообщении .

Как утверждают следователи, 17 января Заруцкий вместе с соучастником Андреем Липатовым выехал в Москву для осуществления этого плана. Получив от Дмитриченко адрес Филина и дождавшись, когда артист сообщил по телефону, что руководитель балета выехал домой, Заруцкий стал караулить его возле подъезда. Когда Филин появился возле дома, Заруцкий плеснул ему в лицо кислотой из банки.

Сразу после задержания все трое подозреваемых признали свое вину. Тем не менее, когда решался вопрос об аресте Дмитриченко, его положительную характеристику для суда подписали 155 «членов трудового коллектива» Большого театра.

Во время избрания меры пресечения в суде Дмитриченко уточнил, что «не заказывал причинить вред человеку».

Исполнитель нападения Заруцкий, согласно показаниям артиста, сам предложил «подъехать к Филину и дать ему по башке». «Я согласился на его предложение», — подтвердил Дмитриченко. Однако он не знал, что Заруцкий собирается облить Филина кислотой. Заруцкий свою вину признал полностью, а в сентябре во время продления сроков ареста заявил, что совершил преступление исключительно по своей инициативе.

Адвокат Дмитриченко Сергей Кадыров уже сообщил, что будет обжаловать вынесенный во вторник приговор суда.

Ранее солист театра согласился, что с учетом чистосердечных признаний подсудимых и показаний свидетелей его можно привлечь к ответственности, но лишь по ст. 116 УК (побои).

Подробный репортаж «Газеты.Ru» из зала суда читайте в ближайшее время.