Бурятские народные сказки. Песенная традиция восточных бурят Противостояние шаманов ламам
Фольклор бурят - устное народное творчество, стал складываться ещё в дочингисхановские времена, он был формой познания жизни, художественного восприятия окружающего мира. Бурятский фольклор состоит из мифов, улигеров, шаманских призываний, легенд, культовых гимнов, сказок, пословиц, поговорок, загадок. Мифы о происхождении Вселенной и жизни на земле. Улигеры - эпические поэмы большого размера: от 5 тысяч до 25 тысяч строк. Содержание поэм героическое. Исполняли улигеры речитативом сказители (улигершины).
Музыка
Весьма самобытна бурятская песня, которая, несмотря на простоту и безыскусность формы, имела высокие художественные достоинства. Песня выражала радость, раздумья, любовь, грусть. Существовали песни - плачи, песни которые сопровождали те или иные хозяйственные работы, песни-призывания шаманов (дурдалга,шэбшэлгэ), которые они исполняли, призывая духов и небожителей, песни-прославления - соло, хороводные песни.
Бурятский хоровод - ёхор, является не просто хороводом. Это настоящее искусство, в каждом селении существовали свои варианты ёхора. Исполнялся ёхор под собственное хоровое пение, движения его могли быть простыми, так и сложными. Песни исполнялись и под музыкальное сопровождение. Буряты знали струнные, духовые и ударные инструменты - бубен, хур, чанза, ятаг, лимба, сур, бичхур и т.д.
Особый раздел составляло музыкально-драматическое искусство культового назначения - шаманские и буддийские ритуальные действа, мистерии.
Шаманы пели, плясали, играли на музыкальных инструментах, разыгрывали различные представления, устрашающего или веселого характера.
Особо одаренные шаманы входили в транс, использовали фокусы, гипноз, могли "воткнуть" нож себе в живот, "отрубать" себе голову, "превращаться" в различных животных, птиц, испускать пламя, ходить по раскаленным углям.
Очень ярким действом была буддийская мистерия Цам (Тибет), представлявшая ряд пантомимических плясок, исполняемых ламами, одетыми в маски свирепых божеств - докшитов, людей с красивыми лицами, но большого размера, животных.
Значительное место в фольклоре занимали юроолы - стихи-благопожелания, пословицы, поговорки, загадки. Буряты ценили красоту слова, большое хождение имели афоризмы, иносказания, проводились состязания острословов-импровизаторов.
Легенды
Богат и разнообразен сказочный жанр. Самыми древними являются волшебные сказки. Сказки о животных, позже, уже, когда Бурятия вошла в состав России, появились бытовые сказки. Сказки бурят понятны людям других культур, оригинальны и реалистичны. Очень тесно соприкасаются со сказками и эпосами мифы и легенды бурят. Мифы и легенды рассказывали о прошлом народа, о его прародителях - Буха-нойоне, Булагате, Эхирите, о героях эпосов, исторических личностях - Чингисхане , Бальжин-хатан, Бойль-баторе, мифических и существовавших в действительности правителях, богатырях, наделенных сверхъестественными способностями, умеющих разговаривать на языке животных, могущих общаться с небожителями, и даже сами становившиеся ими.
В мифах и легендах трудно понять, где правда, а где вымысел, они трудно постижимы для непосвященных, так как тесно связаны с шаманской верой бурят, которая довольно сложна и оригинальна. Здесь могут помочь предания, которые хоть, и не лишены вымысла, но более правдоподобно описывают те или иные исторические события.
Улигеры
В традиционном фольклоре бурят наиболее древними и глубокими жанрами являются улигеры - сказания о подвигах героев, мифы и шаманские призывания.
Улигеры являются вершиной бурятской народной поэзии, являются эпическими сказаниями о былых временах.
Аналоги улигеров можно встретить и в культурах других народов. Объем улигеров составлял от 5 и более 20 тысяч стихов, в которых мифология тесно сплеталась с историей. Улигеры исполнялись певцами-улигершинами, которые наизусть могли рассказывать их, подыгрывая себе на хууре - старинном щипковом музыкальном инструменте. Улигершины-сказители не просто исполняли известные им сказания, но и дополняли их, привносили что-то новое, изображая подвиги богоподобных богатырей, героические сцены сражений.
Каждая местность, долина имели своих сказителей, нередки были состязания между ними.
Героический эпос бурят состоит из более чем двухсот оригинальных произведений, среди них такие как "Аламжи мэргэн", "Айбуурай мэргэн", "Буха хара хубуун" и др. Центральным эпическим памятником бурят является эпос "Гэсэр", который по объему, эпичности и историческому значению стоит наравне с такими памятниками народной мысли калмыцкий народный эпос "Джангар", карело-финская "Калевала", киргизский "Манас" и другими. Существует множество вариантов эпоса, он широко известен в Монголии, Китае. Наиболее архаичным, первозданным являются западно-бурятские варианты "Гэсэра", в Монголии и в Забайкалье эпос подвергся не всегда удачному влиянию буддизма. Начиная с 16-17 веков появляются исторические улигеры о реальных исторических героях - Шоно-баторе, Шилдэ занги, Бабжа-барас баторе и другие.
В Монголии наиболее известен вариант эпоса о Гэсэре под названием Лин-Гэсэр. Считается что эта версия эпоса является переводом оригинальной версии эпоса с тибетского языка, откуда, собственно и берет свое название - Гэсэр.
В западнобурятских версиях эпоса Абай Гэсэр примечательно то, что все действие сказания идет непосредственно на земле проживания западнобурятских племен. Будь это топономические названия местностей битв Гэсэра с мангадхаями, местом его рождения, кочевок и т.п. Эта особенность западнобурятских версий дает основание называть их наиболее архаическими версиями народного эпоса. Кроме этого, сравнительно большое количество сохранившихся версий эпоса пришли к нам из бурятских районов в Западной Бурятии, что тоже отмечается современниками как наиболее оригинальный национальный вариант эпоса по сравнению с другими аналогичными версиями эпоса Гэсэр у народов Центральной Азии.
Литература
- Н. Поппе . Бурятская литература // Литературная энциклопедия 1929-1939 .
- Бардаханова С. С., Соктоев А. Б. Система жанров бурятского фольклора. Улан-Удэ: Бурятский институт общественных наук СО АН СССР, 1992.
- Дугаров Д. С., Неклюдов С. Ю. Исторические корни белого шаманства: На материале обрядового фольклора бурят. - М.: Наука, 1991.
- Жамбалова С. Г. Профанный и сакральный миры ольхонских бурят (XIX-XX вв.). - Новосибирск: Наука, 2000.
- Историко-культурный атлас Бурятии. - М., 2001.
Фольклор бурят устное народное творчество, стал складываться ещё в дочингисхановские времена, он был формой познания жизни, художественного восприятия окружающего мира. Бурятский фольклор состоит из мифов, улигеров, шаманских призываний, легенд, культовых гимнов, сказок, пословиц, поговорок, загадок.
Особенно любимы у бурят улигеры. Улигеры эпические богатырские сказания бурят в стихотворной форме, которые исполнялись улигершинами, чаще всего под аккомпанемент музыкального инструмента хура и хучира. Самыми распространенными улигерами являются: «Алтая Шагай», «Айдурай Мэргэн», «Аламжи Мэргэн», «Ерэнсэй» и др.
Сказитель Маншуд Имегенов (1849 – 1909) Маншуд Имегенов как настоящий улигершин не только следовал традиции, переданной ему предшествующим поколением из уст в уста, но и вносил в эпические сказания творческую живую струю. Особенности образов, своеобразные поэтические выражения - все это характеризует Маншуда Имегенова как великого и самобытного поэта-сказителя. Он был одним из лучшие представителей своего народа, выражающим его чаяния и интересы, он мыслил широко, в национальном и общечеловеческом масштабе, думал о будущем, о потомках, о судьбах всех своих, земляков.
Альфор Васильев () С юных лет он прославился как певец, сам сочинял песни, был непревзойденным мастером-импровизатором на турнирных состязаниях певцов. Обладал великолепным могучим басом, играл на хуре. В раннем детстве Альфор из-за болезни потерял зрение, но это не помешало ему жить полноценной жизнью, быть всегда в гуще народа. Заслуги его огромны. Альфор был не только неутомимым пропагандистом устной народной поэзии, но и обогатил ее новыми произведениями.
Аполлон Тороев (1893 – 1882) В 17 лет лишившись зрения, Аполлон Тороев учился играть на хуре, исполнять песни, сказки, улигеры. Будучи от природы музыкально одаренным, обладая феноменальной слуховой памятью, отчасти компенсировавшей потерю зрения, имея прекрасный голос, Аполлон Тороев вскоре получил признание не только в своем улусе, но и далеко за пределами родного района. Со слов Аполлона Тороева зафиксированы десятки песен, сказок, улигеров. Сказитель наизусть знал свыше ста тысяч строк из эпической поэзии бурят. В его памяти - живой многотомной книге мудрости - содержались 30 улигеров, 88 народных сказок, десятки легенд и преданий, сотни песен, загадок, пословиц и поговорок. Кроме этого им были созданы 14 новых поэм и 31 новая сказка.
Бажей Жатухаев () Сказитель знаел все девять его ветвей, т. е. целиком грандиозную эпопею. Это его любимое произведение. Справедливости ради отметим, что рапсодов, исполнявших полностью «Гэсэр» в двадцатые-тридцатые годы нашего века, было сравнительно немного. Певцов этой поэмы, колоссальной по объему, буряты называли гэсэршинами, чем подчеркивали свое особое к ним уважение, относя их к числу лучших и вы дающихся сказителей.
Майсан Алсыев () В семье Алсыевых и в их роду сказителей не было, но юный Майсан с детства любил слушать улигеры, легенды и песни. Будучи от природы музыкально одаренным, имел прекрасный голос, он легко и быстро научился играть на хуре и лимбе. Обладая, как и все сказители, цепкой памятью, М. Алсыев помнил слово в слово большие улигеры - десятки тысяч стихотворных строк. Более того, отличаясь знанием старомонгольской письменности М.А. Алсыев стремился записывать сочиненное им. По словам очевидцев, сказание в его устах существовало и в стихотворной форме, и в прозе.
Парамон Дмитриев () П. Дмитриев начал рассказывать улигеры и сказки и исполнять песни с малолетства, а состязаться со стариками в исполнении песен - с 15-летнего возраста. П. Дмитриев по праву относится к числу выдающихся бурятских сказителей. Его репертуар состоял из больших «конных» улигеров (морин ульгэр), включая «Гэсэр», множества сказок, легенд, преданий, песен, благопожеланий, а также пословиц, поговорок и загадок. Знал он и шаманский фольклор. В общей сложности П. Дмитриев помнил наизусть по меньшей мере тысяч стихов из устнопоэтического творчества бурят, чем может похвалиться не каждый сказитель.
Папа Тушемилов () Он знал, согласно записи С.П. Балдаева, свою родословную до 21 колена. Кроме сказительского мастерства П. Тушемилов хорошо владел искусством народной медицины: был известным костоправом, как его отец и дед. Это искусство, которое не каждому дано, улигершин перенял у них еще в юные годы и стал признанным знатоком народной хирургии. П. Тушемилова можно назвать потомственным улигершином, так как все его предки, начиная с прапрадеда Пеэтрига, славились как знатоки народной поэзии, певцы и сказители. В доме Тушемиловых часто собирались земляки, а также специально приезжали из далеких улусов гости - видные улигершины. В зимнее время они до глубокой ночи рассказывали друг другу эпопеи, сказки, легенды.
Пёохон Петров () Как носитель культуры своего народа он великолепно знал его обычаи и обряды, умел читать книгу природы и толковать ее знаки и приметы. Смуглолицый и высоколобый, среднего роста и крепкого телосложения, трудолюбивый и мудрый - таким запомнился землякам народный сказитель Пеохон Петрович Петров. Он любил родную речь, верил в магическую животворную силу поэтического слова и духовно был сродни эпическим богатырям Гэсэра, которые благодаря таланту улигершина воспряли из глубин тысячелетий во имя служения будущему. Жизнь сказителя - искорка быстрых мгновений. Песнь сказителя - пламень в сердцах поколений.
Платон Степанович Степанов () Освоив законы традиционного эпического и песенного творчества, мог создавать новые или варьировать по своему усмотрению традиционные произведения. Создал большую сюжетную песню о любви и трагической смерти девушки Маржан. Песни П. Степанова распевались народом, отражая его думы и чаяния. Талант певца особенно окреп и усилился в годы Великой Отечественной войны, он поднимал дух уходящих на фронт бойцов, напутствуя их на битву с врагом и желая возвращения домой со славой.
Интересным пластом бурятского фольклора являются предания о первых буддистах и ламах в отдельных этнотерриториальных общинах. Нередко в них проскальзывают этнографические особенности, отголоски ушедших традиций, встречается масса полезной этнографам и краеведам информации.
Например, предание о первых буддистах среди хилокских хоринцев содержит любопытный мотив принятия нового, «буддийского», имени неофитами. Лучший охотник Жоожи, став буддистом, взял себе имя Ошир и откликался только на него, пока находился в селении, но, отправляясь на охоту в лес, снова «вспоминал» свое прежнее имя.
Отдельную группу, частично переплетающуюся с сюжетами о первых буддистах и ламах, составляют предания о противоборстве лам и шаманов. Своеобразная легенда о попытках чикойских шаманов противостоять грядущему проникновению буддизма рассказывает, что шаман, совершив гадание, узнает в только что родившемся в семье местных бурят мальчике Наяне будущего врага шаманизма.
Угрозами шаман заставляет родителей Наяна бросить того в степи на монгольском приграничье. Наян выжил и попал в Тибет, где стал лучшим учеником в монастыре. Через много лет он возвращается на родину, где принимает участие в распространении грамотности и знаний о буддизме.
Противостояние шаманов ламам
Исторический факт преследования шаманов ламами в хоринских землях нашел многочисленные отражения в фольклоре и даже культовой системе западных бурят-шаманистов, у которых нашли убежище опальные хоринские шаманы и шаманки.
В 1930-х годах шаман Нахисов из аларского Ичетуя рассказывал, что якобы Зая-хамбо (прототипом которого считается Дамба-ДаржаЗаяев) убедил российскую императрицу Екатерину II в большой пользе буддизма для государства.
По совету ламы, правительница будто бы повелела сослать шаманов на байкальский остров Ольхон. Некий Хорто-Нима, соратник Зая-хамбо, особенно преуспел в выселении хоринских шаманов, причем в магических поединках с ними он неизменно оказывался сильнее их. Далеко на западе этнической Бурятии шаманы Алари упоминали Хорто-Ниму в своих ритуальных призываниях, отдавая должное его «чародейской силе».
Сюжеты о победах над шаманами нашли отражение и в буддийских памятниках. Например, существует текст, записанный классическим монгольским письмом, под названием «Легенда о горе Алхана, преумножающей добродетель, обители Шри Чакрасамвары», в котором много внимания уделено деятельности йогина, гелонгаШагдара, известного среди бурят по прозвищу Намнанай-лама. Рассказывают, что однажды Шагдар собрал многочисленных в этой местности шаманов и вынудил их покинуть Алхану.
«Укрощение» древних божеств
Значительное место в преданиях об утверждении буддизма среди монгольских народов занимают сюжеты об «укрощении» древних божеств или создании буддийских культов для них.
Мотив победы над древним божеством или духом, «укрощения» их в начальный период ламаизации традиционных культов, более характерен для халхаского и южномонгольского фольклора.
В Бурятии он встречается несколько реже, здесь в фольклоре чаще можно обнаружить мотив бесконфликтного перенимания ламами прежних объектов культа, образов и т.д., но при установлении ламаистского ритуала. Впрочем, сюжеты о победах, «укрощениях», а порой и неудачах буддистов на этом пути, встречаются и в Бурятии, причем здесь они иногда переплетены с преданиями о борьбе лам и шаманов.
Легенды о строительстве монастырей
Отдельную группу преданий и легенд составляют сюжеты об основании монастырей и постройке храмов. В Аге известна легенда о чудесном появлении ламаистской богини Лхамо на том самом месте, где позднее был основан Цугольский дацан. Появившись несколько раз в облике женщины на чалой кобыле и в образе нищенки, подметающей округу, Лхамо всякий раз исчезала нагора Булгата, предсказав перед тем строительство дацана.
О выборе места дацана для селенгинских цонголов и джидинских сартулов предание рассказывает, что якобы цонголам не хватило средств на постройку, поэтому им пришлось объединиться с джидинцами. Соответственно монастырь решили ставить приблизительно на границе расселений племен цонголов и сартулов.
Своеобразна легенда об основании Анинского дацана. В народе сложилась версия, будто инициатор постройки, хоринский главный тайша, сначала хотел возвести русскую церковь, но его стали преследовать неудачи и болезни. И вот, когда первый этаж здания был уже возведен, тайша переменил свою решение и стал строить вместо церкви буддийский храм.
Якобы поэтому окна нижнего этажа главного храма Анинского дацана напоминают окна русского церковного зодчества. Различные варианты этого сюжета продолжают бытовать в народе по сей день.
Любопытно проследить реальные корни легенды, тем более, что история постройки Анинского главного храма в целом неплохо известна. Выясняется, что этот храм изначально планировался буддийским, но, будучи первым в новое время бурятским каменным зданием, требовал особого инженерно-архитектурного внимания, для чего хоринцам надо было привлекать русских специалистов. Их влиянием и объясняется некоторое сходство архитектурного облика здания с русскими традициями. Получается, что легенда не имеет вообще никакой исторической основы, при этом пользуется широкой популярностью.
Своеобразие этнической психологии бурят
Аналогичные сюжеты о прошлых архитектурных стилях старых дацанов бытовали и в других местах, причем мнение о якобы русском архитектурном влиянии проникло и в бурятские летописи даже в тех случаях, когда такового влияния в реальности не было. Однако в подавляющем большинстве старые здания храмов были деревянными и не использовали столь похожие на европейские элементы декора.
В середине 19 века почти все они были перестроены в «восточном стиле» и утеряли те особенности, которые отдаленно напоминали облик русских церквей. Однако Анинский главный храм, одно из крупнейших каменных зданий Бурятии, был перестроен только в верхней части. Нижние этажи и цоколь, похожие на европейские, остались в неизменном виде по настоящее время, что и привело к живучести легенды.
В целом легенды и распространение версий об архитектурных заимствованиях из русской культуры демонстрируют своеобразие этнической психологии бурят, склонной объяснять любые прогрессивные, необычные или относительно новые веяния влиянием доминирующей нации.
Аналогичные сюжеты о заимствовании бурятами у русских сенокошения, кос, земледелия, гужевого транспорта, элементов традиционного костюма, предметов обихода и т.д. бытуют по всей Бурятии до настоящего времени, хотя в массе своей искажают исторические факты, а то и прямо противоречат им.
По материалам к.и.н. Д.Б. Батоевой
Полный текст автореферата диссертации по теме "Детский фольклор бурят: жанрово-тематическое своеобразие"
На правах рукописи Бадмацыренова Цырендолгор Бадмаевна
ДЕТСКИЙ ФОЛЬКЛОР БУРЯТ: ЖАНРОВО-ТЕМАТИЧЕСКОЕ СВОЕОБРАЗИЕ
Специальность 10.01.09. - фольклористика
Улан-Удэ 2005
Работа выполнена на кафедре бурятской литературы Бурятского государственного университета
Научный руководитель:
Официальные оппоненты:
доктор филологических наук, профессор Балданов С. Ж.
доктор филологических наук Бардаханова С.С.
кандидат филологических наук Дамбаева А.Н.
Ведущая организация
Бурятский институт повышения квалификации и переподготовки работников образования
Защита состоится «_»_2005 г. в_часов
на заседании диссертационного совета Д 003.027.02 в Институте монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН по адресу: 670047, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Бурятского научного центра СО РАН по адресу: 670047, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6.
Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук
Г.А. Дырхеева
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Данная диссертация посвящена исследованию особенностей детского фольклора бурят. Выделение понятия «детский фольклор», его содержательных границ и объема представляет собой в современной науке довольно сложную проблему, в которой сосредоточено немало дискуссионных моментов.
Мы исходим из понимания детского фольклора не только как специфической отрасли устного народного творчества, включающей собственно детское творчество, но и произведения взрослых, предназначенных для детей.
«Научная оправданность выделения детского фольклора в самостоятельную область творчества объясняется его особой, педагогической функциональностью. Детский фольклор является неоценимым источником для изучения основ народной педагогики. Он интересен и в том отношении, что удерживает в преобразованном виде многие архаические элементы фольклора взрослых...»1, - писал известный исследователь русского фольклора В.П. Аникин. Однако же к этому верному замечанию В.П. Аникина следует добавить то, что научная оправданность выделения детского фольклора в самостоятельную область творчества объясняется не только его педагогической функциональностью, но и тем, что он является отдельным и самостоятельным видом творчества, требующим своего научного осмысления.
Детский фольклор имеет в отличие от традиционного фольклора взрослых свою специфику, свою поэтику, свои формы бытования, своих носителей; он тесно связан с этнопедагогикой. Отличительной особенностью детского фольклора является связь художественного текста с игрой, в которой отражаются моральные установки народа, его национальные черты, особенности трудовой и хозяйственной деятельности. Детское творчество играет большую роль в формировании полноценной личности, в том числе и в становлении национального самосознания.
Степень разработанности темы. В русской фольклористике проблема детского фольклора стала систематически разрабатываться
1 Аникин В.П. Русское народное поэтическое творчество. -С.578
с 60-х годов XIX века. В послереволюционную эпоху, в 1921 году, в РГО (Российское географическое общество) была впервые учреждена комиссия по детскому фольклору. В 1920-х годах появились первые исследования детского фольклора, появился и сам термин «детский фольклор», предложенный Г.С. Виноградовым, ставшим крупнейшим его исследователем. Начиная с 1922 года, выходят в свет такие его работы, как «К изучению детских народных игр у бурят», «Детский народный календарь», «Детская сатирическая лирика», «Детский фольклор и быт», «Народная педагогика», «Детский фольклор в школьном курсе словесности», «Русский детский фольклор: игровые прелюдии» и др.
Большой интерес для нас представляют работы К.И. Чуковского, О.И. Капицы. Углубленному исследованию проблем детского фольклора способствовала и опубликованная в конце 50-х годов работа В. П. Аникина «Русские народные пословицы, поговорки, загадки и детский фольклор». 60-70-е годы XX века характеризуются интенсивным освоением и изучением детского фольклора. Появляются научные статьи, диссертации, монографии, сборники по устному народному творчеству и детской литературе.
Для исследования детского фольклора весьма ценной является книга М.Н. Мельникова «Русский детский фольклор» (1987). Изучению детского фольклора посвящены такие работы, как «Русский фольклор» Т. В.Зуевой и Б.П. Кирдан (2000), «Детская литература» И.Н. Арзамасцевой, С.А. Николаевой (2001) и другие.
Детский фольклор бурят, его жанровая природа, в достаточной степени не изучены. Данная диссертация является первой монографической работой, посвященной его исследованию. Следует отметить, что некоторые аспекты данного вопроса затрагивались в работах М.Н. Хангалова, С.П.Балдаева, Г.О. Туденова и др.
Актуальность диссертационного исследования определяется современной социокультурной ситуацией, когда в условиях развивающегося двуязычия представляется важным и необходимым осознание своеобразия национальной модели мировидения, определение специфических особенностей этнопедагогики. Исследование детского фольклора бурят, выявление его жанрового своеобразия значимо в общем процессе сохранения и развития национальных традиций.
Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней предпринята попытка обобщения, комплексного исследования детского фольклора бурят, проанализированы его жанровые особенно-
сти, определены генетические истоки и его связь с традиционным фольклором взрослых. Впервые в научный оборот введены фольклорные материалы, собранные как самим автором, так и его предшественниками. Детский фольклор бурят рассматривается впервые как относительно самостоятельная и самобытная часть национального устного словесного искусства.
Цель данной диссертационной работы - выявить жанрово-тематическое своеобразие детского фольклора бурят, его функциональную сущность, особенности бытования в нем национальных традиций.
Данная цель определила постановку следующих исследовательских задач:
Обобщить теоретический материал, накопленный современной фольклористической наукой в области национального детского фольклора;
Изучить генетическую связь детского фольклора с взрослым фольклором, обозначить его традиционную основу;
Определить типологические черты жанров детского фольклора бурят и их особенности;
Выявить функциональную специфику бурятского детского фольклора с учётом национальных и возрастных особенностей.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Научная оправданность выделения детского фольклора в самостоятельную область творчества.
2. Бурятский детский фольклор представляет собой развивающееся явление, отличающееся жанровым своеобразием, совмещающее архаичные элементы и более современные формы.
3. Эстетической основой детского фольклора бурят является собственно национальный и инонациональный художественный опыт.
4. Диалектическое единство детского и взрослого фольклора - эстетическая закономерность бытования и развития национального детского фольклора.
5. Наличие непосредственной связи детского фольклора бурят с этнопедагогикой.
Источниками и фактологической базой исследования послужили фольклорные материалы полевых экспедиций сотрудников Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, материалы, собранные автором в районах Республики Бурятия и Монголии.
Теоретико-методологической базой исследования послужили теоретические положения, принципы сравнительно-исторического изучения фольклора, изложенные в трудах А.Н. Веселовского, В.М. Жирмунского, М.М. Бахтина, Г.Д. Гачева, Е.М. Мелетинского, Б.Н. Путилова, П.С. Виноградова; концепции и теоретические выводы, сформированные в исследованиях В.П. Аникина, М.Н. Мельникова, А.Н. Мартыновой, И.Н.Арзамасцевой, С.А. Николаевой, а также монгольских ученых X. Сампилдэндэва, П. Хорлоо, Д. Оюунбадрах и др; исследования традиционных жанров бурятского фольклора, представленные в работах М.Н. Хангалова, СП. Балдаева, А.И.Уланова, Н.О.Шаракшиновой, М.П.Хамаганова, Е.В. Баранниковой, М.И. Тулохонова, Г.О. Туденова, С.Ш. Чагдурова, С.С. Барда-хановой, В.Ш. Гунгарова, Б.Д. Баяртуева, Б.-Х. Б. Цыбиковой и др.
Методы исследования: сравнительно-сопоставительный, культурно-исторический, структурно-генетический.
Объект исследования - детский фольклор бурят.
Предмет исследования - жанрово-тематическое своеобразие бурятского детского фольклора, его стихотворные и прозаические формы.
Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы при изучении детских литератур других народов, при разработке спецкурсов по бурятскому фольклору, по бурятской детской литературе, этнопедагогике, этнокультуре в высших, средних и средних специальных учебных заведениях, а также в детских дошкольных учреждениях.
Апробация исследования. Основные положения диссертации представлены в докладах на региональной научно-практической конференции, состоявшейся в Бурятском государственном университете в 2002 г, на международной научно- практической конференции, состоявшейся в г. Улан- Баторе в 2001 г, на ежегодных конференциях преподавателей БГУ. Результаты исследования изложены в 6 научных статьях и тезисах.
Диссертационное исследование состоит из введения, 2 глав, заключения и библиографии. Главы подразделяются на параграфы в соответствии с жанровой разновидностью детских фольклорных произведений.
Во введении обосновывается актуальность темы, определяется объект исследования, раскрываются научная новизна, практическая значимость работы, указываются методы и направления исследования, излагаются основная цель, задачи работы и ее структура с учетом исходных методологических принципов.
Первая глава диссертации - «Жанры стихотворных произведений детского фольклора бурят» - состоит из семи разделов и посвящена вопросам современного бытования поэтических жанров бурятского детского фольклора и его социально-эстетической, психолого-педагогической функций. В ней рассмотрены такие жанры, как «улгын дуунууд» (колыбельные песни), «зугаа угэнууд» (заклички и приговорки), «жороо угэнууд» (скороговорки), «таабаринууд» (загадки), «онь^н ба хошоо угэнууд» (пословицы и поговорки), «то-олуурнууд» (считалки), «ульгэрнууд» (улигеры). В главе рассматриваются и проблемы этнопоэтики, национальной и инонациональной традиции.
Жанровый принцип подхода к бурятскому детскому фольклору представляется наиболее приемлемым в данном исследовании. При этом диссертантом учтены следующие положения:
1. Творчество взрослых - основа детского фольклора.
2. Собственное творчество детей невольно перенимает форму творчества у взрослых.
3. Детский фольклор имеет непосредственную прямую связь с народно-практической педагогикой.
4. Научно оправдано выделение детского фольклора в самостоятельную область устного народного творчества.
В параграфе 1.1. «Улгын дуунууд» (колыбельные песни) рассматриваются бурятские колыбельные песни как один из самых древних видов устного народного творчества. Они прошли тысячелетний путь развития и включают как архаические, так и более поздние мотивы. Так в архаичных вариантах упоминаются такие реалии прошлого, как воинские и охотничьи атрибуты: «копье», «штык», «рогатина». Эти предметы, на первый взгляд, не характерные для жанра колыбельной, выполняют оберегающую функцию, защищают уютный мир ребенка; также они символически связаны с мужским
началом, с образом отца-защитника, оплота семьи, с образами богатырей-защитников народа, мира и спокойствия.
В колыбельной воссоздается гармоничная модель мира, где все находится на своих местах, в спокойствии.
Аллитерация имеет функцию не только ритмической организации текста, но и установления тождества, выявляемого в окружающей действительности, что тоже создает цельную картину жизни.
Непременной частью национального образа жизни, окружающего ее мира являются домашние животные, и упоминание о них в колыбельной (хара нохой - черная собака, хара унеэн - черная корова) закономерно и обоснованно, если учесть их огромную роль в жизнеобеспечении народа с кочевническими традициями, со скотоводчест-вом, являющемся основным видом трудовой и хозяйственной деятельности.
В более современных вариантах колыбельной выявляются слова-заимствования из русского языка; так, буквально взято пестующее слово «бааюу-бааюу», слово «маамаа».
Бурятские колыбельные песни по их содержанию можно разделить на императивные и на повествовательные. Императивные песни содержат пожелания ребенку быть похожим на отца, не забывать в будущем родителей, т.е. уже содержат дидактические элементы. А в повествовательных песнях говорится о самом ребенке, о животных и птицах, о различных предметах.
В колыбельных песнях бурят можно проследить особо бережное отношение к жизни ребенка, так как в трудных условиях жизни наиболее уязвимыми оказывались дети. Продолжение рода, сохранение потомства осознавалось как высшая ценность. Оберегающая функция колыбельной выходит на первый план. Это выявляется в особых именах (НюЬата - Соплячок, Гулгэн - Щенок, Тэхэ - Козленок, Энэ-бэшэ - Неэтот, Тэрэбэшэ - Нетот, Шоно - Волчонок, Муу хубуун -Плохой мальчик), призванных запутать злых духов. Так, в колыбельной воплощены анимистические представления народа.
Как своеобразие бурятских колыбельных следует отметить особую сдержанность в выражении нежных пестующих чувств, что связано с особенностями национальной ментальности, в которой все
Хара нохоймнай уяандаа, Харагшан унеэмнай хотондоо.
Черная собака на привязи, Черная корова в загоне. Баю-баю-баюшки, Спи, усни, сыночек.
Буубэй, буубэй, буубэйхэн, Буубэй унтыш, хубуухэн.
эмоции выражаются неявно, не открыто, а опосредованно. Так любовь матери к ребенку, любование им передается в метафоре: (мой-^н харахан нюдэеэ, анииш тургеер унтыш даа - закрой глазки-черемушки).
В исполнении бурятских колыбельных песен допускалась импровизация в пределах обозначенной образности. Ритмическая структура колыбельных определяется спокойной, плавной убаюкивающей мелодией, где нет резких перепадов, количество слогов в строке примерно одинаково. Ведущим средством ритмической организации является аллитерация, также широко применяется конечное созвучие слов.
Таким образом, особенностями бурятских колыбельных песен является то, что в них национальное выражается неповторимыми геоландшафтными (степными, лесостепными, горно-таежными) особенностями и своеобразием жизненного уклада, скотоводческо-охотнической хозяйственно-трудовой деятельностью. Безусловно, в колыбельных песнях так же, как и в других жанрах детского фольклора, главным является выражение национального миропонимания.
В параграфе 1.2 «Зугаа угэнууд» предметом исследования является собственно детское творчество, функционирование жанров за-кличек, приговорок, прозвищ и дразнилок, которые исследователи относят к бытовому фольклору.
Заклички - стихотворные обращения к явлениям природы (к солнцу, дождю и т. д.), а приговорки - обращение детей в стихотворной форме к животным, птицам. Они генетически восходят к древнейшим обрядам бурят. Когда-то эти произведения имели магическую силу и выполняли особую функцию.
Неразрывная связь с природой, ощущение слитности с ней, характерные для архаического сознания, определяют веру в возможность воздействия на природу. Повтор слов-обращений к природному явлению также восходит к заклинанию.
Наран, наран, наашаа, Солнце, солнце, ты - поближе,-
Уулэн, уулэн, саашаа. Тучи, тучи, вы - подальше.
Хуй, хуй, Вихрь, вихрь, буду драться,
Хутага шубгввр наншалдахаб. Ножом и шилом сражаться.
В детском сознании человек уже способен противостоять стихии с помощью орудий, им созданным. В закличках бурятского детского фольклора четко прослеживается связь с шаманистскими обрядами и
ритуалами, в которых также с помощью магии слова осуществляется функция воздействия на природу, окружающий мир.
В приговорках бурятского детского фольклора выделяется большая группа приговорок-обращений к птицам (сове, журавлю, сороке, вороне, дрофе). В них ярко представлена оппозиция, характерная для мифологического сознания, деление на «хороших» и «дурных» птиц. Так, положительную семантику имеет образ журавля: Тохорюуи кайхан, Журавль прекрасен,
Тоодогмуухап. Дрофа безобразна.
Цам харап, цам харай, Цам скачи, цам скачи,
Самсаа тайлаад угэхэбди. Рубашку снимем, отдадим.
Отрицательная семантика связана с образом следующих птиц: вороны, совы, дрофы, сороки, удода. Считалось, что они несут с собой злую энергию и заклички-обращения к ним имеют функцию оберега и связаны с ритуальными действиями:
Уханын туламаар В кожаном мешке
Yha абаад ерэ, Принеси воду,
Уулиин мяха шаная! Сварим мясо совы!
Эта закличка произносилась после пролета над домом дурной птицы и сопровождалась магическим действием - разбрасыванием золы.
Также выявляется сказочно-мифологический подтекст приговорок:
Турлааг, турлааг, Ворона, ворона,
Турлан хаанап бэри бэлэйлши. Невесткой Турлан-хана была, Тугалдаа ябатараа, За телятами ходила,
Туйбаа гээгээ бэлэйлши. Подвески потеряла.
Насмешливое содержание определяется происхождением из легенды, в которой ворона была воплощением демона.
Муу шудым абаад, Бери мой плохой зуб,
hайн шудэ угooрэй. Дашь мне хороший!
Таким образом, заклички и приговорки бурятского детского фольклора восходят к древним верованиям, в отдельных случаях связаны с обрядом. В этих жанрах детского фольклора сохраняются традиционные представления народа.
Жанры дразнилок, прозвищ относятся к собственно детскому творчеству, составляют его сатирическую сторону.
Они представляют собой короткие стихотворные тексты, адресованные конкретным лицам. Эти сатирические жанры регулируют социальное поведение ребенка.
Дразнилки высмеивают те качества, которые воспринимаются детьми как негативные. Объектом насмешек становятся физические недостатки, особенности внешнего облика, характера, такие, как тар-ган (жирный), хялар (косой), хомхой (жадный), харуу (скупой) и другие. Сочинение дразнилок происходит с помощью случайных ассоциаций, а источником материала становится окружающая действительность. Авторами дразнилок выступают как сами дети, так и взрослые. Они создают их, основываясь на народном искусстве импровизации. При этом они соблюдают нормы и законы стихотворчества.
Насмешки в отличие от дразнилок не мотивированы. Они возникают из именных созвучий, прозвищ, рифмованных прибавлений к имени. Например:
Жаргал, Жаргал - жараахай, Жаргал, Жар?ал малявка.
Жаран табан жараахай. Шестьдесят пять малявок.
Таня, Таня -тарахаан, Таня, Таня таракан,
Табан хултэй партизан». Пятиногий партизан.
Произведения этой группы имеют корни в фольклоре взрослых, которые давали друг другу клички, прозвища, высмеивая действительные и мнимые недостатки. В детской среде прозвища и клички в некоторой степени смягчены, но в них возможны и резкие характеристики. Дразнилки и прозвища отражают процесс социализации ребенка, формирование коммуникативных навыков, а также с их помощью происходит освоение ритмических возможностей родного языка.
Большое значение в освоении родного языка, в исправлении речевого дефекта имеют жороо угэнууд (скороговорки), проанализированные в параграфе 1.3. диссертации. Скороговорка - это словесная игра, которая является составной частью развлечений детей и взрослых. Следует отметить преимущественное употребление и функционирование скороговорок, имеющих сложное и богатое звуковое оформление, частые повторы, внутренние ритмы, глубокие смежные аллитерации. Предельная уплотненность и стечение согласных вызывает трудности при произношении. Этот жанр исследователи от-
носят к развлекательному, игровому фольклору. Бурятские скороговорки всегда включают в себя нарочитое скопление труднопроизносимых слов, обилие аллитераций. Например:
Борьбогорхон борбилоо Худенький воробышко
Борьбоёо борбиилгоо, Сидел на корточках.
Борьбоёо борбиилгоод. Сидя на корточках
Борбии^ор борбиигоо. Совсем истощился.
Ритмичность стихов основана на повторе слогов «борьбо» и «бор-би». При их многократном повторении формируются орфоэпические навыки. Можно сказать, что это четверостишие выполняет две совершенно разные функции: создание игровой ситуации и обучение навыкам правильного произношения.
Такие же функции выполняет и следующее семистишие: Тэрэхойно, Там где-то
Гэрэй хойно На северной стороне от дома
Хори гаран Бродили вдалеке
Хара галуун Двадцать с лишним
Холуур ябаа. Черных бурых гусей.
Хори гаран Эти привлекательные
Хонгор халтар галуунууд. Двадцать с лишним гусей.
Отработка навыков произношения скороговорок дает возможность развивать язык, мышление. Скороговорки бурятского детского фольклора рассчитаны на развитие речевых навыков, преодоление дефектов речи, воспитание чувства родного языка, усвоение его мелодики. Этот жанр незаменим как средство развития речевого аппарата и потому широко применяется воспитателями детских дошкольных учреждений, учителями начальных классов и логопедами.
Загадки как иносказательное поэтическое воспроизведение какого-либо предмета или явления, рассчитанное на сообразительность, смекалку отгадывающего, относятся к фольклору и взрослых, и детей. Они воспринимаются как игра, как умственное состязание.
Бурятские загадки неизменно сопровождались играми, которые имели развивающее значение. Разгадывание загадок превращается в состязание, в разновидность не только словесной, но и умственной игры. Если отгадывающий не может отгадать несколько загадок, то он предлагает загадывающему «обмен», задавая столько загадок, сколько не сумел отгадать. Если же отгадывающий отгадал все загадки, то он «продает» его и его друзей, играющих вместе, и при этом «продающий» говорит: «продаю мальчиков-неудачников, хала-
том закрытых, жилами сшитых...Хромой старухе продаю, слепому старику продаю. Платите чашкой муки, горстью зерна, щепоткой соли, заваркой чая, граблями беззубыми, косою сломанной. Платите ножом ржавым, наперстком дырявым, иглой поломанной, пятаком стертым. Они дороже не стоят. Продаю ребят недогадливых, бестолковых, в бабки не играющих, загадки не знающих... "
Для традиционного сознания бурят характерна вера в магическую силу загадок, но со временем эта функция загадок утратилась, и загадки стали одним из средств воспитания, развития мышления, воображения, наблюдательности. Загадки помогают ребенку увидеть мир в его многообразных связях и ассоциациях, почувствовать красоту знакомых обыденных предметов и явлений. Например: Ангайха аматай аад, Имеет рот,
Эдихэхоолойгуй. (хайша.) Не имеет горла, чтобы проглотить.
(ножницы.)
Выделяются загадки, построенные на олицетворении, т.е. одушевлении неживых предметов, и наоборот, когда явления живой природы, человеческой жизни закодированы через предметы: Домбо долоон нухэтэй. Сосуд с семью отверстиями.
(Хунэй тархи.) (Голова.) Аяга соо алаг булаг. В чашке - сверкающий родник.
(Нюдэн.) (Глаза.)
Xyhau модон соо В березовой роще -
Хула морин жороолоо. саврасый конь.
(Хэлэн.) (Язык за зубами.)
Наряду с традиционными среди бурят бытуют оригинальные и своеобразные загадки, которые называются гурбалжан таабари - загадки-триады, дурбэлжэн таабари - загадки-четвериады. Содержание этих загадок многообразно, как и сама жизнь. Например, одна из загадок триад звучит так:
Дэлхэйн гурбан ногоон юун бэ? Что есть три зеленых на свете?
Haphaн модоной шэлбэ ногоон, Ветвь сосны зеленая, БайНанукапай замаг ногоон, В стоячей воде тина зеленая, Дэлхэйдэ ургаhан ногоон ногоон. Растущая трава зеленая. Выделение определенного числа - трех или четырех параллелей восходит к национальной символике. Символика числа 3 содержит представление о недуальной картине мира. Символика числа 4 обозначает особую устойчивость модели, опирающейся на четыре сто-
роны света. Эти загадки требуют установления общего, единого начала в самых разнообразных явлениях и предметах и показывают своеобразие национальной модели миропонимания, исходящей из идеи единства и тождества мира.
Роль загадок-триад и четвериад - в приобщении ребенка к миру традиционной национальной ментальности. Они развивают наблюдательность, способствуют развитию и укреплению памяти, сообразительности, находчивости.
В загадках бурятского детского фольклора обобщаются знания, наблюдения людей над жизнью, окружающим миром, они являются средством развития у детей находчивости, остроумия. Через них дети познают реальную действительность в художественно-образной, обобщающей, иносказательной, афористической форме. В настоящее время этот жанр детского фольклора продолжает активно развиваться.
В фольклоре бурят накоплен богатейший фонд образцов афористической поэзии, главными компонентами которой являются пословицы и поговорки (параграф 1.4.). Своеобразие пословиц и поговорок состоит в том, что они заключают в себе в отшлифованной форме взгляды бурятского народа на мир, как бы аккумулируют его многовековые наблюдения за явлениями природы и общества, знания о людях и отношениях между ними, о тайнах бытия и смысле жизни.
Буряты с древних времен все факты и явления человеческой жизни осознают в кратких афористических выражениях. Пословицы и поговорки, как правило, носят поучительно-познавательный характер, содержат правила нравственности, составляют основу неписаной системы этических норм, сформированных в национальной культуре. Детство осознается как важнейший этап формирования личности, когда закладываются основные нравственные понятия и нормы. Не случайно широко распространена среди бурят пословица:
Хун болохо багакаа, Как человека видно с детства,
Хулэг болохоунаганhаа. Так скакуна видно с жеребенка.
В пословицах и поговорках, имеющих воспитательную направленность, выражен этический кодекс народа, выявляются его духовные ценности.
Так, в системе воспитания детей огромное внимание уделяется просвещению, образованию, что отражается в существовании большого количества афоризмов о пользе знаний:
1. А узэг- эрдэмэй дээжэ, С буквы А наука начинается,
Аяга сап - эдеэнэй дээжэ. С чашки чая - пища.
2. Мэдэжэ байхакаа улуу эрдэм угы Лучше знания науки нет,
МэндэябахаЬаа улуу жаргал угы. Лучше здоровья счастья нет.
3. Абын пургаал - алтан, Поучения отца - золото,
Эжын кургаал - эрдэни. Поучения матери - драгоценность.
В традиционной системе воспитания культивировалось уважение к людям старшего возраста как залог непрерывной связи поколений:
Убгэд хугшэдэй угэ дуула, Будешь слушать слово стариков,
НаНандаашьехосорхогуйш. Вовек не пропадешь.
В этнопедагогике большое значение придается формированию качеств, являющихся в народном представлении условием счастливой и благополучной жизни ребенка, таких, как трудолюбие, мастерство, целеустремленность. Например:
1. Ажалшын гартахажуур Иайхан, В руках трудолюбивого и
косахороша,
Адуушанай гарта ташуур Напхан. В руках табунщика и кнут
прекрасен.
2. Хулэг туруугаараа илгардаг, Скакун отличается
копытами,
Хун шадабаряараа илгардаг. Человек-мастерством.
3. Эхилбэл йууНахахэрэгтэй, Если начал дело, то надо
закончить,
Бэдэрбэл олохо хэрэгтэй. Если ищешь, то надо найти.
В бурятских пословицах и поговорках часто употребляется прием параллелизма, когда явлению человеческой жизни подбирается аналогия из живой природы, непосредственно окружающей человека:
Ажал хэжэ хун болодог, Человеком становятся трудясь,
Арые дабажа хулэг болодог. Скакуном - преодолевая хребты.
В бурятском фольклоре также выделяются пословицы и поговорки, в которых дидактическое начало выражено неявно, в толковании явлений и предметов окружающей жизни скрыто этическое назидание:
ХооНон тэргэхоршогоноо ехэтэй. Пустая телега громко гремит.
Здесь осуждается в иносказательной форме излишнее многословие. При постижении смысла такой пословицы развивается ассоциативное мышление. Довольно широко распространены у бурят пословицы и поговорки, из которых исходя из конкретной ситуации, ребе-
нок должен делать обобщения и выводы гораздо более широкие, усваивать правила, которые можно применить в самых разнообразных ситуациях.
Горхо хараагуй аад, гуталаа бу тайла. Не снимай обувь,
не увидев реки.
Пословицы и поговорки бурятского фольклора играют большую роль в формировании у детей национального самосознания, в освоении ими этических норм, выработанных в национальной культуре. Также они имеют развивающее значение, формируя навыки ассоциативного мышления, умение делать широкие обобщения и выводы.
В параграфе 1.6. Тоолуурнууд проанализированы как жанр игрового детского фольклора считалки. Считалки -рифмованные стишки, состоящие по большей части из придуманных слов и созвучий со строгим соблюдением ритма. Они чаще всего применяются для определения ведущего или распределения ролей в таких играх, как прятки, жмурки, ловитки. В основе считалок лежит счет, но не для выявления количества играющих, а для определения того, кто будет выполнять в игре ведущую роль. Назначение считалок - особое, условное «пересчитывание» участников игры. В считалках нагромождены бессмысленные слова и созвучия. Например, «аалчик, маалчик, самхаа, радии, паадии, хээдии, холшуу, мулшуу, табуу, найдуу, пар-паал» и т.д. В приводимой считалке выделяется наряду с «заумными» словами заимствованные русские слова, произносимые на бурятский лад, что отражает реалии развивающегося двуязычия у современного поколения детей.
В считалках заумные слова вытеснили «тайный счет», как отмечают исследователи в связи «с утратой веры в магию чисел, заумный счет превратился в игру, в детское развлечение».
В бурятском детском фольклоре в жанре считалок выявляются и архаичные формы, в которых отражены процесс овладения счетом и попытки постижения смысла числа. В жанре считалок выделяется и такая оригинальная форма, когда при перечислении пальцев рук и ног (что отражает процесс освоения ребенком счета), каждому дается имя: «Барбаадай, Батан Туулай, Тоохон Тобшо, Толи Байса, Бишы-хан Шэгшуудэй». (Большой палец, указательный, средний, безымянный, мизинец).
Производится дифференциация чисел с помощью образов-наименований.
Попытка передать суть числа через осознание атрибутов человека предстает в следующей считалке:
Нэтэруу ШиирабШодхооной. Настырный ШирабШодхонов.
Табхар Норбо Бамбуудайн г. м. Квадратный Норбо Бамбудаев
Таким образом, считалки бурятского детского фольклора позволяют проследить истоки и развитие жанра, наряду с архаичными формами, в которых постигается суть числа, функционируют считалки, где определяющую роль играет уже не смысл, а ритмика, мелодия скандирования.
В системе жанров устного народного творчества особое место занимают героические сказания, анализируемые в параграфе 1.7. диссертации.
В бурятских улигерах воспеваются героические подвиги древних богатырей - выходцев из народа, носителей его героических черт, лучших доблестных борцов за жизнь и счастье своего рода и племени.
Улигеры воспитывают любовь к родному народу. В них всегда повествуется о борьбе двух начал - добра и зла - и о закономерной победе добра. Реалии древности переплетаются в них с мифологическими образами и мотивами. Они имеют важное значение в воспитании патриотических чувств. Центральная проблематика в них - защита Родины, своего народа, отстаивание справедливости. Улигеры формируют у детей представления о высокой нравственности.
Широко известными и наиболее распространенными среди детей бурятскими улигерами являются «Алтан шагай», «Аламжи Мэргэн», «Абай Гэсэр», «Шоно баатар» и другие. Наши наблюдения показывают, что в современных условиях произведения героического эпоса в силу объективных причин, и прежде всего в связи с исчезновением условий, самой почвы для их бытования утрачивают свою эпическую стихотворную форму и бытуют в местах традиционного исполнения
Что такое один?
Хурдан Шархан Туйтын. Гурба юу?
Гуйдэг Гарма Дашабалай Дурбэ юу?
Дархан СампилДондогой. Таба юу?
Что такое два?
Стремительный Шархан Туйтыев. Что такое три? Быстроногий Гарма Дашабалов. Что такое четыре? Кузнец СампилДондоков. Что такое пять?
в виде прозаических рассказов. Дети знакомятся с этим эпическим творчеством предков во время празднования национальных праздников Сагаалган (Белый месяц), Сурхарбаан, и, главным образом, в период учебы в школе.
Вторая глава диссертации «Жанры прозаических произведений детского фольклора бурят» посвящена исследованию своеобразия детских прозаических произведений бурятского фольклора.
Сказка воспроизводит мир во всей его целостности, сложности и красоте. Она дает пищу детской фантазии, развивает воображение детей, воспитывает тягу к добру и справедливости, веру в чудеса.
Изучение современного состояния бытования сказок показывает, что среди детей-бурят наиболее распространенными являются сказки о животных, волшебные и бытовые сказки.
В бурятской бытовой сказке воспеваются скромность, трудолюбие, уважение к старшим, забота о престарелых, больных, бедных, честность, бескорыстие и т.д. и одновременно осуждаются жадность, зависть, т.е. в ней сформированы четкие этические представления. Такие сказки, как «Ухаатай эхэнэр» (Умная женщина), «Шадамар хугшэн» (Мастерица-бабушка), «Сэсэн хаанай бэри - угытэй хунэй басаган» (Дочь бедняка - невестка мудрого хана) и другие, воспитывают в детях уважение к женщине, к матери, к бабушке. А сказки «Аргата хусэтэ хоёр» (Силач и ловкач), «Хушэтэй башатай хоё"р» (Сильный и сметливый), «Холшор хубуун» (Парень-шутник) рассматривают ловкость, сметливость и находчивость, как необходимые качества человека.
Важное место в развитии детей занимают и сказки о животных. Такие сказки, как «Тэнэг шоно» (Глупый волк), «Хирээ ба унэгэн» (Ворона и лиса), «Шоно ба нохой» (Собака и волк), «Шоно хурьган хоёр» (Волк и ягненок), «Унэгэн юундэ улаан бэ?» (Почему лиса красная?) и другие раскрывают детям повадки зверей и животных и тем самым выполняют познавательную функцию. За основными персонажами сказок о животных закрепились определенные характеристики, иносказательная природа которых очевидна.
Волшебные сказки - это самый популярный и самый любимый детьми жанр. Бурятская волшебная сказка отличается лаконичным, выразительным и ритмичным языком. В ней создается свой фантастический мир, в котором все представлено крупно, выпукло: герои, окружающие его персонажи, предметы и природа. Торжество добра и истины - непременное свойство волшебных сказок и залог детского
интереса. Сказка наглядно показывает, где проходят правильные жизненные пути человека, в чем его счастье и несчастье, какова его расплата за ошибки, чем человек отличается от зверя и птицы и т.д.
Детская сказка - это сказка, рассказанная или прочитанная взрослыми детям. Она порой становится неотличимой от сказки, рассказываемой среди взрослых, но все же возможно выделение сказок, сочиненных взрослыми для детей и сказок, авторами которой являются сами дети.
В сказках раскрываются нравственные нормы и законы общественного и индивидуального поведения.
В диссертации также выявлены особенности системы персонажей, композиции бурятской сказки, адресованной детям.
Параграф 2.2. - Домогууд - посвящен анализу функционирования легенд и преданий в детском фольклоре. Среди бурят бытуют многочисленные легенды и предания, отражающие в реалистических и в фантастических формах их представления о мире, своеобразное философское объяснение сил природы и общественных отношений на различных этапах развития бурятского общества. Наиболее распространенные среди детей легенды и предания можно классифицировать по тематике на следующие группы: 1) легенды о прародителях бурятских племен; 2) легенды и сказания о хозяевах гор, рек, долин; 3) легенды об исторических и легендарных личностях; 4) легенды о явлениях природы. Роль и значение легенд и преданий в системе детского фольклора заключаются в том, что они формируют знания, способствуют их умственному развитию, прививают любовь и уважение к родному краю, природе.
Восприятие легенд и преданий, их усвоение зависит от возрастных особенностей детей. Необходим тщательный отбор этих произведений в соответствии с возрастом детей. Практика показывает, что к легендам и преданиям активно обращаются в основном дети старшего школьного возраста. Легенды и предания имеют важное значение в общем развитии детей.
К детским прозаическим произведениям следует отнести и рассказы, созданные самими детьми. Их условно можно разделить на были и небылицы, и на страшилки. Эти детские устные произведения создаются на основе сказок и рассказов, услышанных детьми от взрослых и на основе увиденного детьми в жизни, по телевизору и т.д. Исследователи русского детского фольклора их называют небы-
лицами-перевертышами и страшилками, они создаются не только детьми, но и большей частью взрослыми.
Во многих случаях устные рассказы бурятских детей носят заимствованный из русского детского фольклора характер, а иногда они создаются путем подражания. В ряде случаев дети-буряты создают и реалистические рассказы развлекательного и остросюжетного характера, но их удельный вес в бурятском детском фольклоре невелик.
Анализ жанров бурятского детского фольклора выявляет отражение в нем этических норм, эстетических представлений, в целом традиционной системы мировоззрения бурятского народа. В процессе исследования обнаруживается эволюция жанров. Так, в жанре колыбельной выделяются архаичные и современные формы, отражающие различные жизненные реалии. В жанре закличек и приговорок сохраняются элементы древних представлений о неразрывной связи мира природы и человека, связь с фольклором взрослых усматривается в близости этих жанров к обрядам и ритуалам. Процесс развития жанра определен и в анализе считалок бурятского детского фольклора, в которых сохранился ранний этап овладения магией числа. Традиционные воззрения, особенности национальной картины мира предстают в пословицах и поговорках, в которых сформулирован этический кодекс бурятского народа. Сочетание развивающей и обучающей функций детского фольклора выявляется в бурятских загадках, истоки своеобразия которых заключаются в национальной модели миропонимания и мышления. Функцию развития речевых навыков, приобщения к родному языку выполняют скороговорки.
Меняющиеся вместе с развитием общества представления и взгляды народа на окружающую его действительность также отразились в детском фольклоре, особенно в жанрах собственно детского творчества, например, в рассказах, созданных самими детьми. Детский фольклор приобретает все большее значение в этнопедагогике, интерес к которой возрастает в современных условиях. В диссертации определяется воспитательное значение устного народного творчества, реализация дидактической традиции усматривается в бытовании прозаических жанров легенд, сказок, улигеров в детском фольклоре. Бурятский детский фольклор - самобытная сфера устного словесного искусства бурят, в которой отразились особенности национальной ментальности, что выявлено при определении его жанрового своеобразия.
Основные результаты исследования нашли свое отражение в следующих публикациях:
1. Бадмацыренова Ц.Б. Ордос нютагай хонжин Бургэд// Вопросы бурятской филологии. Вып 3.- Улан- Удэ: Изд-во БГУ, 2000. - С.40-44.
2. Бадмацыренова Ц.Б. О воспитательном значении детского фольклора бурят // Гадаад хэл заах арга зуйн асуудал. - Улаан-баатар: Улсын багшийн их сургууль, 2001. - С. 71-72.
3. Бадмацыренова Ц.Б. Буряад улгын дуунууд тухай I1 Утга зо-хиол судлал. Эрдэм шэнжэлгээний сэтгуул. - Улаанбаатар: Улсын багшийн их сургууль, 2002. - С. 81-86.
4. Бадмацыренова Ц.Б. Хуугэдые хумуужуулгэдэ буряад хуугэдэй аман зохёолой шулэглэмэл жанрнуудай нулеен // Языковое и литературное образование: Материалы регион, на-уч.-практ. конференции. - Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2002. -С.114-118.
5. Бадмацыренова Ц.Б. Хуугэдэй аман зохёолой жороо угэнуудэй онсо шэнжэ // Материалы международной научно-практической конференции Найдаковские чтения. - Улан-Удэ, 2003.
6. Бадмацыренова Ц.Б. «Монголой нюуса тобшо» соо Чингис хаанай пургаалнууд// Чингисхан и судьбы народов Евразии: Материалы межд. науч.-практ. конференции. - Улан- Удэ, 2002.-С.421-428.
Подписано в печать 03.03.2005. Формат 60 х 84 1/16. Усл.печ.л. 1,4. Тираж 100. Заказ 1317.
Издательство Бурятского госуниверситета 670000, г.Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а
t: » % \ t if" Г - Í
22 ДПР 2С05Ч 784
ГЛАВА I. ЖАНРЫ СТИХОТВОРНЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ДЕТСКОГО ФОЛЬКЛОРА БУРЯТ.
1.1. КОЛЫБЕЛЬНЫЕ ПЕСНИ.
1.2. 3АКЛИЧКИ И ПРИГОВОРКИ.
1.3. СКОРОГОВОРКИ.
1.4. ЗАГАДКИ.
1.5. ПОСЛОВИЦЫ И ПОГОВОРКИ.
1.6. СЧИТАЛКИ.
1.7. ГЕРОИЧЕСКИЕ СКАЗАНИЯ.
ГЛАВА II.ЖАНРЫ ПРОЗАИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ДЕТСКОГО ФОЛЬКЛОРА БУРЯТ.
2.1. СКАЗКИ.
2.2. ЛЕГЕНДЫ И ПРЕДАНИЯ.
2.3. УСТНЫЕ РАССКАЗЫ.
Список научной литературыБадмацыренова, Цырендолгор Бадмаевна, диссертация по теме "Фольклористика"
1. Абай Гэсэр хубуун / Сост. Н.Г. Балдано. - Улан-Удэ, 1969.
2. Абидуев Б.Д. Шаалай Шаанай хоёр. Улан-Удэ, 1999.
3. Абрамович Г.Л. Введение в литературоведение. М.: Проев., 1970. - 390с.
4. Азадовский М.К. Бестужев-этнограф. Иркутск, 1925.
5. Азадовский М.К. История русской фольклористики. М., 1958.
6. Ангархаев А.Л. Истоки. Улан-Удэ, 1999. - 108 с.
7. Аникин В.П. Русские народные поговорки, загадки и детский фольклор. М., 1957.
8. Аникин В.П. Русское народное поэтическое творчество. М., 2001. 582с.
9. Арьяасурэн И. Жанры современной монгольской детской литературы. Дисс. на соис. уч.ст. к.ф.н. Улан-Батор, 1975.- 37с.
10. Арзамасцева И.Н., Николаева С.А. Детская литература. М.: Академия, 2002. - 472 с.
11. Асмолов А.Г. Личность: психологическая стратегия воспитания// Новое педагогическое мышление. М., 1989. - С.206-220.
12. Бабуева В.Д. Мир традиций бурят. Улан-Удэ, - 2000.-С.
13. Балдаев С.П. Буряад арадай аман зохёолой туубэри. Улан-Удэ, 1960.
14. Балдаев С.П. Избранное. -Улан-Удэ, 1961.
15. Балдаев С.П.,Туденов Г.О. Краткое руководство по собиранию бурятского фольклора. Улан-Удэ, 1959. - 105с.
16. Балданов С.Ж. Народно-поэтические истоки национальных литератур Сибири. Улан-Удэ, 1995. - 337с.
17. Баранникова Е.В. Бурятские волшебно-фантастические сказки. -Новосибирск, 1978. 253с.
18. Баранникова Е.В. Бытование бурятского фольклора в МНР // Этнография и фольклор монгольских народов. Элиста, 1981.с.3-19.
19. Бардаханова С.С. Система жанров бурятского фольклора.-Новосибирск. Наука, 1992. 235с.
20. Бардаханова С.С. Бурятские сказки о животных. Улан-Удэ, 1974.
21. Бардаханова С.С. Малые жанры бурятского фольклора, Улан-Удэ, 1982.
22. Барташевич Г.А. Белорусский детский фольклор. Киев, 1974.
23. Бахтин B.C. От былины до считалки. М., 1988.
24. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Худ. литература, 1975. - 502с.
25. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986.-444с.
26. Баяртуев Б.Д. Предыстория литературы бурят-монголов. Улан-Удэ., изд-во БНЦ. 2001. - 236с.
27. Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М., 1973.
28. Будаев Ц.Б. Адекватные пословицы и поговорки разных народов. -Улан-Удэ, 1962. с.71.
29. Будаев Ц.Б. Загадки монгольских народов. Улан-Удэ, 1980. - 96с.
30. Будаев Ц.Б. ОньЬон угэ оншотой. Улан-Удэ, 1988. - 191с.
31. Бурят-монгольские сказки. Улан-Удэ, 1947.
32. Бурятская детская литература. Улан-Удэ, 1971. - 132с.
33. Бурятские народные сказки. Волшебно-фантастические и о животных. 1976. 354с.
34. Быт бурят в настоящем и прошлом. Улан-Удэ, 1980.
35. Вандуй Э. Аман зохиолын сурган хумуужуулэх ач холвогдол. У-Б., 1961.
36. Васильева М.С. Этническая педагогика бурят. Улан-Удэ, изд-во БГУ, 1998.
37. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л.: Художественная литература, 1940. - 648с.
38. Веселовский А.Н. Собрание сочинений. Т.2. Выпуск.1. Спб, 1913. - с. 11.
39. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высш.шк., 1971.-219с.
40. Виноградов Г.С. Детская сатирическая лирика. Иркутск, 1925.
41. Виноградов Г.С. Детский народный календарь // Сибирская живая старина, вып.З. Иркутск, 1924.
42. Виноградов Г.С. Детский фольклор // Из истории русской фольклористики. Л., 1978.
43. Виноградов Г.С. Детский фольклор.- Л., 1978. 188с.
44. Виноградов Г.С. Из наблюдений над детским фольклором: «Сечки» // Детский быт и фольклор. Сб. первый (под ред. О.И. Капица). Л., 1930. с. 13-22.
45. Виноградов Г.С. Русский детский фольклор. Иркутск, 1930.
46. Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм. Л., Изд-во АН СССР, 1934. - 233с.
47. Волков Г.Н. Этнопедагогика. Чебоксары, 1974.
48. Выготский Л.С. Воображение и творчество в детском возрасте. -М., 1967.- 120с.
49. Вяткина К.В. Буряты // Народы Сибири.- М.-Л., 1956.
50. Вяткина К.В. Очерки культуры и быта бурят. М., 1969.
51. Гаадамба Ш. Монгол ардын сурган хумуужуулэх евеес // Хуухдийн хумуужил. -У-Б., 1978, №1. С.57.
52. Гаадамба Ш. Шэнжэлэх ухаан амьдрал. У-Б., 1974. №5. - с.4.
53. Гаадамба Ш., Сампилдэндэв X. Монгол ардын аман зохиол. У-Б., 1988.
54. Галданова Г.Р. Дошаманистские верования бурят. Новосибирск, 1987.
55. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. М.: Академия, 1998. -432с.
56. Герасимова K.M., Галданова Г.Р., Очирова Г.Н. Традиционная культура бурят. Улан-Удэ, 2000.-144с.
57. Горький A.M. О сказках. Собрание сочинений в 30-ти томах. Т.27. -М., 1953. С.396.
58. Горький A.M. Собрание сочинений в 30-ти томах. М., 1953. Т. 24. С.493.
59. Гунгаров В.Ш. Мифууд ба домогууд. IGiacchaa гадуур уншаха ном. Улаан-Удэ, 2001.
60. Гунгаров В.Ш. Буряад арадай туухэ домогууд. Улаан-Удэ, 1990.
61. Гунгаров В.Ш. Современное бытование бурятских легенд и преданий. Автореферат дисс. на соис. уч. ст. к. филол. н.
62. Гуревич A.B., Элиасов JI.E. Старый фольклор Прибайкалья. -Улан-Удэ, 1939.
63. Гэсэриада и аспекты ее изучения в культуре народа. Улан-Удэ, изд-во Б ГУ, 2003. 205с.
64. Даль В.И. Пословицы русского народа. М., 1957.
65. Дамдинсурэн Ц. Исторические корни Гэсэриады. М., 1957. -240с.
66. Дашдорж Ж., Ринченсамбуу Г. Монгол цэцэн угийн далай. Т.1. -У-Б.1964. С. 12.
67. Детская народная поэзия. М., 1999.
68. Детский поэтический фольклор. / сост. А.Н.Мартынова./ Спб., 1997. 577с.
71. Емельянов Н.В. Якутские пословицы и поговорки. Якутск, 1962. С.37.
72. Есин А.Б. Стиль. Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины.- М.: Академия, 1999.
73. Жапов В.Д. Бурятская детская литература на современном этапе -Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1994. 97с.
74. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика.- Л. Наука, 1977. 407с.
76. Зуева Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор.- М.: Флинта, 2000. -338с.
77. История Бурят-Монгольской АССР. 1951, Т.1. 495с.
78. История Сибири. 4.1, АН СССР.- М.Л., 1937. 180с.
79. Карнаухова И.В. Критические замечания о сказочниках и сказках// Сказки и предания Северного края./ М.,Л., 1934. С.382-383.
80. Козин С.А. Сокровенное сказание. М.-Л., 1941, т.1. - 620с.
81. Котвич В.Л. Калмыцкие пословицы и поговорки. Элиста, 1972.-70с.
82. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1977.
83. Линховоин Л.Л. Заметки о дореволюционном быте агинских бурят. Улан-Удэ, 1972. - 102с.
84. Литвин Э.С. К вопросу о детском фольклоре// Русский фольклор/ М., Л., 1958. вып.З. С.95-98.
85. Литературный энциклопедический словарь (под общ. ред. В.М.Кожевникова, П.А.Николаева) М.: Сов.энц.-я, 1987. - 752с.
86. Ловор Г. Хуухдийн аман зохиолын тоглоом уг хэллэг // Аман зохиол судлал. У-Б., 1975. С. 101-102.
87. Лойтер С.М. Где цветок, там и медок. Петрозаводск, 1993.
88. Лотман Ю.М. О роли литературы: статьи и исследования.- Спб., 1997. 845с.
89. Лувсанбалдан X. Хэл зугшэруулэх угс // Орчин уеийн монгол улс сэтгуул. -У-Б., 1963, №5. С. 15
90. Махатов В.Б. Буряад аман зохёол. В. 2-х частях. Улан-Удэ, 1998.
91. Махатов В.Б. Буряад уран зохёолой туухэИээ. Урданай найруулганууд. Улаан-Удэ, 2000. - 236с.
92. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976. 404 с.
93. Мельников М.Н. Русский детский фольклор. М.,Просвещение, 1987. - 240с.
94. Миллер Г.Ф. История Сибири. M.-JL, 1937. 180с.
95. Митиров А.Г. О цветовой семантике орнамента монгольских народов // Этнография и фольклор монголоязычных народов. -Элиста, 1988.
96. Михайлов Т.М. Бурятский шаманизм. Новосибирск, 1987.
97. Михайлов Т.М. История и культура бурятского народа. Улан-Удэ, 1999.
98. Монгол буувэйн дуу. У-Б., 1998. - 130с.
99. Монгол ёс заншилын их тайлбар толь.-У.-Б., 1992. 293с.ЮО.Монголой нюуса тобшо. Улан-Удэ, 1990. с.31.
100. Монгольско-русский словарь / Под ред. А.Лувсандэндэва.- М.,1957.-715с.
101. Морозов И.А., Слепцова И.С. Забавы вокруг печи. М., 1994.
102. Намжилдорж. Зугаатай бодлогууд.III дэвтэр. У-Б., 1963.301 с.
103. Народная педагогика и современная национальная школа. -Улан-Удэ, изд-во Бэлиг, 1993. 136с.
104. Неклюдов С.Ю. Героический эпос монгольских народов. -М.: Наука, 1984.-310с.
105. Никифоров H.A. Народные детские сказки драматического жанра// Сказочная комиссия в 1927 г. Обзор работ. Д., 1928. С.28.
106. Николенко С.М. Специфика художественного образа в белорусском устном рассказе о Великой Отечественной войне // Прозаические жанры фольклора народов СССР. Минск, 1974. С. 217.
107. Новикова A.M. Русское народное поэтическое творчество. -М., 1986.
108. Новицкая М.Ю., Науменко Г.М. Раз, два, три, четыре, пять, мы идем с тобой играть. М., 1995.
109. Номтоев Ц.Н. Хумуужуулгын 4 тулга // Эрхые hypaHxaap бэрхые hypa. Улан-Удэ, 1996.
110. Номтоев Ц.Н. Шагай наадан. Улан-Удэ, 1996.
111. Окладников А.П. История культуры Бурятии.- Улан-Удэ, 1976.
112. Орос-монгол толь./ под ред. А.Лувсандэндэва.- М., 1957. 840 с.
113. Очерки истории культуры Бурятии. Улан-Удэ, 1972.
114. Ошорова С.А. Буряад аман зохёол. Улан-Удэ, Бэлиг, 2003. -67с.
115. Оюунбадрах Д. Монгол хуухдийн уран зохиолын уламжлал. У.-Б., 1998.-94 с.
116. Оюунбадрах Д. Хуухдийн аман зохиолын зарим терел // Хуухдийн хумуужил. У-Б., 1975, №1. С.59-60.
117. Паллас П.С. Путешествие по различным провинциям Российского государства,- СПб. Т. 1. С. 13-14.
118. Паллас П.С. Путешествия по различным провинциям Российского государства. Т.1.- Спб., С.8, 13-14.
119. Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока. Бурятские народные сказки. Новосибирск, Наука, 2000.
120. Панчатантра или 5 книг житейской мудрости. М.: Художественная литература, 1989. - 479 с.
121. Патаева В.Д. Обрядовая лексика тункинских бурят. Улан-Удэ, изд-во Б ГУ, 2003. - 136 с.
122. Писатели Бурятии детям / Сост. J1.B. Щепина/ - Улан-Удэ, 1970. - 15с.
123. Писатели Бурятии детям / Сост. J1.B. Щепина/ - Улан-Удэ, 1987. - 15с.
124. Позднеев A.M. Образцы народной литературы монгольских племен. Вып. 1.-СП6., 1880. 346с.
125. Покровский Е.А. Детские игры, преимущественно русские // Серия «Историческое наследие».- СПб, 1994.
126. Покровский Е.А. Детские игры, преимущественно русские. 2-изд.-М., 1895.
127. Поспелов Г.Н. Проблемы исторического развития литературы. М., 1972.
128. Потанин Г.Н. Очерки Северо-Западной Монголии. СПб, 1881, Т.2.
129. Потанин Л.П. Путешествия по Монголии. М., 1948.
130. Потешки, считалки, небылицы. / Сост. А.Н. Мартынова. -М., 1989.
131. Путилов Б.Н. Историко-фольклорный процесс и эстетика фольклора // Проблемы фольклора. М., Наука, 1975 - С. 18-19.
132. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей.
133. Ренчин Б. Из нашего культурного наследия. У-Б., 1988.
134. Уланов А.И. К характеристике героического эпоса бурят. -Улан-Удэ, 1957.-171с.
135. Уланов А.И., Шагдаров Л.Д. Бурятский фольклор. Улан-Удэ, 1975. - 172с.
136. Уран угын абдарЬаа./сост. Д.Д.Ошоров. Улан-Удэ: Бэлиг. -175с.
137. Уреэл тогтохо болтогой. Сост. С.Д. Бабуев. Улан-Удэ, 1990. - 158с.
138. Хамаганов М.П. Бурят-монгольские загадки-триады // Ученые записки. Улан-Удэ, вып.11, 1957. - с.133-149.
139. Хамаганов М.П. Бурятская фольклористика. Улан-Удэ, 1962. -454с.
140. Хамаганов М.П. Очерки бурятской афористической поэзии. У.-У., Бур.кн.изд., 1989. 128с.
141. Хангалов М.Н. Детские игры // Собр. Соч. Т.З. Улан-Удэ, 1960.-С.367
142. Хангалов М.Н. Собр. соч. в 3-х томах. Улан-Удэ, 1958.
143. Хорлоо П. Цэцэн зуйр угууд ба оньсогууд. У-Б.,1960. 47с.
144. Хороших П.П., Залкинд Е.М. Древняя культура Прибайкалья и Забайкалья // Очерки истории культуры Бурятии. Улан-Удэ, 1972.
145. Цыбикова Б.-Х. Б. Бурятские бытовые сказки. Улан-Удэ, 1993.
146. Цырендоржиева Б-Х. Хун болохо 6arahaa. Улан-Удэ: Бэлиг, 2000, 109с.
147. Цэрэнсодном Д. Сургаал угсийн охь. У-Б., 1970.
148. Чагдуров С.Ш. Поэтика Гэсэриады. Иркутск: Изд-во ИГУ, 1993.-367с.
149. Чередникова М.П. Соврем, р. д. миф-я в контексте фактов традиционной культуры и детской психологии. Ульяновск, 1995.
150. Черемисов K.M. Бурятско-русский словарь.-М.: Сов.Энциклопедия, 1973. 803с.
151. Шагдаров Л.Д., Хомонов М.П. Буряад оньИон хошоо угэнууд. Улан-Удэ, 1996.
152. Шадаев А.И. Онтохонууд. Улан-Удэ, 1946.
153. Шаракшинова Н.О. Бурятский фольклор. Иркутск, 1959.-225с.
154. Шаракшинова И.О. Бурятское народное поэтическое творчество. Иркутск, 1975.
155. Шаракшинова Е.К. Пословицы и поговорки бурят: уч. пособие. Иркутск: ИГУ, 1981 - 67 с.
156. Шаракшинова Е.К. Аллитерация и рифма в бурятских пословицах// III научная конференция молодых ученых (Иркутского госуниверситета им. A.A. Жданова): Тезисы докладов Иркутск, 1985 - Ч.З. - с. 66.
157. Шейн П.В. Русские народные песни. М., 1870.