Изабелла юрьева на фронте. Изабелла Юрьева: биография и личная жизнь. Легенды и слухи

Наша героиня - королева цыганского романса, талантливая женщина, звезда 20-40-х годов прошлого века.
Она же - Изабелла Юрьева. Биография, личная жизнь певцы - все это сложно уместить на одной странице.
Ведь она прожила 100 лет. В ее судьбе было немало радостных и печальных событий. Но можно сказать одно: таких артистов не забывают.

Родилась 26 августа (7 сентября) 1899 года в Ростове-на-Дону. Однако в паспорте указана другая дата - 25 августа (7 сентября) 1902 года. Она из многодетной еврейской семьи. Ее девичья фамилия - Ливикова. Отец Изабеллы, Даниил Григорьевич, был мастером по театральным шляпам. А мама ее работала постижером в местном театре.

У нее было три старших сестры (Аня, Катя и Маша), а также брат. Девочки всегда жили дружно, увлекались музыкой. Они не обижали единственного братишку.
В доме у Ливиковых часто проходили концерты. Даниил Григорьевич вместе с четырьмя дочками исполнял любимые песни.
Легенды и слухи
Чем же так отличалась от других детей Белла Ливикова (она же - Изабелла Юрьева). История жизни нашей героини. По семейному приданию, в тот день, когда девочка родилась на свет, в ростовской музыкальной мастерской произошел один случай. Внутри фортепианного корпуса неожиданно лопнула струна. Этот тревожный дрожащий звук достаточно долго держался в воздухе, вызывая раздражение у местных жителей. Однако потом представители семейства Ливиковых догадались, что это был знак - родился музыкально одаренный ребенок. Речь идет о Белле. Отец и мать были уверены в том, что она стать известной артисткой.

У многих российских граждан, рожденных до революции 1905года, указывались две даты появления на свет (по новому и старому стилю). Сейчас это многим кажется странным. А что же Изабелла Юрьева? Биография ее выглядит несколько запутанной. Большую часть жизни певица утверждала, что родилась в 1902 году. Однако за несколько лет до смерти у нее состоялся откровенный разговор с журналистами. Исполнительница цыганских романсов призналась в том, что отсчет ее жизни надо вести с 1899 года. Как же так получилось? Все просто: в 1932 году в СССР ввели паспортную систему. Многие гражданки захотели «омолодиться», убрав несколько лет. К примеру, так поступила легендарная актриса Любовь Орлова.
Способности
Родители мечтали о том, чтобы их младшая дочь стала врачом. Но у девочки был явный певческий талант. В какой-то момент отец и мать смирились с этим.
Изабелла Юрьева, биография которой нами рассматривается, хотела, чтобы кто-то оценил ее талант и творческие перспективы. Когда девочке исполнилось 16 лет, мама отвела ее к своему знакомому - скрипачу симфонического оркестра по фамилии Цимбалист. Вскоре он организовал Белле публичное прослушивание в городском саду Ростова. Наша героиня исполнила три композиции - «Над полями», «Помню, я молодушкой была» и «По старой Калужской дороге». Она поразила всех чистотой и глубиной голоса.

Однако прослушивание прошло не так гладко, как хотелось бы Белле.
Во время исполнения одной из песен к ней в рот залетел комар.
Она едва не задохнулась. Изабелла подумала, что теперь ей можно забыть о сцене.
Но публика простила девочке эту легкую заминку. Юная красавица покидала городской сад под громкие аплодисменты. Начало творческого пути 17-летняя Белла вместе с мамой отправилась в Петроград. Их целью было не знакомство с достопримечательностями. Девочка хотела попасть на прослушивание к профессору консерватории. На тот момент старшая сестра нашей героини (Анна) уже была студенткой этого заведения (класс фортепиано). Специалисты прослушали Беллу и сказали: «Ей не нужно учиться. У нее от природы поставленный голос».

С 1920 года наша героиня проживала в Петрограде, обучаясь у композитора и профессионального пианиста А. Таскина. Когда же состоялось дебютное выступление Беллы? В 1922 год она вышла на сцену кинотеатра «Колизей», исполнила несколько песен. Ее представили как Изабеллу Юрьеву. Настоящая фамилия казалась девушке неблагозвучной.
Изабелла Юрьева: биография, личная жизнь
В 1925 году талантливая певица вышла замуж. Ее избранником стал юрист Иосиф Эпштейн, взявший себе псевдоним Иосиф Аркадьев. Он стал администратором супруги. А еще этот мужчина проявил себя как талантливый автор текстов для песен. Именно Иосиф написал слова для таких шлягеров в исполнении Беллы как «Весенняя песенка», «Твои письма», «Ласково взгляни» и других.

Весь 1926 года супружеская чета провела в Париже. Советская исполнительница романсов смогла очаровать местную публику. Ей даже поступила заманчивое предложение - выступать в знаменитой «Олимпии». Но Белла ответила согласием. Многие уверены в том, что у певицы и ее мужа Иосифа не было общих детей.
Но это не совсем так. По возвращению из Парижа в Москву Изабелла Даниловна узнала о своем «интересном положении». Вскоре у супругов родился сын, которого они назвали Владимиром. Но радость материнства Юрьева испытывала недолго.
В московской коммуналке (на 16 кв. м) приходилось ютиться впятером (сестра с мужем, Белла с Иосифом и сыном). Артистке предстояло выступить на нескольких концертах. Чтобы обеспечить жене комфортные условия, Аркадьев отвез маленького сына к родственникам в Ленинград. Спустя какое-то время оттуда пришло страшное известие - мальчик умер. Ему было всего 1 год и 2 месяца.
Певица с ума сходила от горя. На похороны ребенка поехал Иосиф, а ей запретил.
В этот день Юрьевой нужно было выступать. Она преодолела себя. Белла вцепилась в спинку стула. С каменным лицом наша героиня исполняла одну композицию за другой. Слушатели в зале даже не догадались о том, какое горе внутри себя она переживает.
С ноября 1928 по 1936 гг. у Беллы был перерыв в творческой деятельности.
И такая пауза оказалась уместной. Ведь в этот период РАПМ боролся с цыганщиной во всех ее проявлениях.

Жилищные условия
Артистке трудно было существовать вне сцены. Аркадьев отлично это понимал. Поэтому он сделал все, чтобы превратить повседневную жизнь супруги в подобие сказки. В 1931 году они переехали из тесной комнаты в коммуналке в просторную квартиру на Трехпрудном переулке. Раньше в этом доме проживала известная поэтесса М. Цветаева. Семья постепенно обставляла новые апартаменты.
Муж устраивал для Беллы приятные сюрпризы. Часто, просыпаясь по утрам, исполнительница романсов видела у себя на прикроватном столике букет цветов и шоколадную плитку «Золотой ярлык». А на день рождения Юрьева получила от супруга перстень Фаберже, инкрустированный бриллиантами. На протяжении нескольких лет Аркадьев строил двухэтажную дачу под Воскресенском.
Он сам разработал проект, включив в него 6 балконов и огромную террасу.
Летом Белла и Иосиф отдыхали на Клязьме. Они наслаждались великолепными пейзажами, кушали свежую клубнику, катались на лодке и устраивали пикники с друзьями. Юрьевой все это нравилось. Но с каждым днем она все больше скучала по сцене. Муж не был против ее возвращения на эстраду. Аркадьев даже написал для нее несколько новых композиций - «Первый бал», «Если можешь, прости» и «Ответ на дружбу». Известные поклонники Многие советские мужчины мечтали о такой красивой и талантливой женщине как Изабелла Юрьева.

Биография
(кратко) ее знаменитых поклонников
Арнольд Хаммер
Сын европейского эмигранта из Одессы. Он был одним из тех, кто помогал большевикам снять экономическую блокаду Запада. И вскоре в СССР пришел американский капитал. В том время, как большинство советских граждан были нищими и голодными, он жил на широкую ногу.
В своей квартире он создал настоящий музей из антикварной мебели, картин и прочих предметов. Любовь к цыганским романсам и слабость к женской красоте сделали его одним из главных воздыхателей Юрьевой.
Самуил Маршак
Известный поэт и переводчик тоже проникся огромной симпатией к красавице Изабелле. Но она была готова строить с ним только дружеские отношения. Похоже, что Маршаку не везло в любви. Ведь редактор издательства Тамара Габбе тоже не ответила ему взаимностью.
Михаил Зощенко
Еще при жизни его называли «магистром смеха». И вполне заслуженно.
Чтобы убедиться в юмористическом таланте Михаила Михайловича, достаточно прочесть его рассказы. Зощенко был весьма решительным мужчиной. Он приходил домой к Юрьевой, чтобы пообщаться с ней наедине. Своими частными визитами писатель вывел мужа Изабеллы из себя. Иосиф Аркадьевич пообещал, что в следующий раз спустит с лестницы навязчивого ухажера. Зощенко больше не приходил.
Противостояние
Многие советские граждане знали, кто такая Изабелла Юрьева. Биография, фото певицы печатались в газетах и журналах. Если вы думаете, что о ней писали исключительно хвалебные статьи, то ошибаетесь. В начале 1940-х годов ее стали травить в печати. Даже Исаак Дунаевский призывал нашу героиню «осоветить» свой репертуар. В 1941 году началась война. В разных городах СССР создавались фронтовые концертные бригады. В один из них входила и Изабелла Юрьева. Биография говорит о том, что она выступала на призывных пунктах и в госпиталях. Наша героиня успела побывать и в Сталинграде, и на Карельском фронте. Лирические песни и романы в ее исполнении поднимали дух раненных и здоровых бойцов, вселяли в них надежду на светлое будущее. По окончании войны травля ее как певицы продолжилась. Во время записи пластинок редакторы придирались именно к манере исполнения. Ей предлагалось воспевать Сталина.
А если бы она согласилась? Тогда звание заслуженной или народной артистки быстро бы получила Изабелла Юрьева. Биография и история, как известно не терпят сослагательного наклонения. Наша героиня в очередной раз ответила отказом.
Тем не менее гонимая многими артистка жила в достатке. Они с мужем разъезжали по Москве на роскошном «Крайслере». Второй такой автомобиль был лишь у Ежова. Огромные гонорары ее мужа, Иосифа Эпштейна, позволили им жить как у Христа за пазухой. Их квартира была обставлена антикварной мебелью, а также отделана натуральным камнем и шелком. У супругов имелась и двухэтажная дача с шестью балконами. О такой роскоши обычные советские люди даже и мечтать не могли.
Как же в условия постоянной травли выстраивала свою карьеру Изабелла Юрьева. Биография, песни в ее исполнении интересовали людей все меньше. И вот в 1959 году она распустила свой ансамбль. Певица продолжала участвовать в сборных концертах, но все реже. На афишах ее имя и фамилия не указывались (по приказу начальника отдела культуры).

В 1965 году состоялся последний концерт Изабеллы Юрьевой. Он проходил в стенах Ленинградского театра эстрады. В зале собрались истинные поклонники ее таланта. Люди слушали романсы в исполнении Беллы и плакали. В этот день наша героиня выглядела особенно великолепно - молодая, стройная, с красивой прической.
Она хотела, чтобы публика запомнила ее именно такой.
Жизнь с чистого листа
В 1971 году стала вдовой Изабелла Юрьева. Биография певицы содержит сведения о том, что ее муж Иосиф Аркадьевич Эпштейн скоропостижно скончался. Певица оказалась одинокой и беспомощной женщиной. Ведь за все эти годы брака она ни разу не ходила в магазин за хлебом и другими продуктами, не убиралась в доме.
Даже зажигать газовую конфорку Белла так и не научилась. Всем этим занималась домработница, нанятая Иосифом. Чтобы не погрузиться в одиночество и глубокую депрессию, Юрьева подселяла к себе девушек-студенток. Они же выполняли функцию домработниц. Вскоре у нашей героини стали пропадать вещи: предметы из дорого сервиза, серебряные ложки, памятные письма от знаменитых людей.
В итоге Белла «разогнала» всех и осталась один на один со своим одиночеством.
Дни напролет бывшая звезда эстрады проводила в четырех стенах.
Она подолгу рассматривала фотографии разных лет, прослушивала раритетные аудиозаписи. И вдруг в 1970-х годов у советских граждан вновь проснулся интерес к такому музыкальному направлению как романс. Вот только талантливых и самобытных исполнителей было немного. Журналисты и режиссеры вспомнили о Юрьевой.
Ее стали приглашать на радио и телевидение. О таком всплеске популярности даже не думала Изабелла (Юрьева) Даниловна.
Биография ее интересовала молодое поколение. А исполнительница очень расстраивалась, когда прослушивала свои записи 30-х годов. Ведь тогда ее заставляли искусственно завышать голос, убирать гортанные ноты. А еще не приветствовалась излишняя эмоциональность в песнях. Одним словом, никакой свободы в творческом выражении.

Долгожданные награды Когда же звание «Народная артистка» получила певица Изабелла Юрьева? Биография указывает на то, что это произошло в 1992 году. В свой 100-летний юбилей наша героиня была удостоена Ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени. Эту награду ей вручили в Кремлевском дворце в сентябре 1999 года. Певица была растрогана до слез.

Смерть

20 января 2000 года этот мир покинула Изабелла Юрьева.
Свой последний приют великая исполнительница обрела на Донском кладбище, что на юго-западе Москвы. Родственников и друзей Беллы давно нет в живых.
Поэтому ухаживать за ее могилой некому. Лишь истинные ценили культуры иногда приходят туда, чтобы возложить цветы и прибраться. Изабелла Юрьева - талантливая и интересная личность. Именно такой была Изабелла Юрьева.
Пусть земля ей будет пухом…

Это певица для всех и навсегда. Ее уже нет на этой земле, но песни ее и голос продолжают жить своей жизнью. "Белая ночь", "Караван", "Если можешь, прости", "Очи черные", "Саша", "Только раз бывают в жизни встречи..."
Ее портрет тиражирован на многих пластинках - взметнулись стрелки бровей, приподняты локоны над висками, безукоризнен овал... Тут явственно проступают стиль, мода, черты женского облика довоенного времени. Перед нами - королева патефона, звезда дотелевизионной эпохи.
Изабелла Даниловна Юрьева - выдающаяся русская эстрадная певица, родилась 7 сентября (по старому стилю 25 августа) 1899 году (в паспорте - 1902). Ее отец был мастером по театральным шляпам, мать работала постижером (специалистом по изготовлению париков, накладных усов и бород) в ростовском театре.
Изабелла была самым младшим ребенком в семье.
«Родилась я в Ростове-на-Дону, - вспоминала Изабелла Даниловна. - Было нас четверо сестричек, все мы страстно любили с самого детства музыку, песни. Без устали пела я целыми днями…»

Легенда гласит, что 7 сентября 1899 года в мастерской музыкальных инструментов в Ростове-на-Дону, надрывно зазвучав, порвалась фортепианная струна. Так инструмент поведал миру о рождении будущей великой певицы. Однажды к пятилетней Белле на улице привязалась цыганка и начала гадать ей по руке: сказала сначала про долгую жизнь, а потом добавила: "Сама цыганкой станешь. Монисто золотое, бриллиантовые кольца наденешь, королевой назовут, на трон посадят. Жених по жизни на руках понесет".
Двенадцатилетняя девочка вместе с подругой, тайком от родителей бегала по вечерам к знаменитому в ее родном Ростове кафешантану "Марс"- благо он находился на той же Никольской улице, где она родилась и выросла, в полуквартале от дома. В дощатом заборе, отделявшем "Марс" от будничного мира, нашлась не замеченная дирекцией щелочка, сквозь которую будущей певице открылось фантастическое зрелище: женщина в казавшемся неземным, переливающимся под прожекторами синем платье пела: "Увидя вас один лишь раз, Не знаю, что со мною сталось..." Уже в 12 лет Белла поняла, что не в учении счастье, и заявила родителям, что будет певицей.
В 1916 году она дебютировала в ростовском городском саду, исполняя романсы. Это было в ростовском парке имени Луначарского после революции. Молодая девушка впервые рискнула появиться «на публике».
– Русская народная песня «По старой калужской дороге», – звонко объявил конферансье.
Изабелла запела. Сначала – робко, как бы прислушиваясь к себе, затем – всё свободнее, легче, шире. И вдруг – о, ужас! – комар. Изабелла чуть не задохнулась. С трудом, преодолев спазмы, она закончила песню. Неожиданные аплодисменты просто ошеломили. Публика, не обратив никакого внимания на «сбой», приняла её.
Чистый голос девушки, красота тембра буквально потрясли публику. Юной девушкой на крыльях успеха Белла полетела в Петербург поступать в Ленинградскую консерваторию, где на фортепианном факультете училась старшая сестра Анна. Там она предстала, смущаясь и робея, перед знаменитым Алексеем Владимировичем Таскиным, аккомпанировавшим в свое время Анастасии Вяльцевой, которую и критики, и публика называли не иначе, как "несравненная".
"Когда я кончила петь,- вспоминает Изабелла Даниловна,- Таскин поблагодарил меня, а затем, улыбнувшись, сказал: -Услышав вас один лишь раз, могу утверждать; у вас прекрасный, природой поставленный голос. Вам не надо учиться - учение только испортит его. Берите ноты и выходите на эстраду!
- Как? -оторопела я. -Так сразу?
- Ну, не сразу,- ответил Алексей Владимирович,- можно недели через две. А за этот срок я разучу с вами три вещицы, и для выхода на сцену будет достаточно".
-Как на сцену? - изумилась сестра. - Неужели вы думаете, что она сможет заработать себе на хлеб?
- Сможет, - ответил Таскин, - и даже на хлеб с маслом.
И в дальнейшем она работала над своим исполнением только с концертмейстерами, выверяя чистоту звучания.

Продолжаю публикацию материалов об Юрьевой. Слушать ее -большое удовольствие. Замечательно,что на нашем сайте уделено место ее исполнению.

«ВСКОРЕ я переехала в Москву, там заинтересовались моим голосом и предложили петь в театре сада «Эрмитаж».
Задушевность, искренность, необыкновенное обаяние молодой певицы очень быстро покорили московскую публику.
Послушать Юрьеву специально приезжает представитель ленинградского концертного объединения Н. Рафаэль. И тут же предлагает ей контракт. А на недоуменные вопросы коллег: «Зачем, мол, вы предложили никому не известной девчонке 15 рублей за исполнение двух-трех романсов, когда у нас известные певицы получают столько же за целую оперу» - отвечал: «Когда я слушал ее, я просто умирал». Это многих заинтриговало, и девушке назначили прослушивание в театре Юровского - престижном заведении на Невском проспекте.
«Я вышла на сцену в черном бархатном платье с длинной ниткой жемчуга. В зале - только директора кинотеатров и эстрадные администраторы. Пела строго, очень деликатно. Одну песню исполнила, вторую, третью… Слышу - захлопали. И давай наперебой приглашать: «Я беру ее», «Нет, я беру ее»… Вдруг поднимается молодой интересный мужчина и, что называется, ставит точку: «Позвольте, я возьму ее к себе». Это был Иосиф Аркадьевич Эпштейн - главный администратор театрального треста, мой будущий муж».
С этого дня началось восхождение Изабеллы на эстрадный Олимп. В 1925 году актриса связывает свою жизнь с Иосифом Эпштейном (известным в артистическом мире как Иосиф Аркадьев). В любви и согласии они прожили 46 лет, и это были, по признанию Юрьевой, самые счастливые годы в ее жизни.
Ради любимой женщины Иосиф Аркадьевич пожертвовал карьерой юриста, стал администратором певицы, к тому же именно он написал тексты знаменитых юрьевских шлягеров, таких как «Ласково взгляни», «Весенняя песенка», «Если можешь - прости» (свои стихи он подписывал псевдонимом - Аркадьев).
«При муже я даже не знала, что такое сходить за хлебом»- вспоминала певица. Конечно же, у нее была масса поклонников. Еще до Аркадьева ее руки и сердца добивался американский миллионер Арманд Хаммер. Уже при Аркадьеве ее внимания и расположения искали Самуил Маршак и Михаил Зощенко. Зощенко подарил певице свою новую книгу с дарственной надписью, а потом так зачастил в гости к Юрьевой и Аркадьеву, что последний предупредил Изабеллу: "Если Зощенко еще раз попытается к нам прийти, я спущу его с лестницы!"
Но самыми преданными поклонниками певицы были простые зрители. Из воспоминаний Юрьевой - «В двадцатые годы выступала я как-то на открытой сцене сада «Эрмитаж». Закончился мой концерт поздно вечером. Идем мы с мужем по темной, слабо освещенной улице и слышим за нами чьи-то шаги. Я испугалась, муж мне говорит: «Заинька, не бойся, я с тобой». Поравнялась с нами ватага беспризорников, подходит вожак и говорит: «Дяденька, вы нас не бойтесь, мы твою тетеньку не тронем. Уж больно хорошо она поет, так за душу берет. Мы вас даже до самого дома проводим».
Публика с восторгом принимает концертные выступления артистки. Критики отмечают ее требовательный вкус, самобытность интерпретации, одобрительно отзываются о «необычной красоте проникновенного сильного голоса, легкой и доверительной, с лукавинкой манере пения». В середине 20-х годов Юрьева занимает одно из первых мест на эстрадном олимпе. На афишах Колонного зала большими буквами пишут ее имя, а ниже и чуть мельче - другие знаменитости: Василий Качалов, Вера Дулова, Екатерина Пельтцер…

1925 - 26 годы Изабелла Юрьева с мужем провели во Франции. Они снимали квартиру в центре Парижа, на Монмартре. В Париже она давала концерты, имела грандиозный успех, в буквальном смысле слова очаровала парижскую публику. Ей предлагали сказочные контракты: выступления в знаменитой «Олимпии», съемки в главной роли во франко-испанском фильме, в конце концов, предлагали вообще остаться в благополучной Франции, но она отказалась.
17 декабря 1925 в парижском такси по дороге в роддом родился сын Володя. Родился с врожденным пороком сердца и, прожив чуть больше года, умер в Ленинграде (там жили родственники мужа). «Муж ни за что на свете не брал меня хоронить ребенка. Я осталась в Москве со своим горем. А через два дня вынуждена была выступать на сцене дорогущего мюзик-холла на площади Маяковского. Директор мюзик-холла Э. Дакман, которому я сказала, что не могу выступать, так как у меня умер ребенок, спокойно ответил: «Публику не интересует ваша личная жизнь. Она пришла развлечься Все билеты проданы». И я пела, вцепившись в стул, для ничего не подозревающей публики". А в ложе над сценой плакала опереточная прима Клавдия Новикова, моя приятельница. Она все знала…» Больше детей у Юрьевой не было, и все свои чувства она вкладывала в песни.
Зрители восторженно принимали весь ее репертуар. За неповторимое своеобразие голоса и редкую красоту Изабеллу Даниловну стали называть "белой цыганкой".
Изабелла Даниловна, конечно, могла позволить себе не работать. Ее огромные гонорары и солидные доходы преуспевающего мужа позволяли им жить безбедно. Роскошная трехкомнатная квартира обставленная антикварной мебелью екатерининских времен, картины Сурикова и Айвазовского на стенах, рояль фирмы "Мюльбах", огромная дача с шестью балконами и террасой, серебристый "Крайслер" (второй такой в Москве был в НКВД, у Ежова)... "Запрещенную" Юрьеву любили слушать и высшие эшелоны власти. На ночных концертах в Кремле она исполняла песни не о советском будущем, а свои жестокие романсы.

Следующая часть рассказа о прекрасной певице.

Однажды ночью раздался телефонный звонок: «Товарищ Юрьева! Сейчас за вами придет машина, поедете в Кремль на концерт». Изабелла в недоумении попросила позвать кого-нибудь из выступающих артистов. Вскоре она услышала голос Козловского: «Пунчик, приезжай, здесь концерт и тебя ждут». Изабелла согласилась при условии, что и муж поедет: «Мы с ним никогда не разлучаемся!»
В банкетной комнате, откуда вызывали на сцену, меня посадили между Козловским и Калининым. Козловский говорит: "Михаил Иванович, вот наша бедная цыганка, наша камея, очень волнуется". Калинин обнял меня за плечи: "Не волнуйтесь, дорогая. Я, когда читаю лекции, тоже волнуюсь". Потом меня друзья упрекали, почему я не замолвила перед ним слово о смягчении политики гонения на романс".
Неожиданно вошел Сталин. Поздоровался со всеми, задержал взгляд на Юрьевой и так же неожиданно вышел. О чем думал вождь мирового пролетариата, разглядывая певицу, никто никогда не узнает. Зато известно другое: к концу 20-х годов идеологическая атмосфера вокруг «цыганщины», как презрительно окрестили тогда русский романс и таборную песню, начала стремительно сгущаться. Иначе как безвкусицей и буржуазным атавизмом их теперь не называли. Огонь критики в первую очередь был направлен против наиболее талантливых исполнителей старинного романса, в частности Изабеллы Юрьевой, талантом которой эта самая критика совсем недавно восхищалась.
Творческим людям предписывалось нести в массы пролетарскую культуру, воспевать борьбу, труд и строительство «нового общества». «Чистое искусство ради искусства», к которому причислили любовный романс, отменялось, ибо оно «уводило в сторону от строительства мирового социализма».
Программы концертов теперь составлялись таким образом, что вначале выходил с очень злыми пародиями на русский романс Хенкин, а после него должна была петь Юрьева.
Рецензенты клеймили творчество певицы, утверждая, что ее ресторанный стиль чужд советскому народу, никуда не зовет и т. д. Юрьевой стали указывать, как надо петь. «Что у вас за романс «Не надо встреч»? Вы на что намекаете? На разъединение масс? Пойте «надо встреч».

Вот любопытный документ 27-го года:
Уполномоченному Репертуарным Комитетом
от Изабеллы Юрьевой
Заявление
Прошу разрешить мне при исполнении новой программы мюзик-холла следующие старинные романсы: «Никому ничего не рассказывай», «Жигули», «Среди миров», «Он уехал».
Изабелла Юрьева
Резолюция: Исключительный по пошлости мещанский репертуар. Разрешить сроком на один год одной певице, пока не будут подготовлены произведения, созвучные времени.
Политредактор Р. Пиккель.

Изабелла Даниловна могла изменить репертуар - артистические данные это позволяли, но не позволила душа певицы. Ни уникальный голос, ни невероятная энергетика исполнения не спасли певицу от официального запрета. Даже популярный композитор Дунаевский требовал "осоветить" репертуар певицы. В конце концов, Юрьева не выдержала прессинга и прекратила выступать. Молчание длилось целых семь лет.
. С 1930 по 1936 год Юрьева не выступала. «Свежую струю» вносить не захотела
С 1937 года гонения на "цыганщину" поутихли, и выступления Юрьевой вновь собирали полные залы. Она очень много гастролировала по стране, но никогда не была на Дальнем Востоке, хотя ее много раз приглашали - очень боялась больших расстояний. В 1937 году Юрьева записала на пластинку первую песню - «Ты помнишь наши встречи» Ильи Жака и Андрея Волкова, которую исполняла также Шульженко.
Во время войны Юрьева дала 106 концертов в блокадном Ленинграде, добираясь туда по дороге жизни. Пела и на Карельском фронте перед бойцами в 30-градусный мороз, когда даже ботинки на сцене в помещении покрывались инеем, и в только что освобожденном Сталинграде, и в госпиталях. По настоянию чиновников от искусства ей пришлось разучить несколько отнюдь не характерных для ее творчества произведений советских композиторов. Но бойцы не хотели патриотики. Стоило певице появиться на импровизированной эстрадной площадке где-нибудь на передовой, как они начинали требовать «Сашу», «Белую ночь», «Если можешь, прости» - лучшие ее песни 30-х годов.
1942 год. В Ташкенте был дан большой концерт в трех отделениях, весь сбор от которого поступал в фонд создания противотанковой эскадрильи "Советский артист". В программе, как сообщали афиши, участвовали многие известные артисты - Борис Бабочкин, Осип Абдулов, Рина Зеленая... И среди них первой, так называемой "красной строкой" шла Изабелла Юрьева.
Закончилась война. Наступил новый период в жизни Юрьевой.
Вот что пишет об этом периоде писатель Борис Савченко.
«После войны для романса, казалось, наступила безоблачная пора. Первый «гром» грянул летом 1946 года. В газетах публикуются сразу три постановления ЦК ВКП(б), касающихся различных областей творчества: «О журналах «Звезда» и «Ленинград», «О репертуаре драматических театров», «О кинофильме «Большая жизнь». Последнее постановление содержало критику песен Н.Богословского и А.Фатьянова, признанных порочными и идейно-непригодными. Это был сигнал к очередной кампании по борьбе с «легким жанром».

Новую опалу романса артистка Юрьева очень скоро почувствовала на собственной персоне. При очередной записи на пластинку редакторы начали придираться не только к текстам песен, но и к самой манере исполнения певицы. «Эта нота у вас похожа на цыганскую», - учили Юрьеву «грамотеи» из студии звукозаписи, - «Никаких грудных нот! Снимите форте! Меньше эмоций! Пойте спокойнее!», После таких «режиссерских уроков» от яркой индивидуальности певицы ничего не оставалось. В итоге Юрьева была вынуждена отказаться от дальнейшей записи.
В конце 40-х годов "цыганщина" вновь была признана вредительством. Юрьева сопротивлялась, сколько могла, но в 1959 году вынуждена была распустить свой ансамбль. Она еще выступала в сборных концертах, но имя певицы все реже появлялось на афишах.

Вот подошел к концу рассказ об этом удивительном феномене на советской эстраде- ИЗАБЕЛЛЕ ЮРЬЕВОЙ. "Мадам аншлаг"-это имя она носила по праву.

Юрьеву не просто любили – её боготворили. Сколько бы концертов ни было запланировано, их оказывалось гораздо меньше, чем требовалось. Стоило появиться гастрольному анонсу, как через день он заклеивался печальным сообщением: «Все билеты проданы». Так было в Ленинграде и Одессе, Баку и Киеве, Тбилиси и Москве. В Ростове каждый раз Юрьева непременно давала несколько дополнительных концертов «по многочисленным просьбам ростовчан», но и этого оказывалось недостаточно.
В 1965 году Изабелла Даниловна перестала петь со сцены. Но в 1968 году сбылась ее давняя мечта: певицу включили в группу для поездки в Париж вместе с московским мюзик-холлом. На сцене "Олимпии" в 69 лет она дала последний в жизни сольный концерт и пережила очередной звездный час. В 1971 году Изабелла Даниловна овдовела, умирает Аркадьев, ее единственная любовь. В любви и согласии она прожила с мужем 46 лет, и это были самые счастливые годы. Муж сумел создать для нее безбедную жизнь. Изабелла Даниловна была наивной, неприспособленной к быту. Для нее наступает тот грустный период жизни, о котором так метко сказала Фаина Раневская: "Одиночество -- это когда есть телефон, а звонит будильник". Сама никогда ничего не делала, даже газ под кастрюлькой не зажигала - все делали домработницы. Совершенно не умела готовить. Как-то призналась, что ни разу в жизни не ходила в магазин за хлебом, а только за косметикой.
Изабелла Даниловна была невероятно кокетливой женщиной с душой трехлетнего ребенка, жаждущего похвал. Очень любила комплименты. Она расцветала от них и становилась моложе на 50 лет. К 90-летию Изабелла Даниловна похудела, и у нее обнаружилась замечательная изящная фигура - Изабелла Юрьева расцвела для новой жизни. Она носила костюмы от кутюр, туфли на шпильках и, попадая на сцену, самозабвенно пела. Многие люди заново открыли Юрьеву в конце 80-х. Голос у нее замечательно сохранился, она уверенно чувствовала себя на сцене и спешила жить, зная, что такое годы забвения. В 1992 году ей присвоили звание народной артистки России, минуя "заслуженную". В Театре эстрады состоялся концерт "В честь королевы русского романса". Она пела. Для нее это было возвращением!
Она очень переживала за то, что происходит с русской эстрадой.
«Если бы вы знали, как я всегда волновалась перед концертом! Я ночи не спала. Мужа будила, и он не спал. Ведь сцена, говорил Станиславский, это храм. И соответственно так к нему надо относиться. И отношусь. Не то, что нынешние артисты - к искусству. Что это за искусство, скажите вы мне, - одни голые женщины!».

За свою жизнь Юрьева имела несколько титулов. "Любимица Москвы и Ростова-на Дону" - из афиш 20-х годов. "Мадам Вечный Аншлаг" прозвище от эстрадных администраторов. "Белая цыганка" - от любителей жестокого романса. И, наконец, "хорошая пэвица " - от самого Великого Сталина, который, как рассказывают, слушал на патефоне ее пластинки.

И при всем при этом самое парадоксальное заключается в том, что только в возрасте 94 лет Изабелла Юрьева получила звание народной артистки России. Хлопотали за нее Козловский и Кобзон.
Настоящим триумфом стал ее 100-летний юбилей в ГЦКЗ "Россия. Впервые в истории России 100-летняя актриса вышла на сцену. На ее юбилее Иосиф Кобзон вынес ее на руках на сцену. Маленькая, согбенная, она обхватила его за шею, как ребенок. Он поставил ее перед микрофоном. И она спела. Так, как сейчас уже никто не может петь эти буржуазные душещипательные штучки - обворожительные романсы. Четырехтысячный зал встретил Изабеллу Юрьеву стоя, громом аплодисментов. Выглядела она фантастически: в черном бархатном платье, норковой накидке на плечах, туфлях на шпильках и в своих лучших драгоценностях - бриллиантовых серьгах и перстне работы Фаберже. В тот вечер, презрев годы, Юрьева пела, правда, совсем немного. Но это была песня длиною в человеческую жизнь, песня длиною в целую эпоху.
Когда Изабелле Юрьевой исполнилось 100 лет, она сказала замечательную фразу: «100 лет - это много. Но, честно говоря, как хочется еще пожить...».

Последние годы очень большое участие в ее жизни принимал Иосиф Кобзон. Он даже нашел ей новую домработницу, которая вкусно готовила и хорошо ее кормила. 1 января 2000 года, вернувшись утром домой после встречи нового тысячелетия, Изабелла Даниловна слегла. 20 января она тихо угасла. Иосиф Давыдович хотел похоронить Юрьеву на Новодевичьем кладбище, но ее близкие настояли на том, чтобы она лежала на Донском, где покоятся ее сестры и муж.
«Мне сегодня так больно, слезы взор мой туманят, эти слезы невольно я роняю в тиши...» Чувственный голос, идущий откуда-то из глубины. Трепетность, эмоциональность в сочетании с невероятной сдержанностью. «...Твои письма читаю, не могу оторваться и листки их целую - если можешь, прости!»

Изабелла Юрьева. «Белая цыганка». Королева романса. «Мадам Аншлаг». Знаменитая красавица российской эстрады.
Изабелла Юрьева помогала, да и сейчас помогает, слушателям прикоснуться к тому огромному песенно-романсовому пласту, который, казалось, навечно исчез из музыкального фона страны Советов.

Вот и все. Буду рад,если кто дополнит воспоминания о ней своими материалами. Она того стоит.

Изабелла Юрьева - признанный кумир-песенник 30-х годов

Изабелла Даниловна Юрьева родилась 7 сентября 1902 года в Ростове-на-Дону в музыкальной семье и была самой младшей. Кроме нее, в семье было еще три дочери - Мария, Екатерина и Анна.

Впервые выступила на эстраде в Ростове в летнем парке в 1920 году, исполнив романс "По старой Калужской дороге", а ее первым аккомпаниатором был талантливый киевский пианист и композитор Артур Полонский, автор пьесы "Цветущий май".

В 1925 году после одного из концертов уже популярной в Москве и Ленинграде Изабеллы Юрьевой к ней подошел симпатичный молодой человек и сказал, что у нее не только замечательный голос, но что она еще и обаятельная женщина. Это был Иосиф Аркадьев. Вскоре он стал не только ее администратором, но и мужем, о чем она никогда не жалела - он сумел обеспечить ей безбедную жизнь и стал ее единственной любовью. Иосиф Аркадьевич, к тому же, был неплохим поэтом и стал автором текстов знаменитых юрьевских шлягеров - "Ласково взгляни", "Весенняя песенка" и "Если можешь - прости".

1926 год Юрьева провела с мужем в Париже. Она очаровала парижскую публику. В 1937 году Юрьева записала на пластинку первую песню - "Ты помнишь наши встречи" Ильи Жака и Андрея Волкова, которая через три года стала шлягером, но не у нее, а у К.Шульженко.

В 1966 году Юрьева оставляет профессиональную эстраду, а через пять лет умирает Аркадьев, ее единственная любовь, и для нее наступает тот грустный период жизни, о котором так метко сказала Фаина Раневская: "Одиночество - это когда есть телефон, а звонит будильник".

В 1992 году российская общественность торжественно отметила 90-летие Юрьевой. Ей наконец-то было присвоено давно заслуженное звание народной артистки России, а в 1994 году она пригласила известных мастеров искусства в ресторан "Прага" отметить свое... 95-летие. Приглашенные были шокированы: как такое может быть? А объяснялось это очень просто. Когда в СССР вводилась паспортная система, возникла реальная возможность добавить или скостить себе годик-другой. Конечно, большинство женщин, особенно из богемы, воспользовались этим. Юрьева, от природы скромный человек, скостила себе всего три года. Но в 1994 году, вспомнив, что ее года - ее богатство, и чувствуя, что в ее пороховнице достаточно пороха, чтобы встретить и вековой юбилей, она и открыла свою тайну. Замысел блестяще удался.

ИЗАБЕЛЛА ЮРЬЕВА: К СТОЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ

Ее портрет тиражирован на многих пластинках - взметнулись стрелки бровей, приподняты локоны над висками, безукоризнен овал... Тут явственно проступают стиль, мода, черты женского облика довоенного времени. Знакомьтесь, перед вами - королева патефона, звезда дотелевизионной эпохи.

Удивительный неповторимый голос Изабеллы Юрьевой все чаще и чаще звучит в эфире не только по радио России, но и в передачах WMNB, - ее искусство, сохраненное в старых пластинках и воскрешенное на компакт-дисках, вызывает непривычное волнение у новых поколений.

Судьба этой незаурядной женщины вместила много событий и переживаний, и все же, думается, светила были к ней доброжелательны. Талантливая на сцене - она необычайно обаятельна в домашней обстановке, в кругу близких. И люди тянутся к ней. А в ее светло-голубых глазах по-прежнему мерцает отсвет той женской тайны и прелести, что не погас с годами, с утратами, с неизбежными заботами быта...

Лет 15 тому назад в Москве я пришла ее навестить. По моей просьбе она включила свои старые магнитофонные записи. Мы сидели за столом, а из коробки звучал низкий, сильный, с заливистыми нотами и необыкновенно сердечными интонациями голос. Заворожено слушая, я как-то забыла о той, что была рядом, и только что говорила о делах обыденных и житейских. И вдруг, повернув голову, я про себя тихонечко ахнула. Напротив сидела женщина с помолодевшим прекрасным лицом, с блестящими глазами, она "включилась" в то свое давнее артистическое состояние. И сначала тихо, а потом все увереннее и громче стала петь вместе со своей записью, и живой голос звучал не только не хуже, а с потрясающе сохраненной полнотой диапазона, широтой дыхания, своеобразием присущей именно ей тембровой окраски.

Сидит это во мне, понимаешь, сидит! - сказала она чуть сдавленным голосом и оборвала себя. - И все теперь неуместно, несвоевременно, незачем мне нынче быть смешной, а тогда в молодости моей все понималось по-другому, и что теперь приветствуется, тогда отвергалось. Говорили: уберите эту ноту, от нее пахнет цыганщиной, а она была просто страстной, дурновкусия я бы не допустила, говорили: "жестокий" романс с насмешкой, а он оказался вечным, ведь мир чувств, заключенный в нем, - это мир красоты и драматизма...

Изабелла Юрьева посвятила себя исполнению старинных русских и городских романсов в те годы, когда упоминание о них не обходилось без иронического эпитета "жестокий". Сам жанр, история которого восходит к началу XIX века, неоднократно подвергался незаслуженным нападкам. И все же выстоял. Благодаря удивительной демократичности и трепетности, неизменно находящих отклик в человеческих сердцах. Вспомним "Нищую" А.Алябьева-Беранже, которую непревзойденно исполняла певица... Или "Но я знаю, ты любишь другого" (муз. С.Чарского, сл. В.Мятлева), или "Он уехал" (муз. С.Донаурова)... Весь обширный репертуар певицы, конечно, не перечислить.

Расцвет ее дарования совпал с размахом "шагов саженьих" Советского Союза. Пафос общественного энтузиазма выражался в коллективном общественном мироощущении. Все, что было связано с понятием "мы", казалось единственно важным. Все, что выражало личное, воспринималось как мещански ограниченное. По ее собственным, уже недавним словам, от нее требовали петь не о любви, а о стройках. Что было делать артистке, которая столь не вовремя явилась на сцену в эпоху маршей и массовых песен?

Ей приходилось терпеть нападки. Странно и неприятно читать статью И.Дунаевского в журнале "Советская музыка" # 9 за 1948 год, в которой он указывает, как на недостаток Изабелле Юрьевой, ее излишнюю эмоциональность, чрезмерное драматическое напряжение. Идеология исподволь подчиняла сознание, мышление. Талантливейший композитор, ставший музыкальным идеологом эпохи Сталина, увы, и он отметал иные проявления искусства, чем те, на страже которых стоял сам... Таковы были беспощадная идеология и дух сталинского времени.

Руководимая безошибочно лишь природой своего таланта она была тверда в отстаивании своего репертуара, своей темы, своей стихии. И ей приходилось бороться с такой всевластной организацией, которая называлась Репертком. Думается: хотя судьба артистки сложилась счастливо, успех и популярность в 30-40-е годы были фантастическими, - драматическое ощущение от несовпадения ее жанра с ходом времени укоренилось в ней на всю жизнь. Ныне же, бросая взгляд в прошлое советской эстрады, отчетливо видно, что искусство певицы, не будучи прославляющим Отечество, по-своему обращалось к широкой аудитории.

Детство и юность Изабеллы Даниловны Юрьевой прошли в Ростове-на-Дону, и первый концерт, в котором она участвовала, проходил в парке им. Луначарского. Заметим, нарком просвещения, чье имя носит парк, - в ту пору жив и здоров: молодое государство присваивает имена своих вождей всему вокруг, таковы революционные амбиции. Она спела тогда русскую народную песню "По старой калужской дороге" и получила аплодисменты, неожиданность которых ошеломила. Она еще не знала: природа наградила ее талантом истинным и судьбе будет угодно предоставить ей возможности для его раскрытия. Юной девушкой она приехала поступать в Ленинградскую консерваторию, где на фортепианном факультете училась старшая сестра Анна. Концертмейстер А.Таскин, некогда аккомпанировавший знаменитой Анастасии Вяльцевой, точно определил, в каком направлении надо развивать молодое дарование. Он сказал, что у абитуриентки природная постановка голоса, ей надо петь, как дано природой, и не обретать вокальную школу, которая нужна оперным певцам. Ибо ее будущее - эстрада. И в дальнейшем она работала над своим исполнением только с концертмейстерами, выверяя чистоту звучания.

Любовь и женское достоинство стали главной темой ее творчества. В старинных и цыганских романсах, исполняемых ею, в произведениях А.Алябьева, А.Варламова, А.Гурилева, А.Верстовского, в романсах XX века, в произведениях советских композиторов и в лирических песнях перед слушателем возникал образ любящей, страдающей и прекрасной женщины. И этот образ оказывался бесконечно дорог ее современникам.

Сила воздействия певицы заключалась в том артистическом переживании, что пронизывало ее исполнение. Она смело шла на импровизацию, варьирование мелодий. Ее концертмейстеры - Симон Каган и Давид Ашкенази, с которыми она работала в течение всей своей жизни, импровизировали также свободно, что придавало особый блеск звучанию. Необычайно чутко она всегда обращалась со словом, с поэтической речью в музыке. Изменение интонации, ее сдвиг, широкий гортанный распев или интимное признание становились "гласом волшебной лиры"...

Теперь история восстановила в правах русский старинный романс. Появилось множество молодых исполнителей, вышедших с ним на эстраду. Но выяснилось, что овладеть жанром совсем непросто. Какая-то непреодолимая преграда возникала между высотой, заданной простыми словами и нехитрой мелодией романса, и артистом, имеющим голос, но не наделенным тонкостью чувств. Тайна простосердечия и изысканности, сдержанности и страсти, признания и недосказанности осталась за ней. Никто впоследствии воплотить эти состояния, как она, не смог. Напомним, в 20-30-40-е годы о микрофонах не было и речи. Посыл звука в больших залах должен был быть безупречным... Этим она славилась всегда. Не было эффектного антуража, не было оркестрового сопровождения. Рояль - и только. А она выходила на сцену и несла с собой мир эмоций, который нельзя подменить ничем, никаким театром кордебалета...

В связи с возвращением романса в 70-е годы к певице кинулся рой журналистов. Неожиданное внимание после стольких лет забвения (ее последний концерт перед уходом со сцены состоялся в Ленинградском театре эстрады 5 апреля 1965 года) тревожило и смущало. По неопытности она раздавала из своего архива бесценные реликвии: то уникальную афишу с портретом 20-х годов, то старую рецензию... И уже теперь вовсе не известно, куда подевались письма очарованного ею М.Зощенко и надписанный им сборник рассказов. К счастью, уцелело одно письмо и фотокарточка с надписью. Были времена, когда люди в знак уважения и дружбы дарили их друг другу на память.

Убеждена, что на свете нет никого отзывчивее и душевнее русских. Когда мы с мужем были во Франции в 1968 году, то бродили по Парижу и со слезами вспоминали нашу молодость. Знакомые парижане подтрунивали над нашей старомодной сентиментальностью. Я бы никогда не могла жить за границей долго: в массе люди там вежливее, но и холоднее...

Ее брак с Иосифом Аркадьевичем Эпштейном (стихи для ее романсов он подписывал псевдонимом Аркадьев) оказался счастливым. Они прожили безоблачно 46 лет до его смерти. С этой потерей ей было тяжело примириться. Незащищенная перед жизнью, она должна была противостоять одиночеству.

Я знала и любила ее с детства. Иосиф Аркадьевич был двоюродным братом моей мамы. Приезжая на гастроли в Ленинград, они бывали постоянными гостями в доме маминой старшей сестры, с которой дружили смолоду, будучи ровесниками. Она была очаровательна, и я смотрела на нее с восхищением. "Ты тоже хочешь стать артисткой? - спросила она меня однажды. - Не думай даже! Это очень тяжелая доля..." Но, конечно же, именно об этом я и мечтала.

Как быстро проходит пора человеческого расцвета! Помню в один из приездов в Ленинград я увидела их, идущими по Невскому. Это была такая красивая и роскошно выглядящая пара, что я не посмела их окликнуть, к ним приблизиться. Когда вечером мама сказала им, что ее дочка постеснялась к ним подойти, Беллочка (так ее называли домашние), огорчилась: "Мы же тебя, деточка, не видели, мы бы тебе были рады..."

Они и были рады мне и гостеприимны, когда я повзрослела и гостила у них в Москве. Как уютно спалось на антикварном узком николаевском диване в парадной гостиной, стены которой были завешаны старинными картинами и защищены от света гобеленовыми тяжелыми шторами...

Не обходилось и без забавных курьезов. Беллочка любила хорошие вещи, хорошую одежду, которых не было в тот период "эпохи Москвошвея". Обнаруживая у меня иногда хорошие перчатки, чулки или сумочку, она - близорукая с детства - пробовала их на ощупь и спрашивала: "Откуда у тебя такие мягкие перчатки?" На что я отвечала: "Как откуда? Вы забыли, что вы мне их подарили?" Она смеялась в ответ.

Наступило время, когда при упоминании ее имени, люди с удивлением спрашивали: "А она жива?" К счастью, жива.

Этот же вопрос задала редактор Лентелефильма Галина Мшанская, когда я посоветовала ей включить в съемку телефильма "Я помню чудное мгновенье" уникальную певицу. Телевидение в лице режиссера В.Виноградова откликнулось моментально. В 1980 году, когда ее большая артистическая жизнь уже принадлежала прошлому, Изабелла Юрьева предстала на экране седой подтянутой дамой с чрезвычайно живым, внимательным взглядом и голосом, звучавшим с прежней низкой, глубокой и сильной окрашенностью тембра. Неожиданным ответом стали выступления певицы в телефильмах: "Я возвращаю Ваш портрет" В.Виноградова, и ряде других, также пробудивших общественный интерес к выдающейся актрисе прошлого. В телефильме "Я возвращаю Ваш портрет" она твердо произнесла: "Никогда я не могла бы в день петь больше одного сольного концерта. Это значит, никогда бы не позволила себе быть невзыскательной в своем искусстве, выступать неровно, заведомо допускать послабления..."

Изабелла Даниловна рассказывала о том, что в 1925 году она с му-жем, посланным в командировку, жила в Париже. Испанские кинофирмы "Уфа-фильм" и "Альбатрос-фильм" предложили молодой звезде эстрады сниматься в драматических ролях, играя испанок. Выяснилось, что в Испании есть область, где женщины и мужчины по-северному белокуры и светлоглазы, именно такому редкому типу соответствовал облик нашей героини. Но заключать контракт Юрьева не стала: скучала по дому, по родным. Семья была большая, и сестры Мария, Екатерина (единственная рано умершая), Анна, уже упоминаемая, жили очень дружно.

По возвращении потекла московская жизнь тех лет. Всю свою биографию Юрьева связала с "Гастрольбюро" до его переименования в "Госконцерт". Право на сольные концерты она завоевала в 1937 году. Вскоре после этого ночным звонком была вызвана в Кремль, куда прибыла ни жива, ни мертва. Но выяснилось, что Хозяин всего-навсего хочет, чтобы она спела. Находившийся там же Иван Семенович Козловский успокоил ее, после чего она спела и уехала, как только была отпущена. Но ощущение опасности, что нависло над ней в ту ночь, запомнилось крепко.

Необыкновенно интересно были представлены афиши ее концертов в Большом Государственном театре оперы и балета 19 ноября 1928 года. Или в Большом зале Ленинградской государственной филармонии 5 апреля 1938 года. В них участвуют выдающиеся артисты Е.Гельцер, В.Качалов. В.Пашенная, И.Козловский... Она - в центре, они - окружение.

Нехорошо, нескромно, это не надо показывать, - скажет она и выхватит сии свидетельства летописи искусства. - Мало ли как распорядились в ту пору обстоятельства моими товарищами и мной...

Но, думается, представить эти афиши читателю стоит. В них отражена сверкающая слава звезды дотелевизионной эпохи. "Белая цыганка"- вот как ее называли в ту пору за низкий голос и нежнейший - светлейший цвет волос..

Она выбрала жизнь в Москве, где репрессиям мог быть подвергнут каждый. Все же Париж остался в ее сердце с воспоминаниями о счастливых днях молодости, проведенных вместе с мужем... Вспоминаю как примерно лет десять назад в Центральном доме работников искусств проходила очередная встреча участников клуба "Старинный русский романс". Чествовали Изабеллу Юрьеву. Она поднялась на сцену. А навстречу ей вышел белый как лунь высокий и красивый Иван Семенович Козловский. Вместо того, что можно было ожидать, он произнес: "Эта девчонка"... Она взглянула на него изумленно и обняла. Им было что вспомнить. И зал чувствовал необычайную взволнованность и благоговение. Искренность могикан сцены, их душевная щедрость являла очарование каждого...

Сколько она себя помнит, перед каждым концертом отчаянно волновалась. Но в тот памятный день в послевоенном Сталинграде волнение достигло крайних пределов. С утра зарядил дождь. Его пелена скрыла очертания встающего из руин города. К вечеру по улицам можно было уже не идти, а плыть. "Кто же в такую погоду пойдет на концерт?" - грустила певица. В назначенное время пришел автобус. Она и музыканты взгромоздились с ногами на сиденья: вода заливала пол. И вдруг она увидела, что по затопленной улице, держа обувь в руках, босиком, подняв подолы платьев, подвернув брюки, идут бесконечной толпой те, кого дождь не остановил,- ее слушатели, ее почитатели. И она расцвела от счастья. Это была пора ее молодости, ее успеха, ее признания народом. Как многие артисты, во время войны она выступала для солдат, для раненых, в прифронтовых зонах. Попадала и в обстрел, но оказалась мужественным человеком, даже не сознавая этого. Боялась за других, но не за себя. У нее сохранилась уникальная пластинка с песнями о войне, о России, о русской женщине ("Скажи, сынок"), которые она исполняла с присущей ей сердечностью.

Однажды она с огромным юмором рассказала, как на одном из прифронтовых выступлений в паузе между исполнением услышала из зрительских рядов: "Переверните, переверните!" Возникла недоуменная пауза. Кто-то произнес: "Что или кого перевернуть? Юрьеву?" Выяснилось: один молоденький лейтенант был убежден, что слушает ее пластинку, а красивая блондинка только изображает пение. На обороте же его любимой пластинки была всем известная и всем нравящаяся песенка "Саша", которую он и хотел послушать...

Много лет она думала, что пережила свою славу. Записи ее романсов иногда звучали по радио, но в окружении голосов былого. Казалось, ее искусство тоже относится к ушедшей эпохе. И она скромно отступила в тень. Но твердо знала, что в сфере любовной лирики у жанра романса по-прежнему нет соперников. Поэтому так пристально вслушивалась в звучание, в окраску, привносимые в исполнение артистами нынешнего времени. Искала ли замечательная певица у других то внутреннее свечение, что было в ней самой? Хотелось ли ей встретить в других поколениях отзвук, близкий собственной душе? Так или иначе, истинно талантливое она отличала всегда безошибочно. И не удивительно, что на вечере в московском театре эстрады "В честь королевы романса Изабеллы Юрьевой" (в ноябре 1993 года) выступило много замечательных мастеров - не только певцов, но и драматических артистов. Среди них были Алла Баянова, Нинель Ткаченко, Артур Эйзен, Лариса Голубкина и Юрий Федоров, Капитолина Лазаренко, Федор Чеханков и многие другие. Царила атмосфера приподнятости и искренней теплоты. Посвящая свое выступление героине вечера, каждый исполнитель готов был превзойти сам себя. Но самым непредсказуемым стало выступление самой юбилярши.

Конечно, замечательный конферансье и директор Театра эстрады Борис Брунов, которого уже нет с нами, готовил это событие заранее. Скептичнее всех к затее относилась сама Изабелла Даниловна. Но когда прожектора высветили на сцене ее хрупкую фигуру, когда она ощутила знакомое до боли горячее дыхание зала, она вновь стала Актрисой. Это было непостижимое превращение. Еще одно превращение, которому я стала свидетелем. Юрьева пела романс "Мы только знакомы". Голос ее зазвучал пылко, трепетно. Конечно, он не был таким, как в молодости. Но когда она выходила на широкое дыхание, в нем концентрировались знакомые, присущие лишь ей, обертоны, в нем была та же власть чувства. Так воплощать любовь и страдание, гордость и простоту, красоту и благородство - без излишнего нажима, без внешней аффектации и с такой подлинностью переживания - пожалуй, никому уже не дано. Неповторимость этого выступления заключалась в том, что сквозь облик пожилой дамы в узком черном бархатном платье (от Зайцева) проступали черты молодой романтической красавицы, какой она была прежде. Певица дарила публике редкие мгновенья, когда приоткрываются тайны неувядающего артистического дара. И зал встал, аплодируя ей... Все понимали, что эта женщина тоже была частью "России, которую мы потеряли".

К счастью, концерт был заснят телевидением. Это заслуга Анисима Гиммерверта - автора многих передач о выдающихся мастерах эстрады прошлого. "Два портрета на звуковой дорожке"- телефильм об Изабелле Юрьевой и Вадиме Козине - также был заснят им и приблизил столь разные творческие индивидуальности.

В одном из тихих московских переулков есть окна, свет которых кажется теплым и уютным. Здесь живет Изабелла Даниловна Юрьева. Она сохранила и поныне зоркость сердца и какое-то необычайное очарование. Любовью к жизни и мужеством научилась побеждать своего един-ственного реального врага - возраст. Совсем недавно, 1 октября 1998 года, в Америке по телевидению в небольшом документальном фильме Изабелла Даниловна вновь рассказывала о своей судьбе. Как певица она, естественно, понимает, что могла "выразить в звуке"... Как женщина не может не вспоминать о былой красоте и небывалом успехе. Ведь даже легендарный Хаммер был у ее ног! Триумфов оказалось немало...

При том, что, конечно, она всегда была избалованной женщиной, она сохранила необычайную душевную отзывчивость к окружающим. При том, что всегда казалась хрупкой, проявила уже в поздние годы стойкость и мужество. После операции у Святослава Федорова, ни разу не пожаловавшись на боль, она, когда ей разрешили снять повязку, сказала:"О, я и не знала, что в мире столько красок!" И через год решительно прооперировала второй глаз. Она всегда так умела сказать "не знаю" или "не понимаю", что было ясно: речь идет о том, что она не одобряет, но отзываться дурно не хочет. В то же самое время свое восхищение высказывала бурно. Как-то слушая Елену Образцову, произнесла: "Такие люди не должны стареть..." Может быть, тут прорвалось и сожаление о себе.

Однажды мы побывали с нею вместе на "Сильве" Кальмана в Московском театре оперетты. Мне показалось, что она смотрит на сцену невнимательно. Видя Сильву, несколько раз переспросила меня, кто это. Я терпеливо повторила, на что она разочарованно произнесла: "Простая". Видя Эдвина, задала аналогичный вопрос. После чего на сцену смотреть перестала. И вдруг с необычайной экспрессией схватила меня за руки и воскликнула:"Ты слышишь, как солисты разошлись с оркестром?" Я-то слышала, но никак не думала, что не узнающая героев на сцене знаменитая актриса на самом деле ничего не путает, все видит и слышит точно и не желает снижать художественные критерии...

Из дали прошлого вспоминаю еще один случай ее женской зоркости. В первый раз я пришла к ней, чтобы познакомить с человеком, который стал моей судьбой. Мы поговорили о живописи в ее доме, и он с профессиональной безошибочностью атрибутировал две ее картины, авторов которых она не знала. Внезапно она посмотрела на меня, перевела взгляд на него и сказала: "Она вас любит". Позже я спросила у него: "Как ты думаешь, отчего она угадала, я же ей ничего не говорила..." На что услышала тоже примечательный ответ: "Она же всю жизнь про это пела..."

Идут годы. Меняются ритмы. Подлинное искусство не увядает. Убеждаюсь в этом, когда вновь вижу ее.В прошлом году, незадолго до телевизионной передачи, 7 сентября 1998 года, в день рожденья, звоню поздравить из Америки. Какое счастье! Слышу тот же дорогой мне прекрасный голос.

Спасибо, рада слышать тебя! Напиши мне,наконец, напиши, пока я жива. День сегодня прошел хорошо. Кобзон прислал такой букет, что два водителя внесли его с трудом. Я ничего специального не устраивала. Пришли те, кто всегда: Виктор Татарский, Глеб Анатольевич Скороходов. Это было все хорошо. Но мне нечем платить работнице. Из сберкассы не выдают деньги. Звонил художник Шилов, предлагал позвонить Лужкову, чтобы меня пощадили от всех наших трудностей. Чем кончится это участие, не знаю. Слушай, приезжай, если сможешь, погостить. Пока все в моем доме на месте...

Я почувствовала, как что-то перехватило дыхание. В памяти возникли эпизоды разных лет, люди, которые нас связывали, та дружба, которой Изабелла Даниловна одаривала меня долгое время жизни.

Прошел еще один год. Я поздравляю ее с юбилеем снова. Свой возраст она больше не скрывает. 7 сентября 1999 года ей исполняется...

Как вы будете отмечать свой юбилей? - спрашиваю по телефону.

И слышу в ответ:

Мне исполняется 100 лет. Домой на этот раз никто не должен придти. Все соберутся в концертном зале "Россия". Может быть, я еще спою... А еще будут вечера в театре Эстрады и в ЦДРиЕ...

Дорогая Изабелла Даниловна! Пусть "Дольше века длится день" Ваш! Пусть еще очень долго зажигается свет в красивых комнатах Вашего дома, где всегда поддерживается порядок и где элегантная подтянутость хозяйки дает урок женского достоинства и умения сохранять собственное "я".

Биография
7 сентября 1999 года исполнилось 100 лет со дня рождения одной из самых популярных певиц российской эстрады - Изабеллы Юрьевой, лучшей из «цыганских» певиц, которые когда-либо были в России в XX веке. Юрьева не только классик русского бытового романса и его символ, но еще и воплощение целой исторической эпохи. Но только в 95 лет она получила звание народной артистки СССР! И что самое удивительное - в день своего столетия певица была жива и более или менее здорова!
Изабелла Юрьева родилась в Ростове-на-Дону. С детства она очень любила петь. Но когда живший по соседству скрипач, услышав пение девочки, похвалил ее голос (особенно его тембр) и пообещал, что она обязательно будет певицей, то родители Юрьевой пришли в ужас. Они хотели, чтобы дочь непременно стала врачом.
Как-то раз сосед-скрипач пригласил 17-летнюю Изабеллу на концерт в сад отдыха, где он выступал с оркестром. И предложил что-нибудь спеть. Это было первое публичное выступление певицы. Изабелла Даниловна вспоминала «Я ужасно волновалась. Спела я первый куплет, и вдруг в мой раскрытый рот влетел комар. Я поперхнулась и убежала за сцену. «Ну, кончилась моя карьера», - подумала я. Но публика была так великодушна, так хорошо меня приняла, что, попив водички, я опять вышла на сцену. Тут уж комар мне не помешал, и я ушла со сцены под бурные аплодисменты. Видимо, этот мой успех как-то повлиял на родителей, и они отправили меня в Петроград, где в консерватории, по классу рояля, училась моя сестра...
Я все запоминала с голоса. Сестра показала меня известному в то время пианисту Алексею Таскину, который когда-то аккомпанировал знаменитой Анастасии Вяльцевой. Я спела ему две песни, он меня похвалил и сказал, что учиться мне практически нечему, - можно прямо на эстраду. Я позанималась с ним недели две, подготовила три песни, и он мне аккомпанировал на моем первом выступлении в Петрограде... После этого я сразу уехала в Москву, где жила моя вторая сестра...»
В 1920 году, в Москве, Юрьеву пригласили петь в Театр сада «Эрмитаж», это была очень престижная в то время сценическая площадка. И певица подписала свой первый профессиональный договор, по которому ей платили 15 рублей за выход - в то время это были очень большие деньги.
Однажды на концерт Юрьевой в Малом зале консерватории пришел один из директоров Коммерческого банка. Увидев певицу, он безумно влюбился в нее. Ухаживал он долго, настойчиво и очень красиво. Зимой присылал Юрьевой на дом корзины с белой сиренью. Изабелла Даниловна вспоминает «В Москве имелись такие бюро услуг - «Красная шапочка». Назывались так, видимо потому, что их рассыльные ходили в картузах с красными околышами. И вот они доставляли мне от Рубина цветы с приколотой запиской «Взамен увядших. Целую ручки». И так чуть ли не каждую неделю. Какая женщина устоит! Сестра удивлялась «Белая сирень - зимой!» Пошла в магазин узнать цену. Оказалось, бешеные деньги. Корзина стоила 200 рублей... Соблазн выйти за него замуж был велик, но тут жизнь моя переменилась».
В 1924 году в Москву приехал представитель из Ленинграда и увез с собой Юрьеву и еще целую бригаду известных артистов Хенкина, Смирнова-Сокольского, Алексеева, Редель и Хрусталева. Как и с другими артистами, с Юрьевой он заключил контракт.
Ленинградский дебют Изабеллы Даниловны был непростым, и поначалу артистке не повезло. Если Москва и родной Ростов-на-Дону были, как говорится, у ее ног, то Питер - центр отечественной культуры - предстояло еще покорить. Имя Юрьевой в городе на Неве никому ничего не говорило. И брать ее никто никуда не хотел. Администратору Н. Рафаэлю, переманившему весь цвет московской эстрады, сказали «Зачем вы взяли эту девчонку да еще предложили ей 15 рублей за выступление У нас известные певицы получают столько за целую оперу. А вы хотите, чтобы эта красотка имела то же самое за два-три романса». Рафаэль возразил «Когда я слушал ее, я просто умирал...» Это заинтриговало.
Юрьевой назначили прослушивание в театре Юдовского - престижном заведении на Невском проспекте. Изабелла Юрьева вспоминает « Я вышла на сцену в черном бархатном платье с длинной ниткой жемчуга. В зале - только директора кинотеатров и эстрадные администраторы. Пела строго, очень деликатно. Одну песню исполнила, вторую, третью... Слышу - захлопали. И давай наперебой приглашать «Я беру ее», «Нет, я беру ее...» Вдруг поднимается молодой интересный мужчина и, что называется, ставит точку «Позвольте, я возьму ее к себе». Это был Иосиф Аркадьевич Аркадьев - главный администратор театрального треста, мой будущий муж. Он прошел за кулисы, поцеловал мне руку и сказал «Вы не только прекрасная певица, но еще и красивая женщина». Этот комплимент он повторял мне потом в течение 46 лет, до самой своей смерти...»
Муж Юрьевой - Иосиф Аркадьевич Аркадьев - по образованию был юристом, одно время занимал высокую должность - директора всего Петроградского театрального треста. В 1925 году Изабелла Юрьева и Иосиф Аркадьев стали мужем и женой. В свадебное путешествие они отправлись в Париж, где жили родственники мужа.
Юрьева и Аркадьев - это долгая и, в общем, безоблачная любовь. Иосиф Аркадьевич принадлежал к тому редкому типу мужчин, которые влюбляются раз и навсегда. Обладая тонким даром предчувствия опасности, он сразу же попытался отлучить жену от эстрады, вырвать из богемной круговерти двух российских столиц. И для этого прибег к радикальному и беспроигрышному варианту - увез Изабеллу Даниловну во Францию, от ангажементов, поклонников и белой сирени в корзинах, вроде как в свадебное путешествие.
«Мы приехали в Париж летом 25-го года, 14 июля, в праздник взятия Бастилии, - вспоминает Изабелла Даниловна. - Город просто утопал в опьяняющем море цветов, на Сене пароходы переливались гирляндами огней, небо озарялось цветными фейерверками... Мы целыми днями бродили по городу, наслаждались музеями и театрами, ходили в синематограф. В одном ресторане к нам подошел режиссер из киностудии «Альбатрос» и предложил мне сняться в его фильме. Он рассказывал что-то насчет моей будущей роли, а я закрывала столовой скатертью свой живот, ведь я была беременна, и, краснея, отнекивалась. Были приглашения сниматься и со студии «Уфа-фильм»...
Получила я предложение выступить и в «Олимпии», но не явилась на прослушивание. Меня уже начала мучить ностальгия, потянуло домой. По ночам, втайне от мужа, я плакала - так хотелось в Москву...
Родила я в такси, в «ситроене». Между прочим, во Франции был обычай родителям того, кто родился в автомобиле, фирма, скажем, «Ситроен», как в моем случае, дарила машину такой же марки. Я от подарка отказалась. Хотела родить обязательно в русской лечебнице в Нейн, под Парижем, однако день 17 декабря выдался очень вьюжный, ветер с мокрым снегом, на дороге сплошные пробки, машины двигались очень медленно. Муж наполовину высунулся из окна и кричал по-французски, которым владел в совершенстве, чтобы нас пропустили. Но доехать все равно не успели. Пуповину мне перерезали еще в машине. Когда я увидела попку своего малыша, то единственное, что я сказала «Укройте его, он же простудится». Его завернули в мою котиковую шубу. Потом уже я узнала, что ребенок появился на свет с врожденным пороком сердца...»
Прожив год в Париже, Изабелла Юрьева вместе с мужем все же решили вернуться в Россию. Хотя возможности безбедно устроить свою жизнь, хотя бы в той же Франции, конечно же, у них были - родственники мужа владели в Париже норковой фермой и заводом по производству радиодеталей.
А что ожидало их в Москве Романтика коммунального бытия. В 16-метровой московской комнате проживающих стало пятеро сестра с мужем, Изабелла Даниловна, Иосиф Аркадьевич и их маленький Вовочка. Но вскоре жилищные проблемы разрешились. К удивлению многих, Аркадьев возглавил парфюмерный трест «ТЭЖЭ». «Мыло - это политика», - любил повторять Иосиф Аркадьевич. (Мыла тогда в Москве было очень мало.) Когда сын Вова немного подрос, его отправили в Ленинград, чтобы Изабелла Даниловна могла нормально готовиться к концертам.
Но произошло несчастье. Позвонили из Ленинграда и сообщили, что ребенок скоропостижно умер, прожив год и две недели. Иосиф Аркадьевич, не взяв с собой жены, умчался на похороны. А у Изабеллы, как нарочно, было выступление в мюзик-холле на Садовой. Разбитая, она вошла в кабинет Э. Данкмана, директора мюзик-холла «Я не могу сегодня выступать, у меня умер ребенок». А он как ни в чем не бывало отвечает «Изабелла Даниловна, публика ничего не должна знать. Ее не интересует ваша личная жизнь. Она пришла развлечься». Делать было нечего. Контракт рвать нельзя. Юрьева вышла на сцену. Зрители встретили ее привычными аплодисментами, а сидевшая в ложе опереточная прима Клава Новикова заплакала - она уже знала обо всем. Изабелла Юрьева спела две песни, и Данкман, смилостивившись, отпустил ее домой.
После смерти ребенка муж настаивал на хотя бы временном прекращении концертов. Он говорил ей «Заинька, никаких треволнений, никаких нагрузок. Ты должна забыть все и хорошенько отдохнуть. А когда захочешь по-настоящему - вернешься на сцену».
Последнее выступление певицы состоялось в Большом театре 19 ноября 1928 года. Афиша извещала «Грандиозный концерт Изабеллы Юрьевой». И шрифтом поменее - перечень артистов, занятых в антураже Е. Гельцер, В. Качалов, В. Пашенная, В. Блюменталь-Тамарина, И. Козловский, Н. Бравин и другие.
После этого концерта в творческой биографии Юрьевой последовал перерыв длиной в 8 лет. Певица не могла забыть о смерти ребенка, а муж вообще не хотел, чтобы она возвращалась на эстраду.
В 1931 году им дали квартиру в Трехпрудном переулке. Обставляли ее не спеша и со вкусом, благо в столичных магазинах продавалось много красивых и редких вещей. Сравнительно недорого можно было купить и мебель екатерининских времен, и кабинетный рояль «Мюльбах», и подлинник Айвазовского, не говоря уже о кузнецовских сервизах и прочей интересной посуде, именуемой ныне «антиквариатом». Все это появилось в доме Юрьевой. А в свой день рождения Изабелла Даниловна получила в подарок от своего мужа бриллиантовый перстень Фаберже.
Иосиф Аркадьевич был беспредельно чуток и внимателен к жене. По утрам он выходил из дому, покупал на Тверской цветы и шоколад, и когда Изабелла Даниловна просыпалась, то на ночном столике уже стояли ее любимые гиацинты, а рядом лежала плитка «Золотого ярлыка» или «Соломки».
«Кажется, у Ильфа и Петрова в их знаменитом романе есть фраза «Мечта всех американок иметь золотистый «Крейслер», - вспоминает Изабелла Даниловна. - В 1936 году мой муж купил у одного американца машину такой марки. Тогда в Москве было всего два золотистых «Крейслера» один - у нас, другой - в НКВД. И когда мы встречались на улицах, то салютовали друг другу».
Лето они проводили на Клязьме. Ели клубнику, катались на лодке, принимали гостей. Однако Изабелла Юрьева скучала по сцене, по шуму аплодисментов. Иосиф Аркадьевич не стал возражать против ее возвращения на эстраду. Более того, он написал для Юрьевой тексты множества песен, самые известные из них «Если помнишь, если любишь», «Ответ на дружбу», «Первый бал», «Если можешь, прости».
Несмотря на всеобщую популярность, петь Юрьевой часто просто не давали. В 1930-х и 1940-х годах романс был практически запрещен, а его исполнители преследовались. Этот жанр называли мещанской, буржуазной музыкой. Изабелла Юрьева вспоминает «Я говорила тогда, что ведь и Пушкин любил романсы... В то время придирались к каждому слову. Мужу приходилось переписывать для меня многие романсы. Что мне особенно обидно меня практически морально обокрали. У меня был очень красивый грудной голос. Однако мне запрещали петь таким голосом, потому что эти грудные ноты были похожи на цыганские. Самое красивое в моем голосе во время записи убирали. Из-за этого я ненавижу некоторые свои пластинки, реставрированные в 1970-е годы. Но больше всего меня расстраивает то, что в этих записях мой голос звучит на полтора тона ниже, а ведь у меня был высокий, насыщенный драматическими интонациями голос. Когда я хорошо пою, я сама плачу».
В Ленинград, куда ее пригласили на шестимесячные гастроли, Юрьева приехала без концертмейстера. В филармонии певицу успокоили «Мы вам дадим такого аккомпаниатора, какого ни у кого не было». В самом деле, Иосиф Аркадьевич, прослушав игру Симона Кагана, оценил способности музыканта высоко «У него в каждом пальце заключено по 25 каратов бриллиантов». Про Кагана говорили, что, если бы не его алчная супруга, толкнувшая пианиста на эстраду, из него мог бы получиться второй Горовиц. Кэто Джапаридзе, тоже гастролировавшая в Ленинграде, удивленно спрашивала у Юрьевой «Как вы можете работать с таким пианистом, ведь он же забивает артиста». И действительно, Каган был таким виртуозом, что определенная часть публики приходила слушать именно его, а не того, кому он аккомпанировал. Но Юрьева считала - без него она не певица.
После одного из концертов в «Европейскую», где остановились Юрьева и Аркадьев, пришел Михаил Зощенко - выразить свою признательность и восхищение талантом артистки. Он был совершенно очарован красотой и обаянием певицы. Зощенко вполне серьезно увлекся Юрьевой. Он прекрасно понимал, что вторгается в чужую жизнь и что шансов у него нет никаких, и потому лишь иногда присылал цветы или звонил по телефону. Однажды он сказал Изабелле, что хочет написать о ней. Она очень разволновалась и попросила его не делать этого, иначе он разведет ее с мужем. И действительно, Иосифа Аркадьевича давно раздражали эти деликатные знаки внимания к его жене. И однажды он вспылил «Если этот Зощенко еще раз появится здесь, я не посмотрю, что он писатель, и спущу с лестницы... И вообще, нам пора собираться в Москву». Зощенко нанес прощальный визит и вскоре послал коротенькое письмо «Милая Изабелла Даниловна! Спасибо за Вашу карточку и за чудесные пластинки. И за вечер, который я провел у Вас. Вы были трогательны во всем! Все было чудесно и немножко по-детски. Я посылаю Вам на память мою карточку и книжку. Я буду надеяться, что Вы иногда вспомните меня - Вашего горячего и преданного поклонника. Целую Вашу милую руку. Михаил Зощенко. Сердечный привет Иосифу Аркадьевичу».
«В Москве меня ожидала другая напасть, - вспоминает Изабелла Юрьева. - В нашем подъезде стал появляться странный человек в шляпе и макинтоше. Чуть ли не каждый день маячил на лестничной площадке, в закутке возле окна, и когда мы выходили, он снимал шляпу и кланялся, не произнося при этом ни единого слова. Мужу в конце концов надоела эта пантомима, и он обратился в милицию. Человека в шляпе привели в участок. Начальник, в нашем присутствии, сурово спрашивал у него «Почему вы преследуете гражданку Юрьеву» - «Я ее люблю», - отвечал тот. Милиция обескуражена «Но она же замужем». - «Ну и что Разве нельзя любить замужнюю» - «Что вы глупости говорите». - «Это для вас глупости. Мадам Юрьева, я вас когда-нибудь обидел» Я говорю «Нет». Он обращается к начальнику «Вы когда-нибудь любили» - «Это к делу не относится. В общем, просим вас больше не напоминать о себе». С тех пор он перестал ходить в наш подъезд. Я тогда даже думала, что он был психически болен».
Однажды, за полночь, в квартире певицы раздался телефонный звонок. Изабелла Юрьева сняла трубку. Голос осведомился «Товарищ Юрьева» - «Да. А кто говорит» - «За вами сейчас придет машина. Поедете в Кремль на концерт». Иосиф Аркадьевич сказал, что все это чей-то розыгрыш и потому ехать никуда не надо». Изабелла Даниловна растерялась, а незнакомец на другом конце провода настаивал «Вы не имеете права отказываться». Тогда Юрьева попросила позвать кого-нибудь из выступающих артистов. После долгой паузы подошел Козловский, которого она знала «Пунчик, приезжай, здесь концерт и тебя ждут».
Пунчик - так он называл Юрьеву и спустя полвека, когда звонил по телефону или присылал открытку «Дорогая Изабелла Даниловна! Увидел статью в «Правде» и знаменитый профиль, чувственные губы и сразу как будто послышалось звучание «Вновь жажду встречи - верни мне снова ласку» и с душевным порывом звучит Юрьева! Поздравляю, дорогая Изабелла, очаровательная «Пунчик»! Доброй жизни! Пусть будет И. Юрьева камертоном сегодня и в грядущем. С уважением И. Козловский».
«Когда пришла машина, я заявила, что без мужа никуда не поеду - мы с ним никогда не разлучаемся. Офицер стал говорить, что это - Кремль, там правительство. Но я уже знала себе цену и потому уперлась. Деваться им было некуда, взяли со мной и мужа. Приехали в Кремль. В банкетной комнате, откуда вызывали на сцену, меня посадили между Козловским и Калининым. Козловский говорит «Михаил Иванович, вот наша белая цыганка, наша камея очень волнуется». Калинин обнял меня за плечи «Не волнуйтесь, дорогая. Я, когда читаю лекции, тоже волнуюсь». Тут неожиданно вошел Сталин. Поздоровался со всеми, задержал на мне взгляд и так же неожиданно вышел. Больше мы его в тот вечер не видели...
Максим Дормидонтович Михайлов рассказывал мне, что он как-то попал в Кремль на довольно приватный прием, и Сталин там сам заводил патефон. Крутил одну и ту же пластинку - «Сашу» - и повторял «Харошая песня, харошая певица, харашо поет». Вообще, когда меня приглашали на такие концерты, то всегда предупреждали «Изабелла Даниловна, только не агитируйте нас, можете петь какую угодно цыганщину, советских песен не надо».
На следующий день после объявления войны, 23 июня 1941 года, Юрьева уже пела на вокзалах и мобилизационных пунктах. А вскоре поехала на Карельский фронт в составе концертной бригады, выучив несколько советских песен. Но бойцы на фронте кричали «Сашу!», «Белую ночь!», «Он уехал!»
«Я тогда была в военной форме, - вспоминает Изабелла Даниловна. - И тут один генерал мне говорит «Изабелла Даниловна, снимите форму, пойте в своих концертных платьях, дайте бойцам хоть на время забыть о войне». Я себе и представить не могла, что во время войны возникнет такой интерес к моим романсам, такая потребность в них. Всю войну я получала с фронта трогательные письма».
Иосиф Аркадьевич был назначен директором Колонного зала Дома Союзов. Правда, занимал он эту должность недолго. Ему предложили вступить в члены РКП(б), мотивируя тем, что Колонный зал часто посещают члены правительства, а посему его директор должен быть обязательно партийным человеком. Аркадьев дипломатично отклонил оказанную ему честь. Тогда ему настойчиво порекомендовали перейти в заместители директора. И от этого он отказался, предпочтя роль простого администратора при известной певице.
К этому времени они обзавелись дачей в Валентиновке - дачном поселке Художественного театра. Иосиф Аркадьевич собственноручно сделал проект и сам руководил строительством. Дача вышла на загляденье двухэтажная, с шестью балконами и 24-метровой террасой. Туда провели телефон. А в то время для обитателей Валентиновки телефон был большой редкостью - его не имела даже Пашенная, только один аппарат был установлен, в правлении дачного кооператива.
Иногда у Юрьевой и Аркадьева гостил Дунаевский с женой. Возможно, композитор рассчитывал, что популярная артистка исполнит и что-нибудь из его оптимистических песен. Но Изабелла Юрьева была равнодушна к его творчеству. Лишь в период, когда усиленно пропагандировали так называемую «советскую песню», Юрьеву каким-то образом уговорили включить в один концерт его «Вечер вальса».
В разгар хрущевских нововведений перед Юрьевой и Аркадьевым, как и перед многими, возникла дилемма либо дача, либо квартира. Загородный дом постоянно требовал расходов на содержание. Выступала Юрьева уже мало, а налоги, независимо от числа концертов, надо было платить по 500 рублей в месяц. От дачи решили избавиться. Изабелла Даниловна с трудом нашла покупателя - священнослужителя, который предлагал 22 тысячи. Правление дачного кооператива не разрешило сделку - купить мог только артист или, в крайнем случае, врач. В результате дачу со всей обстановкой продали Лундстрему за 10 тысяч.
Как-то Лундстрем позвонил Изабелле Даниловне и сказал, что там остались ее старые афиши. Но о мебели и книгах почему-то не упомянул.

«Мне сегодня так больно,
Слезы взор мой туманят.
Эти слезы невольно
Я роняю в тиши.
Сердце вдруг встрепенулось,
Так тревожно забилось...
Мой нежный друг,
Если можешь - прости...»

Изабелла Юрьева вспоминает «Это танго мой муж создал за десять минут... Я ему говорю «Что ты там пишешь» А он отмахивается «Подожди». А потом подает мне листок со стихами. Мы ведь действительно с ним никогда не расставались. Он ради меня пожертвовал своей карьерой. Стал администратором, возил меня на гастроли, писал мне песни. И, шутя, называл себя Федей Протасовым, добавляя при этом «Я погиб за цыганский романс». В 1968 году мы с ним ездили в Париж, вспоминали молодость, а в 1971-м его не стало... Мне иногда кажется вот сейчас откроется дверь, и он войдет, смеющийся и безумно влюбленный в меня. Мы прожили с ним 46 лет, будто один день. Как любовники. И он говорил мне, как в том романсе «Локон» «Заинька, чем больше твоя головка седеет, тем дороже и роднее ты мне становишься».
А потом были почти тридцать лет одиночества... Чтобы не оставаться одной по вечерам, Изабелла Даниловна брала на житье домработниц. И каждый раз удивлялась, как трудно найти порядочного человека. «Почему я должна прятать письма Зощенко и другие дорогие сердцу реликвии в напольные часы или еще куда-то - жаловалась певица. - Все равно пропали и письма, и книги, и многое другое. Утром кушаю серебряной ложкой творог, вечером ложки нет - девчонки-студентки утащили, жили у меня тут... То тарелки не найду, то чашки из сервиза не досчитаюсь... А я не могу быть одна. У меня постоянная депрессия... Я практически не сплю...»
Во время чествования певицы в день ее 95-летия она спела на сцене московского Колонного зала романс, и публика встала. Последний раз Изабелла Юрьева вышла на сцену и спела в 98 лет, тогда публика тоже встала и плакала. В день своего 100-летия Изабелла Даниловна петь уже не могла.
20 января 2000 года Изабелла Даниловна Юрьева скончалась на 101-м году жизни.

Изабелла Даниловна Юрьева родилась 7 сентября 1902 года в Ростове-на-Дону в музыкальной семье и была самой младшей. Кроме нее, в семье было еще три дочери: Мария, Екатерина и Анна.