От чего умер александр бурдонский. Александр Бурдонский: «Мне не дают забыть, что я внук Сталина. — Поезд ушел

МОСКВА, 24 мая — РИА Новости. Театральный режиссер, народный артист России и внук Иосифа Сталина Александр Бурдонский умер в Москве. Ему было 75 лет.

Как рассказали РИА Новости в Центральном академическом театре Российской армии, где Бурдонский отработал несколько десятилетий, режиссер скончался после тяжелой болезни.

В театре уточнили, что гражданская панихида и прощание с Бурдонским начнется в 11:00 в пятницу, 26 мая.

"Все будет происходить в его родном театре, где он работал с 1972 года. Затем состоится отпевание и кремация на Николо-Архангельском кладбище", — сообщил представитель Центрального академического театра Российской армии.

"Настоящий трудоголик"

Актриса Людмила Чурсина назвала смерть Бурдонского огромной потерей для театра.

"Ушел человек, который знал о театре все. Александр Васильевич был настоящим трудоголиком. Его репетиции были не просто профессиональными занятиями, а и жизненными размышлениями. Он много воспитал молодых актеров, которые его обожали", — заявила Чурсина РИА Новости.

"Для меня это личное горе. Когда умирают родители, наступает сиротство, а у меня с уходом Александра Васильевича наступило сиротство актерское", — добавила актриса.

Чурсина много работала с Бурдонским. В частности, она играла в спектаклях "Дуэт для солистки", "Элинор и ее мужчины" и "Игра на клавишах души", которые ставил режиссер.

"У нас было шесть совместных спектаклей, и начали уже работать над седьмым. Но случилась болезнь, и он сгорел за четыре-пять месяцев", — рассказала актриса.

Народная артистка СССР Элина Быстрицкая назвала Бурдонского человеком уникального таланта и железной воли.

"Это замечательный педагог, с которым мне случилось вместе преподавать десять лет в ГИТИСе, и очень талантливый режиссер. Его уход — большая потеря для театра", — заявила она.

"Рыцарь театра"

Актриса театра и кино Анастасия Бусыгина назвала Александра Бурдонского "настоящим рыцарем театра".

"С ним у нас была настоящая театральная жизнь в лучших ее проявлениях", — цитирует слова Бусыгиной телеканал "360" .

По ее словам, Бурдонский был не только великолепным человеком, но и "истинным служителем театра".

Бусыгина впервые столкнулась с Бурдонским при постановке чеховской "Чайки". Она отметила, что в работе режиссер порой был деспотичен, однако его "любовь сплачивала актеров в одну команду".

Как внук Сталина стал режиссером

Александр Бурдонский родился 14 октября 1941 года в Куйбышеве. Его отцом был Василий Сталин, а матерью — Галина Бурдонская.

Семья сына вождя распалась в 1944 году, однако развод родители Бурдонского так и не оформили. Кроме будущего режиссера, у них была общая дочь — Надежда Сталина.

С рождения Бурдонский носил фамилию Сталин, однако в 1954 году — уже после смерти деда — взял материнскую, которую сохранил до конца жизни.

В одном из интервью он признался, что видел Иосифа Сталина только издалека — на трибуне и лишь один раз воочию — на похоронах в марте 1953-го.

Александр Бурдонский окончил Калининское суворовское училище, после чего поступил на режиссерский факультет ГИТИСа. Кроме того, он учился на актерском курсе студии при театре "Современник" у Олега Ефремова.

В 1971 году режиссера пригласили в Центральный театр Советской армии, где он занимался постановкой спектакля "Тот, кто получает пощечину". После успеха ему предложили остаться в театре.

За время работы Александр Бурдонский поставил на сцене Театра Российской армии спектакли "Дама с камелиями" Александра Дюма-сына, "Снеги пали" Родиона Феденева, "Сад" Владимира Арро, "Орфей спускается в ад" Теннесси Уильямса, "Васса Железнова" Максима Горького, "Ваша сестра и пленница" Людмилы Разумовской, "Мандат" Николая Эрдмана, "Последний пылко влюбленный" Нила Саймона, "Британик" Жана Расина, "Деревья умирают стоя" и "Та, которую не ждут…" Алехандро Касоны, "Арфа приветствия" Михаил Богомольного, "Приглашение в замок" Жана Ануйя, "Дуэль королевы" Джона Маррелла, "Серебряные колокольчики" Генрика Ибсена и многие другие.

Кроме того, режиссер поставил несколько спектаклей в Японии. Жители Страны восходящего солнца смогли увидеть "Чайку" Антона Чехова, "Вассу Железнову" Максима Горького и "Орфей спускается в ад" Теннесси Уильямса.

В 1985 году Бурдонский получил звание заслуженного деятеля искусств РСФСР, а в 1996-м — народного артиста России.

Режиссер также активно участвовал в театральной жизни страны. В 2012 году он принял участие в митинге против закрытия Московского драматического театра имени Гоголя, который был переформатирован в "Гоголь-центр".

Прошло 40 дней, как ушел из жизни народный артист РФ Александр Бурдонский.

45 лет он верой и правдой служил Театру Российской армии. В одном из интервью признался, что хочет уйти на пике. Так и получилось… вспомнили Александра Васильевича вместе с его коллегами по сцене.

Поскольку печальное событие произошло совсем недавно, я в первую очередь спросила, при каких обстоятельствах это случилось.

– Когда Бурдонский попал в больницу, позвонила и спросила у него: «Вы не залежались?» Он ответил, что пока не будет выписываться. На него это было совсем непохоже, – сказала мне народная артистка России Ольга Богданова, ведущая актриса Театра Российской армии. – Александр Васильевич не казался здоровым: бледный, худенький, но у него была невероятная сила духа. На репетициях у него буквально открывалось второе дыхание и все болезни уходили. Казалось, что он на этой силе духа и продержится.

Однако через какое-то время, 9 мая, она позвонила актеру, чтобы поздравить с Днем Победы, и спросила, как бы он отнесся к визиту. Бурдонский сказал: «Обязательно приходи». Слово «обязательно» ее насторожило. И через два дня актриса решила его навестить.

– Честно говоря, немного побаивалась этой встречи, – призналась она мне. – Решила морально подготовиться, попросила медсестру, чтобы меня встретила. Но так получилось, что мы с Бурдонским столкнулись в коридоре. И он очень просто сказал: «Знаешь, у меня рак». У меня все тогда похолодело внутри. Стал рассказывать, что предстоит химиотерапия. Ему было важно знать, сколько еще отпущено и сможет ли после процедур вернуться домой, чтобы работать. Я подбадривала, говорила, что мы, актеры, его очень ждем и готовы бегать к нему на репетиции...

Прощание с Александром Бурдонским / Стоп-кадр YouTube

Почему не взял фамилию вождя?

Несмотря на то, что Александр Бурдонский был внуком Иосифа Сталина, знаменитого деда он видел только на похоронах. Бурдонский с рождения носил фамилию своего отца Василия, был Сталиным, но потом решил взять фамилию матери Галины. Будучи мальчиком, уже понимал, что его дед был палачом многих невинных душ, и называл его тираном.

– В день смерти Сталина мне было ужасно стыдно, что все вокруг рыдают, а я нет, – признавался в одном из интервью Александр Бурдонский. – Сидел возле гроба и видел толпы рыдающих людей. Я скорее был этим испуган, потрясен. А что хорошего я мог к нему питать? За что благодарить? За искалеченное детство, которое у меня было? Быть внуком Сталина – тяжкий крест.

С младенчества ему вбивалось в голову, что надо быть отличником в школе, вести себя примерно. Потом говорили, что должен быть воином, в Суворовское училище отправили, хоть Александр этому сопротивлялся.

Мама Бурдонского разошлась с Василием Сталиным, не выдержав его пьянок, измен и скандалов. Поговаривали, что Василия буквально с пеленок пристрастил к алкоголю его отец: он дразнил жену Надежду Аллилуеву, наливая рюмку годовалому мальчику. Василий лишил Галину возможности общаться с детьми. Ее место заняла мачеха Екатерина Тимошенко.

– Она была женщиной властной и жестокой, – вспоминал Бурдонский. – Мы, чужие дети, ее, видимо, раздражали. Нам не хватало не только тепла, но и элементарной заботы. Кормить нас забывали по три-четыре дня, одних запирали в комнате. Мачеха с нами страшно обращалась. Сестру Надю била жесточайшим образом – у нее почки были отбиты.

Детей у него не было

После таких испытаний Бурдонский все же смог не потерять веру в любовь. Со своей супругой Далей Тумалявичуте (ее не стало в 2006 году) режиссер прожил в счастливом браке 40 лет, но детей у них не было. Как он считал, потому что было слишком тяжелое детство. Свою нереализованную отцовскую любовь отдавал студентам ГИТИСа.

По словам Александра Васильевича, у него было три безумных любви – мама, жена и театр.

– Он был скептичным, саркастичным. Иногда и деспотичным, и грозным: мог прикрикнуть на актеров, если они его не слышали, не чувствовали или не шли с ним в одном русле, – поделилась воспоминаниями актриса Театра Российской армии Анастасия Бусыгина. – Он любил нас больше своей жизни. У него дома хранились все наши подарки, фотографии с нами. Он не был одиноким. И когда уходил из жизни, рядом были любимые люди.

В день, когда не стало Александра Васильевича, на сцене шел его любимый спектакль «Чайка» по А. П. Чехову.

– Он лежал в хорошей частной клинике, – говорит актриса Ольга Богданова. – Актеры пообещали заехать к нему после спектакля. Александр Васильевич дождался. Они рассказали, как прошел спектакль. И после этого на их глазах он впал в забытьё и покинул этот мир.

Известие о том, что не стало режиссёра-постановщика Театра Российской армии, народного артиста России, внука Сталина Александра Бурдонского вмиг облетело все новостные сайты. Ушёл из жизни человек, которому я до конца своих дней буду благодарна за нашу беседу 20-летней давности. До сих пор часто вспоминаю об Александре Васильевиче, мысленно благодаря его за искренность, талант и за то, что он, маленький невольник страшного времени, знал стихи Цветаевой.

— Алло. Да, это я. Жаль, что вы уезжаете из Москвы. Я приеду на вокзал. Во сколько ваш поезд отходит? — спрашивал меня по телефону этот скромный, интеллигентный, тонкий, какой-то очень, на мой взгляд, европейский человек.

Тогда я специально поехала в столицу, чтобы ещё раз увидеться с ним. Смоленские гастроли театра, где работал Александр Васильевич, всё не выходили из головы. В газете« Всё!»(было у нас и такое издание) уже вышло моё полосное интервью с Бурдонским, но этот разговор казался мне неоконченным.

Тогда мы не увиделись. Он не приехал на вокзал, или же мы потерялись в толпе — не знаю. Больше я звонить не стала. Но все последующие годы внимательно следила за ставшими частыми появлениями Александра Васильевича в различных СМИ. Увы, он стал едва ли не звездой телеэкрана. А увидела его впервые я в начале зимы 1997-го, когда в Смоленский драмтеатр привезли постановку Бурдонского« Шарады Бродвея».

Бурдонский в Смоленске. Фото Сергея Губанова, 1997 год

Тогда Александр Васильевич только-только публично приоткрыл тайну своего родства с Иосифом Сталиным, которую хранил всю свою жизнь, и наше с ним интервью было одним из первых. После он уже не говорил о многом из того, что рассказал мне. К счастью, сохранилась пожелтевшая от времени газетная полоса с этим интервью, которого нет и не было в интернете.

Что ж, теперь, наверное, будет.

Тень Сталина

Александр Бурдонский оказался невысоким мужчиной в свитере ручной вязки и длинном шарфе. Он стоял с актёрами за кулисами и отдавал последние распоряжения перед спектаклем. Было удивительно, что он сразу согласился на интервью с начинающей провинциальной журналисткой. Вдвойне удивительно, что почти весь спектакль, куря одну сигарету за другой, мы просидели в абсолютно тёмной гримёрной № 39 Смоленского драмтеатра — перегорела лампочка. Голос Александра Васильевича был тих и спокоен. Огонёк от сигареты то и дело освещал его тёмные глубокие глаза. И лишь краткими мгновениями меня брала оторопь: тень Сталина присутствовала где-то рядом и определяла основное направление разговора.

Я уберу свои вопросы из того старого интервью, пусть это будет монологом Александра Васильевича.

О детстве: «Это горький парадокс»

— Моё детство — горький парадокс. С одной стороны, я жил в исключительных условиях. Но у меня не было ни прав, ни средств. Мы должны были быть тише воды, ниже травы. Это тянулось долго и многое сломало в моей жизни.

С родителями — Галиной Бурдонской и Василием Сталиным

В мае 1945-го родители разошлись. Мы с сестрой Надей , которая младше меня на 1,5 года, остались у отца. Матери видеться с нами было запрещено. Появлялась одна мачеха, потом другая, и это длилось до смерти Сталина, 8 лет. Потом мама писала Берии , чтобы нас ей отдали. Но Берию арестовали раньше, чем до него дошло это письмо. Помог нам соединиться Ворошилов . Был уже 1953-й.

Когда я учился в школе в Москве, мы с мамой однажды встретились. Какая-то пожилая женщина привела меня в подъезд напротив школы. Потом я узнал, что это моя бабушка. Разговор с мамой у нас был лишь о том, чтобы я её не забывал. Но, видимо, за мной ходил какой-то охранник. Об этой встрече стало известно отцу, и он меня излупцевал. А потом отдал в Суворовское училище, где я пробыл 2 года. Это было как наказание. Уже оттуда, когда жизнь изменилась, мама забрала меня.

Пока я не пошёл в школу, безвыездно жил на даче, посреди природы. Воспитывался сам по себе, никто со мной не цацкался, ничему меня толком не обучали. Там был очень милый человек — Николай Владимирович Евсеев . Кажется, комендант дома. Он понимал мою сиротливость, часто рассказывал о пчёлах, цветах. Именно через этого человека мне открылась красота природы. Ещё конюх был у отца — Петя Ракитин . Ему я тоже благодарен за многое.

Пойдя в школу, я словно попал в другой мир. Мне безумно нравилось, что мои одноклассники живут в деревянных домах, в маленьких комнатах. Позже я понял, что это была тоска по семье, по ласке. Ведь до 4-х лет меня воспитывали мама, бабушка и няня, я был нежным существом. Мне уже не хватало эмоций и впечатлений. И вот почти сельского мальчика привели в Большой театр. Шёл« Красный мак», танцевала Уланова. Меня это настолько потрясло, что я рыдал. Потом увидел красочный спектакль« Учитель танцев» в Театре Советской армии. Мне тогда и в голову не могло прийти, что в этом театре я проработаю столько лет...

Когда меня научили грамоте, очень много читал. В 11 лет, уже в училище, читал Мопассана, Тургенева, Чехова. Карьера военного была абсолютно противна моей натуре. В училище меня впихнули насильно. Когда мама меня оттуда забрала, я мог выбирать то, что хочу. Желание было одно — идти в театр.

Об отце: «Своей смертью люди, которые мешают, в России не умирают»

— Характер у него был непростой, война очень испортила. Сейчас я его жалею, во многом понимаю, почему он много куролесил, жил так, а не иначе. Он всегда маме моей говорил, что его жизнь кончится с жизнью Сталина. Так и случилось. После смерти моего деда, буквально через месяц, отец был арестован и просидел 8 лет. Сначала во Владимире, потом в Лефортово в Москве. Когда вышел, Хрущёв у него просил прощения, всё вернул — дом, машину. Но с годами заточения отец не мог смириться. Вёл себя, мягко говоря, вызывающе.

В свои последние годы Василий Сталин много пил

И тогда ему предложили уехать из Москвы в любой город. Он выбрал Казань, где через год с небольшим и умер. Своей ли смертью? Всегда говорю, что я этого не знаю. Но думаю, что довольно неплохо знаю Россию, и своей смертью в ней люди, которые мешают, не умирают. Поставленный диагноз — чепуха. Незадолго до этого отца смотрел знаменитый врач Александр Бакулев . Он лечил его с детства. Сказал, что у отца железное сердце, хотя плохие сосуды — от курения и неподвижного образа жизни.

Василий Иосифович незадолго до кончины

Хоронили его в Казани, в Москве не разрешили. Мы с сестрой были на похоронах.

Должен сказать, что я никогда не любил своего отца. Наверное, потому, что не понимал причин его поступков. Это произошло гораздо позже... Он очень много писал из тюрьмы. Все письма, более тысячи, были украдены у нас из дома в конце 60-х. Это единственный раз, когда меня обокрали.

Звание генерала отец получил в 1945-м. Те люди, которые с ним служили, говорят, что он действительно был асом, храбрым мужиком. Мама мне рассказывала, как однажды, когда немцы прорвали линию фронта и началась паника, отец посадил её рядом с собой, ездил по аэродрому и орал как резаный: «Рядом со мной — женщина, а вы трусы и сволочи!» Мама была в ночной рубашке и умирала от страха. Но полк он поднял в небо.

После войны Сталин вытурил отца с поста командующего и заставил учиться в Курской академии. Но отец уже не мог с таких высот опуститься до состояния простого курсанта. Его скрутило, жизнь была окончена.

Про деда: «Время настоящего Сталина ещё не пришло»

— Каким я его помню? Да никаким я его не помню! Несколько раз издали, с гостевой трибуны на Красной площади на парадах видел. Во время войны ему не до семьи и не до нас было. К нему без звонка или без особого разрешения не могли прийти ни Светлана , ни отец.

Я в жизни никогда не пользовался дедушкиным именем, о моём родстве мало кто знал. В мире театра и искусства это стало известно после знаменитого« Взгляда». Я тогда выпустил нашумевший спектакль« Мандат», и Влад Листьев в передаче говорил об этом успехе. И вдруг задаёт мне вопрос о моей родословной. Поскольку Влад располагал к себе, я отвечал. Всё пошло в эфир, и с тех пор об этом знают многие, в том числе безумные иностранцы, которые слетались ко мне со всех концов земли. Очень жалею, что позволил себе много общаться.

У меня подсознательно долго и сильно жило чувство страха, которое отпускает только в последние годы. Животное чувство, это нельзя объяснить. А тогда я подумал: такой переворот в стране, пусть лучше что-то знают обо мне. Может быть, меня это убережёт, поможет не сломать шею.

Для меня Сталин никогда не был дедушкой, у которого можно обласканным сидеть на коленях. Он для меня был монументом. Я знал, что есть товарищ Сталин, относился к нему как к некоему властелину, хозяину. Никогда при упоминании его имени ничего не отзывалось в моей душе.

Самые интересные книги о Сталине, как ни странно, пишут французы, англичане и американцы. Но правды нигде нет. Ни там, где его хвалят, ни там, где ругают. Он не был ни монстром, ни ангелом. Он был сложным, талантливым человеком. Может быть, гениальным. Он строил, как понимал, свою империю. Симпатии он у меня не вызывает, но я никогда не хотел его умалить, унизить. Когда-нибудь сам напишу о нём книгу.

Сталин пьянства вообще не терпел. Это сейчас много пишут о возлияниях у него на даче. Хотя любил, чтобы у него за столом пили. Но сам, кроме сухого вина, ничего не употреблял. И то водой разбавлял.

Думаю, что Сталина режиссировал Троцкий , очень тонко и умело играя на его таких громадных недостатках, как подозрительность. А параноиком Сталин никогда не был, всё это лабуда. Время настоящего Сталина ещё не пришло.

Сейчас, когда жизнь идёт к концу, я думаю: какое счастье, что я формировался уже без него!

— Сразу после школы я поступил к Олегу Ефремову в «Современник» на актёрский факультет. Играть особого желания не было, мечтал стать режиссёром, сотворять мир. А в ГИТИСе набирала курсы Мария Осиповна Кнебель . Ефремов рекомендовал меня к ней на режиссуру.

Встречу с этой женщиной я считаю главной в своей жизни, это всё определило. У меня открылись душевные, духовные, умственные шлюзы. Кроме всех своих великих талантов она умела помочь нам говорить своим голосом. Мы начали понимать, кто мы, что мы. Она была ученицей Станиславского и Немировича-Данченко , сорежиссёром и актрисой их театра. Эфрос , Ефремов , многие другие — это её ученики. В моей жизни дня не бывает, чтобы я о ней не думал. Она и мама — два главных для меня человека.

С мамой мне повезло очень, потому что мы были друзьями. У неё было умное сердце, её окружала масса людей, её любили... Родители были чем-то похожи — жизни обоих изуродованы.

Галина Бурдонская в молодости

В юности мама писала стихи и рассказы. Училась на редакционно-издательском факультете в полиграфическом институте, но не закончила, потому что родился я. А после того, как разошлась с отцом, поступила на юридический. Ей хотелось правды добиваться. Наивная моя! Но учиться мама уже не могла, 2 года вообще не выходила из дома, плакала и тосковала без нас.

Раны душевные, как и раны физические, залечиваются изнутри выпирающей жаждой жизни. Эта жажда, наверное, и помогла ей пережить всё это. И сложный момент после XX съезда, и жизнь впроголодь. Ведь никаких богатств Сталин никому не оставил. Я не сетую на это, даже благодарю судьбу. Не дай Бог, я вырос бы каким-нибудь избалованным принцем.

После учёбы в ГИТИСе был театр. Самые счастливые годы учёбы закончились. Жизнь складывалась непросто. Мне не хотели давать работу в Москве, не знали, что со мной делать. С такой родословной меня чёрт дёрнул выбрать публичную профессию! Мария Осиповна взяла меня на постановку в Театр Советской тогда ещё армии, где я и поныне.

Я достаточно интересно живу творческой жизнью, но прекрасно понимаю, что все мои пики не очень дают поднять голову. Меня вовремя по голове бьют кулаком, иногда больно...

Когда я поставил« Титаник», это вызвало непонимание даже в театре, у ряда людей административного порядка. Жёстко поставил. Нерон, вседозволенность, понимание свободы... Я поражаюсь, когда слышу от людей моего возраста: «Мы жили в такое страшное время, не знали, кто такая Цветаева» . Но почему я знал?! У меня не было библиотеки, но мне было интересно, и я знал. Прочувствовал на своей шкуре, что можно быть счастливым в одной маленькой комнате и быть несчастным посреди мраморных плит. Но мыслить свободно мне никто не мог запретить.

Охота к славе у меня отсутствует уже генетически — замкнуло. Живу, как все. Мне хватает на еду, оплату квартиры и курево — я курю много. Купить носки — уже нужно подумать.

Не так давно умерла мама, с женой Далой Тумалявичуте мы расстались. Она литовка, прелестная женщина, вместе учились.

Вспоминая своё детство, я никогда не хотел детей. Не думаю, что имя Сталина приносит счастье...

Неоконченный разговор

Спустя некоторое время я отправилась в Москву искать Бурдонского. Меня зацепило, задело за живое. С этим человеком хотелось говорить ещё.

Театр Российской армии огромен. В тот день отмечали день рождения то ли директора театра, то ли главного режиссёра, и Александр Васильевич был на этих посиделках. Вахтёрши сообщили ему о моём приезде, и он попросил мне передать, чтобы я подождала его у служебного входа.

Тогда ещё не было сотовых телефонов. Я бродила по театру, с кем-то разговаривала, с кем-то выпивала в театральном барчике. Потом заблудилась, ища служебный вход. Вахтёрши сказали, что Бурдонский подождал меня и поехал домой. Чёрт побери! Прозевала того, ради которого ехала! Но мне передали номер домашнего телефона Александра Васильевича, который он сам написал на клочке бумаги.

Он сказал, что приедет на вокзал. Я ждала его уже совсем в темноте, на перроне. Тогда я готова была бежать за этим человеком хоть на край света. Но не судьба. Больше я ему не звонила.

А потом Александр Васильевич стал всё чаще появляться на телеэкране, огромные интервью с ним выходили на разворотах федеральных газет.

Александр Бурдонский в одно время заполонил телеэкраны

В марте 2003-го в связи с 50-летием со дня смерти Сталина готовилось множество телепередач и статей в СМИ, но про внука вождя народов писали и показывали совсем мало. Тихий голос Бурдонского почти потерялся на этом скандальном и шумном фоне. Мне кажется, к тому времени он уже выговорился и устал от всяческих расспросов.

И вот у Александра Васильевича после долгой болезни остановилось и без того слабое сердце. Завтра, 26 мая, в 11.00 в Центральном академическом театре Российской армии состоятся гражданская панихида и церемония прощания, после чего Бурдонского похоронят.

Прощайте, Александр Васильевич, и низкий Вам поклон.

НЕТ ДЛЯ СТАЛИНА ШЕКСПИРА

РЕЖИССЕР АЛЕКСАНДР БУРДОНСКИЙ: “НЕ ЗНАЮ, КАК Я НЕ СПИЛСЯ И НЕ ПОКОНЧИЛ С СОБОЙ…»
Его дед – Иосиф Сталин, отец – Василий Сталин, бабушка – Надежда Аллилуева, тетя – Светлана Аллилуева. Каждое имя – страница истории. Мальчик из такой семьи имел все шансы стать «царским» сынком, но он сознательно отказался от магической фамилии «Сталин». Александр Бурдонский не состоял и не участвовал. Любимый ученик Марии Кнебель, он уже сорок лет служит в театре Российской Армии. В профессии режиссера родословная не играет особой роли. Какие бы предки не стояли за твоей спиной, со сценой ты один на один.

«Зачем трясти фамилией?»
- Александр Васильевич, легендарная Сара Бернар сказала такую фразу: «Жизнь постоянно ставит точку, а я ее меняю на запятую». А вам приходилось менять знаки препинания?
- Жизнь ставила мне точку много раз. Иногда думаю, как я выжил и не нахожу ответа на этот вопрос. Не знаю, как я не спился, не сошел с ума, не опустился, не пошел по какой-то другой дороге. Гены, наверное, мамины хранили. Точка могла быть поставлена, когда я в Германии из окна выпал вместе с рамой. Там второй этаж был высокий, но я упал на крону цветущего дерева.
- Дети с громкими фамилиями часто присваивают себе родительские заслуги. У них на лице написано большими буквами: «Вы что, не знаете кто я?» А вы такой скромный человек.
- С нами такого и быть не могло. Когда я был мальчишкой, мы ехали зимой на дачу. Я сидел прилепленный к стеклу, а у поворота на Рублевское шоссе дежурил милиционер. Я не удержался и показал ему язык. Он остановил нашу машину, и мне от родных попало так, что на всю жизнь отучило кого-то из себя строить. И вообще фамилию «Сталин» я никогда к себе не относил. Был кто-то там наверху, и меня это мало трогало. Я впервые об этом узнал, когда он умер. Тогда я учился в Суворовском училище, меня погрузили в самолет, привезли в Москву и посадили в Колонном зале. Там все плакали. А я не понимал, почему я должен плакать. У меня не было никаких эмоций. Как я мог убиваться из-за смерти Сталина? Он – Сталин, а я – кто? У меня никаких связей с ним не было, ни внутренних, ни внешних.
- Вы его и дедушкой никогда не называли?
- Это было не принято. А уж кичиться родством в голову бы не пришло. Сталина я видел раза два-три, и то мы стояли на трибунах, и я наблюдал, как он поднимался по лестнице наверх. С собой я его никак не соотносил. Когда я об этом где-то сказал, получил письмо от одной женщины: «Как вам не стыдно! Вы – культурный человек, а позволяете себе такую ложь! Я сама видела, как он играл с вами в песочнице!» Ну, счастливая…
Я ведь родился в 41-м году. Какие внуки, когда война? Потом у него был тяжелейший инфаркт. У моего отца менялись жены, Сталин это не приветствовал, и вообще всем тогда было не до нас. Он был холодный и жесткий человек. Светлане что-то перепадало, потому что она была девчонкой. Но после истории с Каплером ее отношения с отцом поддерживались тоже на расстоянии, и это было лучше.
- Фамилию вы поменяли уже после смерти Сталина?
- В моей метрике фамилия «Сталин». В школе я был Васильевым. Зачем трясти фамилией? А Бурдонским я стал, когда нас вернули маме. Это было мое решение. Моя сестра Надя в школе тоже была Бурдонской, а, когда стала получать паспорт, взяла фамилию по метрике.
- А в школе знали, что вы – внук Сталина?
- Этому не придавалось значения. Никто никогда передо мной не лебезил. Я помню свою первую учительницу – прелестную женщину Марию Петровну Антушеву, царство ей небесное, она первую оценку мне поставили четверку, хотя можно было поставить пять. Спустя годы я понял, что этим она меня тоже ставила на место.
- Одноклассники к вам могли приходить в гости?
- Мы жили в особняке на Гоголевском бульваре, я терпеть не мог и дом этот, и комнату свою. У меня был друг – Володя Шкляр. Его семья жила в двухэтажном доме прямо за школой. Дедушка его был портной, с пейсами, в кипе. Дома мне у них очень нравилось: стояли бальзамины на окнах, в маленьких комнатках было уютно и хорошо.
- А как выглядела ваша комната?

- Она была длинная, как пенал, и очень аскетичная: солдатская кровать, письменный стол, стул, тумбочка и стенной шкаф, покрашенный масляной краской. Единственной роскошью было радио с одной «чупочкой», которую можно было крутить. Поскольку я очень любил читать и читал везде, где можно и нельзя, сидел с книжкой на лестнице, там горела лампочка, а радио слушал под подушкой. С той поры я знаю наизусть практически все оперы.
- Но какие-то привилегии у внука вождя были? Например, машина с шофером?
- У меня? Это басни. В первом классе меня начали возить на машине. Наверное, просто следили. Я просил, чтобы останавливали автомобиль пораньше, чтобы ребята не видели. Это, наверное, свойство моего характера. Я иногда смотрю на Ксению Собчак, которая у нас такая официальная левая девушка, при поддержке Путина и Медведева. Вот останавливает сотрудник ГИБДД ее машину и слышит тираду: «Вы знаете, что я с вами сделаю?» Я никогда не чувствовал, что принадлежу к какому-то избранному кругу. Одевали нас очень бедно, потому что денег особых не было. Мне перешивали одежду из каких-то старых вещей. Сохранилась детская фотография, на которой я в пальто, застегнутом на левую сторону, то есть перелицованном.
Кто в койку, кто на попойку!
- Как ваши родители познакомились?
- Их познакомил ее жених Володя Меньшиков, в ту пору известный хоккеист, красивый, как голливудский актер. Первая встреча произошла на знаменитом катке на Петровке. Мама жила тогда на Кировской, а отец летал над площадью и бросал цветы. На мотоцикле гонял и в стойку его ставил. Бабушке это нравилось, а дедушка был категорически против. И он сказал: «Замуж она выйдет только через мой труп. За эту проститутку в брюках она не пойдет!» И отец его боялся, даже притихал в его присутствии.
- Александр Васильевич, у вас с отцом какое-то общение было?
- Я его боялся и не любил. Иногда мы обедали вместе, но вообще он жил отдельно, своей жизнью.
- Ваше детство было трагичным.
- Я должен порадовать всех, кто очень хлопочет по поводу сталинской семьи. Судьбы у всех сложились очень драматично. И у внуков, и у детей.
- Скажите, а вы со Светланой Аллилуевой общаетесь?
- Общаюсь. Светлана, как и я, человек настроения. Когда она звонит, я с удовольствием с ней разговариваю, Если пишет – отвечаю. Я очень люблю ее предпоследнюю книгу «Другая музыка», она получилась очень личная, похожая на исповедь со вторым планом.
- Кому из родных вы благодарны?
- Нас очень неплохо воспитывала Капитолина Васильева, третья жена моего отца. Мы занимались спортом, я плавал, бегал. Ее период я вспоминаю добрым словом, за исключением Суворовского училища, в котором учиться я очень не хотел. Тому была причина. Ко мне в школу пришла бабушка и устроила мне встречу с мамой в подъезде. Мы даже не говорили, только плакали: мы не виделись восемь лет. Кто-то, наверное, донес, потому что отец узнал об этом, жутким образом меня излупил и отправил с глаз долой.
- Как объяснить, что он не позволял вам даже встречаться?
- Не простил, что она от него ушла. Он нас ей не отдал. Сначала отец хотел поделить детей, но мама на это не пошла. Это был мудрый шаг, потому что мы с сестрой – погодки, и вдвоем мы выстояли. В первый раз мама уходила от отца в 43-м году, когда она была беременна Надей, а у отца был роман с Ниной Кармен, женой режиссера Романа Кармена. И тогда Светлана обратилась к Сталину. Маме дали квартиру, дачу и машину с шофером. Отец покрутился-покрутился, потом прибежал: «Я тебя люблю, прости!» И она, конечно, простила, на что Сталин сказал: «Все вы бабы – дуры! Простила – ну и зря!» И, когда в конце 45-го мама опять ушла от отца, а Светлана попыталась снова с этим сунуться к Сталину, ответ был такой: «Нет, пусть решают свои дела сами. Ей было трудно – я помог, а больше ей помогать не хочу».

- А ваш отец не пытался ее вернуть?
- Пытался. Но она не хотела. Тогда он поехал стрелять ей по окнам. Мама жила в Еропкенском переулке на Арбате, где у бабушки были две комнаты в коммуналке на первом этаже. К счастью, пуля попала бабушке в бриллиантовую серьгу. Ее вырвало из уха, а мама убежала через кухню и спряталась у друзей. Это были такие паратовские номера: «Не доставайся ты никому». У мамы был любимый фильм в юности «Бесприданница», где Паратов Ларисе шубу под ноги бросал.
- Несмотря на последующие браки, Василий Сталин продолжал любить свою первую жену – вашу маму?
- Во всяком случае, он не дал ей развода. Она хотела развестись, потому что ее на работу не брали: в паспорте стоял штамп, и все боялись ее брать. И тогда женщина-домоуправ у бабушки на Арбате сказала: «Галя, давай мне паспорт!» Бросила его в печку, и маме дали новый уже без штампа. Так что, когда отец с Катериной Тимошенко расписывался, он с мамой не был разведен.
- Когда же вы смогли жить с мамой?
- В 53-м, уже после смерти Сталина, она писала Ворошилову, и нас ей отдали. Отец уже был арестован.
- Екатерина Тимошенко, действительно, была злой мачехой?
- Я очень ее не любил, и еще долго недобро ее вспоминал, но, когда стал старше, начал ее жалеть и понимать причины ее жестокости. Как-то она мне позвонила уже после смерти отца. Я к ней пришел часа в два дня, а закончили мы беседу на следующий день в то же время. Сутки проговорили. Он ее бил и никогда не любил, этот брак собрали «доброжелатели». Начальник охраны Сталина – Власик сказал маме: «Галечка, надо говорить вещи, которые ты можешь услышать от летчиков». Но надо знать мою маму: она отказалась в резкой форме. Власик ответил, что даром ей это не пройдет. А Екатерина, вероятно, дала согласие. В любом случае, она наказана. Сын умер от передозировки наркотиков, а дочь была очень больна.
- Я читала, что она вас с сестрой била смертным боем. У Нади даже почти были отбиты. Чем можно колотить ребенка, чтобы нанести такие травмы?
- Плеткой. У нас собаки были. Для наказания держали кожаную плетку. Если ее взять наоборот, человека можно убить. Не хочется вспоминать. Пусть это останется на ее совести. Я понял, что всех надо прощать. Возможно, во мне говорит профессия. Прежде, чем играть персонажа, надо понять, почему он поступил так, а не иначе.
- Вы ездили к отцу в тюрьму?
- Ездил. Мне его было жалко. Я много лет не прощал ему маму и всю свою жизнь, но спустя годы все, конечно, простил. Он понимал, что его жизнь искалечена. Как-то, когда он кипешился, мама сказала: «Вась, не можешь ли ты взять себя в руки?» Ей было стыдно за его пьяный дебош. Он ей сказал: «Неужели ты не понимаешь, что я живу до тех пор, пока жив мой отец». Так и случилось. Его посадили меньше, чем через месяц после смерти Сталина.
- Психологически его можно понять…
- Наверное. Тут еще роль сыграла война, которая дала послабление и искалечила ему жизнь. Отец ведь на фронте начал заливать глаза.
- Вокруг смерти Василия Сталина много слухов. Будто его отравили или сделали смертельный укол. Капитолина Васильева вспоминала, что не видела швов – значит, не делали вскрытие.
- Что говорить, если ты не знаешь. Столько читаешь вранья о своей семье! Знаете первый закон истории по Цицерону? Бояться нужно какой бы то ни было лжи, а потом можно не бояться никакой правды. Швы были. Я это видел, и Надя видела, у меня зрительная память, как мгновенная фотография.
- Вы почувствовали горе?
- Ошеломляющее горе было, когда умерла моя мама и когда не стало моей сестры – близких мне людей. Отца было жалко, я понимал, что его жизнь загублена, но тогда еще я его не прощал. Это позже пришло, когда я сам доехал до сороковника. Потом его прощала мама, она его любила, конечно. Говорила: будешь старше – поймешь, у отца ужасающее окружение и ужасающая жизнь. После смерти его матери – Надежды Аллилуевой каждый старался на нем что-то сделать, куда-то завлечь: кто в койку, кто на попойку.
- О жизни Надежды Аллилуевой написано немало. Отчего-то запомнилось, что она носила штопаные вещи.
- Они жили небогато. Это же не теперешние вожди. Она и рожала в обыкновенном роддоме. Когда бабушка поехала в Германию, она привезла себе какие-то наряды. Потом нам отдали сундук с ее вещами. В одном платье ее похоронили, еще было, как сейчас помню, черное шелковое платье с черным жакетом, очень элегантное, с аппликациями, бежевое летнее платье, пальто с котиковым воротником и туфли, которые я отдал в театр «Современник» для спектакля.
Шекспир для Сталина
- А вам никогда не предлагали сыграть роль Сталина?
- Предлагали. Это пошлость, я бы не стал этого делать никогда. Я один раз чуть дрыгнулся, когда меня Сергей Федорович Бондарчук позвал играть в фильме «Красные колокола». Даже поехал на пробы. Тогда я был мало похож на Сталина. Потом приехал домой, и мама сказала: «Подумай, тебе это нужно? Это такие нервы!» Однажды вообще бешеный гонорар предлагали. Я бы согласился, если бы это снимал Висконти, и был бы изумительный сценарий. Можно работать с большим мастером, чтобы не плохого или хорошего Сталина изобразить, а правду истории. Его сыграть вообще-то интересно. Может быть, когда-нибудь будущий Шекспир напишет его характер во всех противоречиях и сложностях. Но пока такого пока не попадалось.
- Кто из исполнителей роли Сталина подошел ближе всех?
- Все по лекалу делалось. Пожалуй, интересней всех из тех, кого я видел, американский актер Роберт Дювал, который играл его в фильме «Сталин». Это была интересная попытка показать именно многозначность личности.
- Александр Васильевич, как вы относитесь к инициативе московских властей повесить в городе портреты Сталина к 9 мая?
- Никак не отношусь. Пусть вешают или не вещают – меня это мало трогает. У меня тоже к нему сложное отношение, но победу от него отставить можно, а его от победы – нельзя. И никуда не деться – это правда истории. Можно говорить, что он был дурак и ничего не понимал в войне, и выиграли вопреки ему. Но есть Жуков, Конев, Баграмян, Рокоссовский, конструкторы по танкам, самолетам – люди, которые с ним общались и поражались его эрудиции, подготовленности. Он был главнокомандующим, выиграли войну при нем, и его имя играло очень большую роль. Я не собираюсь беспокоиться и дергаться на эту тему. Верю, что истина, эта мысль принадлежит Френсису Бэкону, – дочь времени, а не авторитетов. Сегодня – одни, завтра – другие. У вас свое представление об Иване Грозном, у меня – свое.
- Если бы вы захотели поставить пьесу об Иване Грозном, пригласили бы Мамонова?
- Не пригласил бы никогда, потому что я прекрасно понимаю, что это не плакатный, трехкопеечный образ. Грозный был совершенно другим человеком, это все пиар вокруг него, как и вокруг Петра, у которого гораздо меньше добра и больше зла. Мы судим о нем по старому фильму Петрова-Бытова с Николаем Симоновым в главной роли. Когда Петр умер, Россия праздновала.
- Когда умер Сталин, многие люди, простите, тоже праздновали!
- Это не было так, как сейчас говорят. Послушаешь, все считали себя антисоветчиками, графами и князьями. Особенно актеры любят этим заниматься. Время было другое, и нельзя с сегодняшней точки зрения смотреть на тот период. Сталин превратился в миф, он стал легендой. А миф – это сливная яма. Раньше о нем рассказывалось в небесных тонах, теперь – в адских, но Сталин между тем и другим.
- Но он чуть не стал именем России. Никакая другая фигура не вызывает такого раскола в современном обществе.
- Мне кажется, это создается искусственно. Мы же красные и белые. Сталин не мог остановиться после гражданской войны, и это противодействие продолжается. Для чего сталкивают сталинистов и их противников? Ведь какая-то цель существует. Общество живет неблагополучно, а этим можно занимать умы. Как только страна уходит в кризис или вираж, сразу вынимается Сталин, и начинают им трясти. Забудьте уже! Прошло 55 лет, как его нет, за это время можно было построить три разных общества. Почему немцы Гитлером не размахивают? По опросам, которые проводились после войны, 45 процентов считали Гитлера важной фигурой. Но жизнь становилась лучше, и количество приверженцев падало, дойдя до трех процентов. Если бы наши люди жили лучше, потребность в фигуре Сталина исчезла бы.
- Какой период в жизни Сталина вам интересен с точки зрения драматургии?
- Сталин был очень умным человеком, он хорошо знал и понимал, что делает. Мне было бы интересно понять, что он думал, когда часами сидел ночью в кресле и смотрел в окно, которое выходило на лес. Какие мысли он перебирал? Почему он захотел исповедаться? Ведь исповедь была. Священника трясли при Хрущеве со страшной силой, но он ничего не сказал. В чем исповедовался человек, который сам себя поднимал до бога? Я очень люблю Ибсена. Меня захватывает тема человека, оставшегося в одиночестве на холодной вершине. Никто из нас никогда не был на той вершине, где находился Сталин, ни один журналист, ни один писатель.
- Вы встречались с внуками Рузвельта и Черчилля. Какое впечатление они на вас произвели?
- Совершенно неинтересные, партикулярные люди, говорить с ними не о чем. Нас приглашали в Киев на презентацию Международного фонда «Бабий Яр». Когда я понял, что Бабий Яр – повод для сбора денег, больше на это мероприятие не ходил. Посмотрел Киев и уехал.
- Вы одинокий человек?
- Почему одинокий? У сестры Нади остались дочка и внучка. Она прекрасно учится, собирается поступать в МИИТ.
- Простите, а почему у вас нет собственных детей?
- А я не хотел детей. Я прожил жизнь и знаю, что это такое. Жена меня понимала. Двадцать лет мы прожили счастливо, потом жизнь нас развела. Два года назад Даля умерла.
- Недавно состоялась премьера спектакля «Та, которую не ждут» Алехандро Касоны, где триумфально сыграла Людмила Чурсина. Западная драматургия вам интересней современной? Тот же Ибсен, к примеру.
- Ибсен, конечно, трудный для зрителя, отравленного телевидением. Но я в театре 40 лет, и могу ставить то, что меня волнует. И в этом мое счастье, хотя для карьеры, наверное, требовалось другое. Потом я приверженец психологического театра. Выше этого пока ничего не придумано. Была пьеса «Снеги пали» на тему войны, она у нас в театре шла 17 лет с громадным успехом. Я ставил Бориса Кондратьева.
- Александр Васильевич, вы ставили в Японии Чехова, Горького и Уильямса. Как вам работалось с японскими актерами?
- Потрясающе. Я их обожаю, и это взаимно. Когда-то Станиславский мечтал именно о таком актерском братстве. У них школа наша. В этой студии преподавали наши педагоги. Актеры понимают язык русского театра. Им не надо говорить два раза. У меня был контракт на два месяца, а уже через месяц спектакль в общем был собран. У нас это невозможно. Продюсер объяснил: «Во-первых, ты знаешь, что ты хочешь, а, во-вторых, японские актеры веками привыкали к вниманию и к дисциплине».
- Чем спасаетесь, когда плохо?
- По-разному. Я вообще книгочей. Иногда могу выпить, даже крепко. Это, правда, не помогает, особенно с годами.
- Вы когда-нибудь навещали могилу Сталина у Кремлевской стены?
- Нет. А зачем?

Режиссёр Александр Бурдонский умер на руках у близкого друга - актёра Игоря Марченко

Режиссер Александр Бурдонский умер на руках у близкого друга - актера Игоря Марченко

На минувшей неделе скончался старший сын генерал-лейтенанта авиации Василия СТАЛИНА и внук Иосифа СТАЛИНА - режиссер Александр БУРДОНСКИЙ. 45 из 75 лет он проработал в Театре Российской армии. По предварительным данным, после продолжительной болезни у постановщика не выдержало сердце.

С Сашей я познакомилась в 1958 году в доме отдыха «Актер» в Ялте, - рассказала нам актриса Нина Дорошина , звезда фильма «Любовь и голуби». - Однажды пошла купаться, свело ногу, и я начала тонуть, уже захлебывалась. Бурдонский увидел это с берега и кинулся вместе с сестрой меня спасать. Это судьба. Не знаю, что было бы, если бы он не заметил и вовремя не доплыл ко мне. С тех пор стали общаться. Я обожала его чудную семью: тетю Светлану Аллилуеву , маму Галюсю и сестру Надюшу. Долгое время жила у них дома. Даже когда выходила замуж за Олега Даля , свадьбу мы справляли в большой квартире Бурдонских. Весь театр «Современник» туда пришел.

По словам Нины Михайловны, Александра обожал и Олег Ефремов , другой ее возлюбленный:

Олег Сашу поощрял, когда тот в ГИТИС на режиссерский факультет поступил.

Меня, как актера к себе звали и Завадский , и Эфрос , но я выбрал режиссерскую профессию, - рассказывал сам Бурдонский в интервью «Экспресс газете». - Я долго думал, переживал, хотел играть. Когда заболел Зельдин , я его несколько раз заменял, да и не только его, так что время от времени я еще долго выходил на сцену. Но удовольствия от этого уже не получал. В нашей стране было много великих актеров, но гениальных только трое: Ефремов, Смоктуновский и Ролан Быков .

Больше, чем сын

Александра Васильевича весь коллектив нашего Театра Армии любил, - сквозь слезы говорит народная артистка Ольга Богданова . - Очень многие ему обязаны своим открытием или яркой ролью. Костюмеры и гримеры его обожали, хотя он всегда был очень нервным и требовательным, но люди чувствовали то добро, которое било из него буквально ключом. Самые щедрые подарки он делал актрисам - Нине Сазоновой , Людмиле Касаткиной , Ларисе Голубкиной , Людмиле Чурсиной , Алине Покровской , мне. Эти роли мы все вспоминали с огромной благодарностью.

Про личную жизнь Бурдонского известно немного. С супругой - литовкой Далей Тумалявичуте он познакомился во время учебы в институте, и на четвертом курсе они поженились.

Большую часть времени мы проводили вдалеке друг от друга, на гастролях, - вспоминал сам Александр Васильевич. - Может, поэтому семьи в обычном понимании у нас и не вышло. В июне 2006 года она скончалась... Понятие дома для меня более широкое, чем жена. Дом - это то место, куда ты несешь свои беды. Для меня это театр!

Ребенка пара так и не завела.

Детей Бурдонскому заменяли артисты, - считает Ольга Богданова. - И это не пустые слова. Например, последние 23 года Александр дружил с актером Игорем Марченко , с которым сблизился, когда тот только пришел в наш театр. Они были больше чем коллеги, почти что родственники. Игорь ухаживал за Сашей как за родным отцом, не всякий сын так переживает болезнь отца. В конце прошлого года у Бурдонского обнаружили рак. Вначале пострадало легкое, потом болезнь перешла на другие органы, это все быстро развилось.

По словам Ольги Михайловны, иногда она навещала режиссера в клинике:

Но только тогда, когда он сам просил об этом, не хотела навязываться. Он постоянно спрашивал врачей, сколько ему отпущено, мечтал вернуться к работе. Я ему говорила: «Саша, не волнуйтесь, мы хоть куда придем к вам репетировать, прибежим и в больницу, как только позовете». Без работы он не мог жить. То, что Саша был внуком Сталина , он никогда не выпячивал, но от деда не отрекался... Бурдонский любил готовить, накрывал на стол с такой любовью, когда мы приходили к нему домой, радовался, любил угощать. На таких мир и держится. Нам будет очень-очень его не хватать.

Глупый демарш

В интервью сайт Александр БУРДОНСКИЙ размышлял о творчестве своего коллеги Кирилла СЕРЕБРЕННИКОВА:

- Серебрянников часто повторял, что если введут цензуру и запретят мат на сцене, то он немедленно покинет нашу страну. Это детский и глупый демарш. Я думаю, без мата, без голой задницы, без того, чтобы на первый план вышли актеры, расстегнули ширинки, вынули «хозяйство» и стали мочиться, можно сказать очень многое. В спектакле «Ромео и Джульетта» раздеваются, сношаются, принимают противозачаточные таблетки, писают на все стенки. Наверное, это безумно современно, но мне кажется, что все это чепуха.