В чем состоит смысл образа дороги. Образ дороги в поэме мертвые души. Образ дороги в поэме н.в.гоголя «мертвые души»
Тема дороги, движения – одна из важнейших в поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души». Сам сюжет произведения строится на похождениях главного героя – мошенника Чичикова: он путешествует от помещика к помещику, передвигается по губернскому городу с целью покупки «мертвых душ».
В последней части поэмы дано жизнеописание Чичикова – тоже своеобразное движение во времени, сопровождающееся его внутренним развитием.
«Мертвые души» начинаются и заканчиваются темой дороги. В начале поэмы Чичиков въезжает в губернский город, он полон надежд и планов, а в конце герой бежит из него, боясь окончательного разоблачения.
Для Гоголя вся жизнь человека – это бесконечное движение, каким бы незаметным оно ни казалось. Именно поэтому, изображая помещиков-небокоптителей, он, тем не менее, считает возможным их возрождение. Для писателя душевная остановка и покой - не окончание движения, не омертвение. Внутренне развитие может вновь начаться и как вывести на «столбовую дорогу», так и заставить блуждать по бездорожью.
Вспомним, что, уезжая от Коробочки, Чичиков просит ее рассказать, «как добраться до большой дороги»: «Как же бы это сделать? - сказала хозяйка. - Рассказать-то мудрено, поворотов много…»
В этом ответе заключен символический смысл, он связан как с темой дороги, пути, движения, так и с другим важным образом - образом России. «Как добраться до большой дороги»? - это вопрос автора, обращенный к читателям. Вместе с писателем он должен задуматься над тем, как выехать на «большую дорогу» жизни. Трудно рассказать о том, как «добраться до большой дороги»: ведь «поворотов много», всегда рискуешь свернуть не туда, куда следовало бы. Поэтому не обойтись без провожатого. Эту роль в поэме играет сам автор: «И долго еще определено мне чудной властью… озирать всю громадно несущуюся жизнь, озирать ее сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы!»
В одиннадцатой главе, завершающей первый том «Мертвых душ», звучит своеобразный гимн дороге. Это гимн движению - источнику «чудных замыслов, поэтических грез», «дивных впечатлений»: «Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога!..»
Две важнейших темы размышлений автора - тема России и тема дороги - сливаются в этом лирическом отступлении, «Русь-тройка», «вся вдохновенная Богом», предстает в нем как видение автора, который стремится понять смысл ее движения: «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа».
Образ России, созданный в этом отступлении, и риторический вопрос автора, обращенный к ней, перекликаются с пушкинским образом России - «гордого коня», созданным в «Медном всаднике», и с риторическим вопросом: «А в сем коне какой огонь! Куда ты скачешь, гордый конь, / И где опустишь ты копыта?».
Гоголь страстно желал понять смысл и цель исторического движения России. Художественным итогом размышлений автора стал образ неудержимо мчащейся страны, устремленной в будущее, неповинующейся своим «седокам»: жалким «небокоптителям», чья неподвижность резко контрастирует с «наводящим ужас движением» страны.
Размышляя о России, автор напоминает о том, что скрывается за изображенной им «тиной мелочей, опутавших нашу жизнь», за «холодными, раздробленными, повседневными характерами, которыми кишит наша земная, подчас горькая и скучная дорога». Он говорит о «чудном, прекрасном далеке», из которого смотрит на Россию. Это эпическая даль, притягивающая его своей «тайной силой»: даль «могучего пространства» Руси («у! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!..») и даль исторического времени («Что пророчит сей необъятный простор? Здесь ли, в тебе ли не родиться беспредельной мысли, когда ты сама без конца? Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему?»).
Герои, изображенные в повествовании о «похождениях» Чичикова, лишены положительных качеств: это не богатыри, а обычные люди с их слабостями и пороками. В величественном образе России, созданном автором, для них не находится места: они словно умаляются, исчезают, подобно тому, «как точки, значки, неприметно торчат среди равнин невысокие... города». Только сам автор, наделенный знанием России, «страшною силою» и «неестественной властью», полученной им от русской земли, становится единственным положительным героем «Мертвых душ», пророчеством о тех богатырских силах, которые, по убеждению Гоголя, должны появиться на Руси.
ДОРОГА И ПУТЬ. ПОЭМА О КОЛЕСЕ
Аннотация: анализируя поэму Гоголя, автор разводит понятия «дорога» и «путь», рассказывая о похождениях Чичикова, и соединяет их, когда Чичиков под пером Гоголя понимает, что «оступился от прямого пути», что у него «нет любви к добру», то есть вместе со своим создателем идёт путём «из тьмы на свет».
Ключевые слова: дорога и путь — понятия географическое идуховное; дорог много — путь один; сиюминутное и вечное; корысть, кружение по Русской земле, переворот в душе Чичикова, великий замысел «великой поэмы»; метафора колеса — поэтический код «Мёртвых душ».
Дорога и путь в поэме Гоголя то сходятся, то расходятся два понятия: дорога и путь. Дорога — это движение в пространстве, по карте России, от города к городу, от деревни к деревне. Это следование вдоль почтовых станций и верстовых столбов. Дорога — понятие географическое, путь — духовное.
«Я есмь путь», — говорит Христос. Если придерживаться окончательного плана поэмы, который был определён в конце сороковых годов (время создания «Выбранных мест из переписки с друзьями»), то это тот путь, на который предстоит выйти Чичикову.
Ибо третьего пути, как сказано в Священном Писании, нет. А Евангелие, как сказано во втором послании апостола Петра, может быть названо «путём истины» или «пугём правды».
Путь к Христу — это суровый обет, данный себе, узкий путь (дословно: «обременённый» скорбью путь). В Иисусе цель идентична пути.
Путь может определиться в дороге, но он никогда не сольётся с нею. Дорог много, а путь один. В июне 1842 года Гоголь пишет В.А.Жуковскому: «Небесная сила поможет взойти мне на ту лестницу, которая предстоит мне, хотя я стою на нижайших и первых её ступенях».
Путь — план Бога по спасению человека (см. Деяния, 3-10), и, печатая первый том -Мёртвых душ», Гоголь это знал: «Давно остывши И угаснув для всех волнений и страстей мира, я живу своим внутренним миром».
Первый том, по его убеждению, лишь «преддверие немного бледное той великой поэмы, которая строится во мне и разрешит, наконец, загадку моего существования».
Всё это говорится на пороге второго тома, к концу которого перед ЧичиKOBblM нарисуется его путь.
Корыстные кружения по Русской земле, то и дело разрешаясь кризисами, должны в критической точке перевернуть его душу.
Как ни парадоксально, но здесь пути и дороги автора и его героя сходятся. «Великая поэма» «строится» В самом Гоголе, который не отделяет её от себя, а себя от Чичикова.
Уже в 1842 году он понимает, что «мертвыми душами» дело не ограничится, что пощады попросит сама корысть. У Чичикова одни грехи, у Гоголя другие. Но без очищения от греха спасения нет.
«Грехов, указанья грехов желает и жаждет душа моя! — пишет Гоголь в июле 1842 года. — Если б вы~ знали, какой теперь праздник совершается внутри меня, когда открываю в себе порок».
Не тот ли это праздник, который должен воспраздновать и его герой в финале «великой поэмы»?
Оттого она и «великая», что велик её замысел и замысел жизни самого Гоголя.
Встать на лестницу, на которую желает взойти он, предстоит и «подделывателю фальшивых бумаг».
Полное название поэмы — «Похождения Чичикова, или Мёртвые души». «Похождвния» точно передают первоначальную идею Гоголя. Чичиков в поэме «похаживает», можно даже сказать, веселится, и путешествие его скорей походит на авантюрные приключения, чем на серьёзное предприятие. Он лег ко катит в своей бричке, легко обделы вает дела.
Слово «похождения» и включает в себя эту лёгкость, эту ветреность. Дальняя перспектива не просматривается: что попадётся под руку, то и идёт в производство.
Это странствование по верхам, сюжет удачи (или, наоборот, провала), шутовство и актёрство.
Первые главы «Мертвых душ» — классический плутовской роман, столь распространённый как жанр в XVIII и начале XIX века.
Владимир Даль так толкует слово «похождение»: «Приключение, случай, происшествие с кем-либо, в особенности в странствовании». Путешествие Гулливера, скажем, нельзя назвать похождениями, ибо это не приключение, но весьма капитальный сюжет.
Похождениями можно считать приключения Хлестакова в «Ревизоре». Отличие от «Мертвых душ» одно. Чичиков дурачит сознательно, Хлестаков по наитию. В дороге он проигрывает свои отпускные пехотному капитану, а заехав в город N, восстанавливает потерю за счёт городничего и компании.
«Мертвые души» зародились в стихии «Ревизора», в стихии безудержного смеха и дорожных казусов, да и забрезжили они в воображении Гоголя в одно время с «Ревизором», осенью
1835 года. В начальных главах отчётливо виден почерк творца Хлестакова. В конце той осени Гоголь писал м.п.Погодину: «Смеяться, смеяться давай теперь побольше. Да здравствует комедия!» Но, как всегда у Гоголя, к комедии примешалась трагедия.
Понимая, что поэма Гоголя — вымысел, попробуем всё-таки соотнести маршрут Чичикова с почтовой картой 30-х годов XIX века.
Чичиков совершает объезд русской провинции по кругу, И диктует ему этот выбор его колесо, точней метафора колеса, являющаяся поэтическим кодом «Мертвых душ».
С «колеса» они начинаются (разговор двух мужиков у стен кабака о колесе брички приезжего) и им кончаются: колесо выносит тройку Чичикова из города N не тогда, когда этого желает
Чичиков, а по своему усмотрению. Колесо почти что рок и высшая воля. Стоит ему сломаться, как меняется маршрут брички, стоит восстановиться, и вновь Чичиков отправляется не туда.
Мужики, глядя на приезжего, спрашивают один другого: а доедет ли колесо его брички до Казани или до Москвы или нет?
По названию этих городов можно хотя бы установить, в какой точке Российской империи пребывает в настоящее время Чичиков. То, что он когда-то жил в Москве, мы узнаём из рассказа о его молодости (одиннадцатая глава) и от Петрушки, который в споре со слугой помещика Платонова, кто из их хозяев больше путешествовал, называет Кострому, Нижний Новгород, Ярославль и Москву.
Сам Чичиков мимоходом указывает на губернии, где побывал: Симбирская, Рязанская, Казанская, Московская, Пензенская и Вятская. Все они связаны с Волгой, как Кострома, Нижний и Ярославль.
В рязанских лесах грабит проезжих шайка капитана Копейкина (по версии почтмейстера — шайка Чичикова), Рязань стоит на Оке, впадающей в Волгу, Вятка на реке Вятка, впадающей в Каму, приток Волги, Казань и Симбирск — волжские города, Пензенская губерния раскинулась в границах приволжской возвышенности, переходящей в приволжскую лесостепь. Кострома и Нижний Новгород — города на Волге.
Там, где речь идёт о крестьянах, купленных Чичиковым, поминаются Царёво-Кокшайск и Весьегонск. Весьегонск находится в Тверской губернии и имеет пристань на Волге. Царёво-Кокшайск (ныне Йошкар-Ола) — это место, для которого, как сказано в Российском энциклопедическом словаре (2001), «главная река Волга». .
Таким образом, тройка Чичикова описывает круг, охватывающий центр России и держащую её историческую вертикаль Волгу. Волга пролегает в пределах коренной России, родины предков и родины русского языка. Волга — ствол России, вокруг которого разбросаны его плодоносящие ветви. Земли помещика Тентетникова во втором томе разрезает судоходная река. На ней стоит пристань. А в первом томе среди купленных Чичиковым крестьян есть бурлаки, что волокли по
берегам большой реки тяжёлые барки. Да и город, где происходит действие второго тома, «расположен недалеко от обеих столиц», стало быть, и от Волги.
Гоголь даёт ему не очень звучное название Тьфуславль, предполагающее звуковое сходство с Ярославлем и наличие пародийного элемента. И куда же направляется из Тьфуславля Чичиков? Ясно, что не в Херсонскую губернию, куда намерен «пересепитъ» мёртвых крестьян. И не на литовскую границу, где ему не повезло с афёрой на таможне.
На прежней дороге он «далеко отшатнулся от пути», «демон-искуситель сбил, совлёк с пути, сатана, чёрт, исчадье!» (его собственное признанье). Значит, надо отрываться от демона, чёрта и сатаны. Дороги Чичикова всегда кружили вокруг его мечты об «имуществе». По «кривым дорогам» и влекло его «кривое колесо». В конце второго тома «снегу выпало довольно», «дорога, как говорит Селифан, установилась», и с колёс пришлось перейти на «полозки».
На полозках можно и в Сибирь укатить. Но там нет крепостного права, стало быть, нет и крепостных душ. Если, как считает почтмейстер, Чичиков — капитан Копейкин, то перед ним открывается перспектива реализовать свой талант в стране капитала, в Америке. Но, как видно, пути автора и его героя пролегают по родной земле. Чичикову пора подумать «о благоустройстве душевного имущества», ибо «без этого не установится благоустройство земного имущества».
Откупщик Муразов напутствует его: «Подумайте не о мёртвых душах, а о своей живой душе, да с Богом на другую дорогу!»
Колея установилась, затвердела, и Чичиков выезжает из города в одно время с разорившимся помещиком Хлобуевым. Хлобуев едет собирать деньги на храм, Муразов советует Чичикову: «Поселигесь В тихом уголке, поближе к церкви».
О «тихом уголке» где-нибудь недалеко от Москвы, где можно уединиться, думал и Гоголь. Помянутый «уголок» часто мелькает в его письмах. Не раз слышим мы о нём И В поэме.
Перед отъездом Чичиков кается: «Покривил, не скрою, покривил. Что Ж делать! Но ведь покривил только тогда, когда увидел, что прямой дорогой не возьмёшь и что косой дорогой больше напрямик. Не так иду, далеко отступился от прямого пути, но уже не могу! Нет
большого отвращенья от порока, огрубела натура, нет любви к добру. Нет такой охоты подвизаться для добра, какова есть для полученья имущества».
На этот раз в его речи нет лжи, нет жалоб на превратности судьбы и преследования со стороны врагов. И пусть спустя минуту в нём вновь воскреснет лицемер и он за тридцать тысяч вернёт и отобранную шкатулку, и деньги, сошьёт новый фрак наваринского дыма с пламенем (прежний
порвал от отчаяния в тюрьме), «это», как замечает Гоголь, «была развалина прежнего Чичикова».
Он сравнивает состояние его души «с разобранным строением, которое разобрано с тем, чтобы строить из него же новое; а новое ещё не начиналось, потому что не пришёл от архитектора определительный план, и работники остались в недоумении».
О каком строении идёт речь? Скорей всего, это дом со светлыми комнатами и обретённым, наконец, покоем. Но кто же «архитектор»? Не «небесный» ли архитектор имеется в виду? Да
и кто, кроме Него, окропивши душу Чичикова живою водой, способен разобранное строение превратить вновь в целое?
Только Он. Он успокоит, Он поднимет, даст силы. И, простив ему всё, спасёт. На это надеется, в том числе для себя, и Гоголь. Если вглядеться в ход второго тома, пути Чичикова и Гоголя, как неэвклидовые прямые, пересеклись.
Тема России и ее будущего всегда волновала писателей и поэтов. Многие из них пытались предсказать судьбу России и объяснить положение, создавшееся в стране. Так и Н. В. Гоголь отразил в своих произведениях наиболее важные черты эпохи, современной писателю, – эпохи кризиса крепостничества.
Поэма Н. В. Гоголя «Мертвые души» – произведение не только о настоящем и будущем России, современной писателю, а о судьбе России вообще, о ее месте в мире. Автор пытается проанализировать жизнь нашей страны в тридцатые годы ХIХ века и делает вывод, что люди, которые несут ответственность за судьбу России, – мертвые души. Это один из смыслов, который вкладывал автор в название поэмы.
Первоначально идея автора заключалась в том, чтобы «показать хотя с одного боку всю Русь», но позже замысел поменялся и Гоголь написал: «Вся Русь отразится в нем (в произведении)». Большую роль для понимания концепции поэмы играет образ дороги, с которым связана, прежде всего, композиция «Мертвых душ». Поэма начинается с образа дороги: главный герой Чичиков приезжает в город NN – и заканчивается им: Павел Иванович вынужден покинуть провинциальный городишко. Находясь в городе, Чичиков совершает два круга: сначала объезжает чиновников, чтобы засвидетельствовать им свое почтение, а потом помещиков, чтобы непосредственно осуществить ту аферу, которую он задумал, – скупить мертвые души. Таким образом, дорога помогает Гоголю показать всю панораму Руси, и чиновничьей, и помещичьей, и крестьянской, и обратить внимание читателей на положение дел в стране.
Гоголь создает образ провинциального города, выводя в тексте произведения целую вереницу чиновников. Чичиков считает своим долгом навестить всех «сильных мира сего». Таким образом он совершает малый круг по городу, автор еще раз подчеркивает значимость образа дороги для понимания смысла произведения. Писатель хочет сказать, что Павел Иванович чувствует себя в среде чиновников как рыба в воде. Не случайно власть имущие принимают его за своего и сразу же приглашают в гости. Так Чичиков попадает на бал к губернатору.
Описывая чиновников, Гоголь обращает внимание читателей, что никто из них не выполняет своего прямого предназначения, то есть не заботится о судьбе России. Например, губернатор, главное лицо в городе, устраивает балы, заботится о своем общественном положении, потому что гордится тем, что имеет на шее Анну, и даже вышивает по тюлю. Однако нигде не сказано, что он делает что то для благополучия своего города. То же самое можно сказать и об остальных представителях власти. Эффект усиливается тем фактом, что чиновников в городе великое множество.
Из всех типов помещиков, созданных Гоголем, нет ни одного, за которым можно было бы увидеть будущее. Герои, представленные в поэме, не похожи друг на друга, и в то же время в каждом из них выступают отдельные типичные черты русского помещика: скупость, праздность и духовная пустота. Наиболее яркими представителями являются Собакевич и Плюшкин. Помещик Собакевич символизирует мрачный крепостнический уклад жизни, он человек циничный и грубый. Все вокруг похоже на него самого: богатая деревня, интерьер и даже дрозд, сидящий в клетке. Собакевич враждебно относится ко всему новому, ему ненавистна сама мысль о «просвещении». Автор сравнивает его со «средней величины медведем», а Чичиков называет Собакевича «кулаком».
Другой помещик, Плюшкин, является не столько комической фигурой, сколько трагической. В описании его деревни ключевым является слово «запущенность».
Поэма "Мертвые Души" - гениальная сатира на крепостническую Русь Но нет пощады у судьбы Тому, чей благородный генийСтал обличителем толпы,Ее страстей и заблуждений. Творчество Н. В, Гоголя многогранно и разнообразно. Писатель обладает талантом...
Чичиков – главный герой поэмы, он встречается во всех главах. Именно ему принадлежит идея аферы с мертвыми душами, именно он путешествует по России, встречаясь с самыми разными персонажами и попадая в самые разные ситуации. Характеристика Чичикова...
У каждого времени свои герои. Они определяют его лицо, характер, принципы, этические ориентиры. С появлением «Мертвых душ» в русскую литературу вошел новый герой, не похожий на своих предшественников. Неуловимое, скользкое ощущается в описании его внешности....
Поэму «Мертвые души» невозможно представить без «ли¬рических отступлений». Они настолько органично вошли в структуру произведения, что мы уже не мыслим его без этих великолепных авторских монологов. Благодаря «лирическим отступлениям» мы постоянно чувствуем...
Символическое значение образа дороги в поэме гоголя и его актуальность в современной России.
Попытка найти ответ на вопрос: каков путь современной России? Изменилось ли что-нибудь со времен Гоголя?
Содержание
Вступление. Актуальность темы……………………………… ………… 3
Значение символа и символического у Гоголя………………..4
Образ дороги – важнейший образ
«Мёртвых душ»………………………………………… ……………….. 8
1. Сюжет и композиция – средства раскрытия
образа дороги……………………………………………… ………….. 8
2. Контраст реального и символического в поэме………………….11
3. Метафорический смысл дороги………………………… ………….. 13
Образ дороги в современной литературе………….............15
Образ дороги Гоголя как путь
современной России…………………………………... .............. 17
Заключение. Вывод…………………………………………… ……………. 18
Литература……………………………………………………… …………… 19
Введение. Актуальность темы
Изучив программное произведение, мы заинтересовались проблемами, поставленными автором. Мы предположили, что Гоголь видел иной путь государства, надеялся на возрождение России, восхождение до таких высот, где она обгоняет другие народы и государства. Мы выяснили, что подразумевал Гоголь под образом дороги, изменилось ли что-то на Руси со времён Гоголя, в каких смысловых значениях выступает дорога в поэме Гоголя и какие функции выполняет в произведении.
В качестве доказательств своей гипотезы исследовали наличие произведений с подобным мотивом в современной литературе.
Наша работа основана на компиляции и сопоставительном анализе статей и монографий известных литературоведов. (Аксаков К.С., Белинский В.Г., Воропаев В.А., Манн Ю.В. и др.)
При написании работы использовался описательный и аналитико-синтетический методы.
Цель работы – выявить символическое значение образа дороги в поэме Гоголя «Мёртвые души» и его актуальность в современной России.
Для реализации данной цели поставили следующие задачи:
выяснить смысловые значения, в которых выступает дорога в произведении Гоголя;
познакомиться с научно-критической и методической литературой по теме;
проанализировать результат пути главного героя и проследить его развитие;
разобраться в значении этого пути;
найти аналогии образа дороги в современной литературе;
провести социологическое исследование.
Результаты работы можно использовать при изучении произведения в школе, для расширения своих знаний об эпохе Гоголя, при подготовке сообщений, рефератов.
Значение символа и символического у Гоголя
По словарю С.И.Ожегова, символ – это то, что служит условным обозначением какого-либо понятия, идеи; художественный образ, условно передающий какую-либо мысль, идею, переживание.
В литературоведении символ – художественный образ, раскрывающийся через сопоставление с другими понятиями. Символ говорит о том, что существует некий другой смысл, который не совпадает с самим образом. Подобно метафоре и аллегории, он образует переносные значения на основе связи между предметами и явлениями.
Мы обратили внимание на то, что структура символа позволяет через один смысловой уровень увидеть другой – более глубокий, увидеть сущность явления или вещи. Символ и есть переход из одного пласта смыслов в другой.
Замысел «Мёртвых душ» вызревал у Гоголя постепенно и в результате претерпел значительную эволюцию. Первоначально «сочиненье» мыслилось автором в комическом духе. В одном из писем он сообщает Пушкину, что «сюжет растянулся на предлинный роман, и кажется, будет сильно смешон». Писателю хотелось «показать хотя с одного боку всю Русь». Гоголь предполагал рассмотреть действительность со смешной, нравоописательно-сатирической стороны.
Однако через год с начала работы замысел приобретает иной масштаб, о чём свидетельствует его письмо В.А.Жуковскому: «Огромно велико моё творение, и не скоро конец его. Ещё восстанут против меня новые сословия и много разных господ… Уже судьба моя враждовать с моими земляками». Писатель говорит уже не о смехе, а о всеобщем нравственном потрясении.
Сатирическое изображение современной России теперь рассматривается Гоголем, как задача, возложенная на него свыше: выставляя на всеобщее обозренье язвы и пороки общества, он должен открыть пути спасения и для отдельной заблудшей человеческой души, и для общества в целом.
Таким образом, в ходе работы над поэмой замысел приобретает всё более универсальный характер, сатирические образы вплетаются в обобщённо-символическое повествование о духовных тупиках, в которые попадает человек «нынешнего поколения».
Все двойное в поэме. Крайний натурализм сочетается с символизмом. Гоголь не брезгует никакими житейскими подробностями, никаким обиходом: фигуры обведены со скульптурной выразительностью. Да, это – натура. Но эта натура символична во всех своих подробностях.
Безжизненные, окаменевшие души. Но в каждом все же теплится что-то человеческое. "Потрясающая тина мелочей", раздробленные характеры, презренная, животная жизнь, но и ее как будто готово озарить высокое, духовное, поруганное, оттесненное на задворки.
Гоголь выделяет какую-нибудь одну основную психологическую черту, "страстишку", увеличивает ее, затемняя другие свойства "героя", который превращается в олицетворение этой "страстишки". Люди – маски, за масками ничего кроме корысти. Но они двойные, как и все у Гоголя в его поэме.
Они – мертвые, пока дело касается внутренней, духовной жизни, они порабощены своими страстишками.
Двойная Русь, двойной город. Стоит вспомнить знаменитое обращение Гоголя к родине: городишки, деревянные лавчонки, дряхлые мосты, рыдваны, вороны, как мухи, пустынный горизонт: неподвижное, древнее, тусклое.
"Ничто не обольстит и не очарует взора!" Но откуда же надо всем этим песня: "Что в ней, в этой песне? Что зовет, и рыдает, и хватает за сердце?" И вот уже не видно городишек и деревянных лавок: "У! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!.."
И вот уже все летит: "летят версты, летят навстречу купцы на облучках своих кибиток, летит с обеих сторон лес с темными строями елей и сосен, с топорным стуком и вороньим криком – и что-то страшное заключено в сем быстром мелькании... Не молния ли это, сброшенная с неба?.. Эх, кони, кони, что за кони! Вихри ли сидят в ваших гривах?.. Заслышали с вышины знакомую песню, дружно и разом напрягли медные груди и, почти не тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые линии, летящие по воздуху..."
И не видно, что сидит в бричке достоуважаемый приобретатель Павел Иванович со своей шкатулкой, с Петрушкой и Селифаном. И сгинули на миг человеческие уроды и страшилища. Все в бешеном полете... Неизвестно куда!..
Двойственно все развертывание действия. По словам С. Т. Аксакова, Погодин, выслушав "Мертвые души", заметил, что содержание поэмы не двигается вперед: Гоголь ведет читателей по длинному коридору, отворяет двери в отдельные комнаты, показывая в них уродов. Замечание верное, но верно также и то, что одновременно эта неподвижность соединяется с образом путешествующего на тройке Чичикова, с мельканием деревень, сел, усадеб. Каждая усадьба выглядит по-своему. Не успеваешь оглянуться, как Павел Иванович уже спешит в другое место; он только что завоевал всеобщую симпатию, уважение, преклонение и вдруг уже – плут, мошенник, темный человек, все сторонятся его. Гораздо существеннее другое. Еще С.П.Шевырев отметил, что расположение героев у Гоголя не случайно и не механично. И, действительно, неверно мнение, будто их легко можно переставлять; герои все более делаются мертвыми душами, чтобы потом почти совсем окаменеть в Плюшкине.
Смех Гоголя также двойственный: это – „созерцание данной сферы жизни сквозь видимый миру смех и незримые, неведомые слезы”. „Горьким словом моим посмеются», – говорил Гоголь.
Двойственно и очень двусмысленно и самое понятие мертвых душ. Мертвые души – ревизские души, но мертвые души и Чичиков, и Собакевич, и Коробочка, и Плюшкин. "Мертвые души" – все чувственное, "вещественное".
Двойственный язык. Сравним, для примера, начало и конец первого тома поэмы: "В ворота гостиницы губернского города N въехала довольно красивая рессорная небольшая бричка, в какой ездят холостяки: отставные подполковники, штабс-капитаны, помещики, имеющие около сотни душ крестьян, словом все те, которых называют господами средней руки".
Обыденный, прозаический язык. "Восковой язык, – замечает Розанов, – в котором ничего не шевелится, ни одно слово не выдвигается вперед и не хочет сказать больше, чем сказано во всех других".
А вот окончание первого тома: "Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься! Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, все отстает и остается позади. Остановился пораженный божьим чудом созерцатель: не молния ли это, сброшенная с неба? Что значит, это наводящее ужас движение? И что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях?.. Русь, куда ж несешься ты, дай ответ? Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства".
Гоголь – двуликий Янус русской литературы. Одно лицо у него вполне земное. Другое лицо – аскетическое, "не от мира сего". Одно лицо обращено к общественной жизни, к ее быту, к человеческим радостям и горю; другое лицо поднято к "небесному отцу". Начиная с Гоголя, русская литература тоже имела два русла. Одно русло вело к общественной борьбе, к изменению общественных форм бытия. Другое русло приводило к крайнему дуализму , к обособленной человеческой личности, к "непротивлению злу насилием". Это была линия реакции, застоя.
Образ дороги – важнейший образ «Мёртвых душ»
1. Сюжет и композиция – средства раскрытия образа дороги
В русской литературе тема путешествия, тема дороги встречается очень часто. Можно назвать такие произведения, как «Мертвые души» Гоголя или «Герой нашего времени» Лермонтова. Этот мотив часто испо льзовался как сюжетообразующий. Однако иногда он сам по себе является одной из центральных тем, целью которой является описание жизни России в определенный период времени.
Сюжет и композиция «Мёртвых душ» были угаданы еще Пушкиным, который, по свидетельству Гоголя, "находил, что сюжет "Мертвых душ" хорош... тем, что дает полную свободу изъездить вместе с героем всю Россию и вывести множество самых разнообразных характеров".
Так и построены "Мертвые души". Была опасность описательности: эпизоды путешествия Чичикова могли быть соединены внешне – что встретилось в пути, то и воспроизводится. Анекдотичность эпизодов как знак общей фантастичности общественного порядка – эта идея приобретает в "Мертвых душах" подлинную глобальность. Уже не отдельные эпизоды, а главный сюжетный мотив звучит анекдотично: покупка мертвых душ. Фантасмагория нелепостей получила концентрированную форму. Невероятное прочно соединилось с реальным: читателю чаще всего и не приходит в голову мысль, что покупка мертвых душ невозможна.
Так, поэма начинается с описания дорожной брички; основное действие главного героя – путешествие. Ведь только через путешествующего героя, через его странствия можно было выполнить поставленную глобальную задачу: «объять всю Русь». Тема дороги, путешествия главного героя имеет в поэме несколько функций.
В первую очередь, это композиционный прием, связывающий воедино главы произведения. Во-вторых, образ дороги выполняет функцию характеристики образов помещиков, которых посещает одного за другим Чичиков. Каждая его встреча с помещиком предваряется описанием дороги, поместья. Например, вот как описывает Гоголь путь в Маниловку: «Проехавши две версты, встретили поворот на проселочную дорогу, но уже и две, и три, и четыре версты, кажется, сделали, а каменного дома в два этажа все еще не было видно. Тут Чичиков вспомнил, что если приятель приглашает к себе в деревню за пятнадцать верст, то значит, что к ней есть верст тридцать». Дорога в деревне Плюшкина напрямую характеризует помещика: «Он (Чичиков) не заметил, как въехал в середину обширного села со множеством изб и улиц. Скоро, однако же, дал заметить ему это препорядочный толчок, произведенный бревенчатою мостовою, перед которой городская каменная была ничто. Эти бревна, как фортепьянные клавиши, подымались то вверх, то вниз, и необерегшийся ездок приобретал или шишку на затылок, или синее пятно на лоб... Какую-то особенную ветхость заметил он на всех деревенских строениях...»
В седьмой главе поэмы автор снова обращается к образу дороги, и здесь этот образ открывает лирическое отступление поэмы: «Счастлив путник, который после длинной, скучной дороги с ее холодами, слякотью, грязью, невыспавшимися станционными смотрителями, бряканьями колокольчиков, починками, перебранками, ямщиками, кузнецами и всякого рода дорожными подлецами видит, наконец, знакомую крышу с несущимися навстречу огоньками...»
Далее Гоголь сравнивает два пути, избранных писателями. Один выбирает путь проторенный, на котором его ждет слава, почести, рукоплескания. «Великим всемирным поэтом именуют его, парящим высоко над всеми гениями мира...» Но «нет пощады у судьбы» для тех писателей, которые выбрали совсем иной путь: они дерзнули вызвать наружу все, «что ежеминутно пред очами и что не зрят равнодушные очи, – всю страшную, потрясающую тину мелочей, опутавших нашу жизнь, всю глубину холодных, раздробленных, повседневных характеров, которыми кишит наша земная, подчас горькая и скучная дорога...» Сурово поприще такого писателя, так как его не понимает равнодушная толпа, он обречен на одиночество. Гоголь считает, что труд именно такого писателя благороден, честен, высок. И он сам готов идти об руку с такими писателями, «озирать всю громадно-несущуюся жизнь, озирать ее сквозь видимый миру смех и незримые, неведомые ему слезы». В этом лирическом отступлении тема дороги вырастает до глубокого философского обобщения: выбора поприща, пути, призвания. Завершается же произведение поэтическим обобщением – образом летящей птицы-тройки, являющейся символом всей страны.
Ю.Манн отвергает идею единого принципа композиции, которого придерживаются многие исследователи поэмы Гоголя. Ведь вначале расположение глав как бы совпадает с планом визитов Чичикова. Чичиков решает начать с Манилова – и вот следует глава о Манилове. Но после посещения Манилова возникают неожиданные осложнения. Чичиков намеревался посетить Собакевича, но сбился с дороги, бричка опрокинулась и т. д. Тут очень важным является замечание А. Белого о том, что в развитии действия «Мертвых душ» все время дают себя знать «боковые ходы»: «...тройка коней, мчащих Чичикова по России, – предпринимательские способности Чичикова; одна из них – не везет, куда нужно, отчего ход тройки – боковой ход, поднимающий околесину («все пошло, как кривое колесо»); с тщательностью перечислены недолжные повороты на пути к Ноздреву, к Коробочке...»
По форме «Мертвые души» соотносимы с просветительскими романами, в основе которых явственно просматривается образ дороги, являющейся и способом организации сюжета, и инструментом объединения многочисленных персонажей.
В композиции «Мертвых душ» прослеживается авторское стремление создать гармоническую модель, компенсирующую своей упорядоченностью хаос страстей, желаний и побуждений героев.
2. Контраст реального и символического в образе дороги
В «Мертвых душах» из события не совсем обычного, окрашенного в фантастические тона (приобретение «мертвых душ»), следовали вполне осязаемые в своем реальном трагизме результаты.
Отводя возможный упрек в невероятности изображаемых событий («...это невозможно, чтобы чиновники так могли сами напугать себя... так отдалиться от истины...»), Гоголь апеллирует к невыдуманным фактам, к историческому опыту человечества. «Какие искривленные, глухие, узкие, непроходимые, заносящие далеко в сторону дороги избирало человечество, стремясь достигнуть вечной истины, тогда как перед ним весь был открыт прямой путь... И сколько раз, уже наведенные нисходившим с небес смыслом, они и тут умели отшатнуться и сбиться в сторону... умели напустить вновь слепой туман друг другу в очи, и, влачась вслед за болотными огнями, умели-таки добраться до пропасти, чтобы потом с ужасом спросить друг друга: «Где выход, где дорога»?» Все знаменательно в этом лирическом «отступлении»: и то, что Гоголь придерживается просветительских категорий («дорога», «вечная истина»), и то, что, держась их, он видит чудовищное отклонение человечества от прямого пути.
Образ дороги – важнейший образ «Мертвых душ» – постоянно сталкивается с образами иного, противоположного значения: «непроходимое захолустье», болото («болотные огни»), «пропасть», «могила», «омут»... В свою очередь, и образ дороги расслаивается на контрастные образы: это (как в только что приведенном отрывке) и «прямой путь», и «заносящие далеко в сторону дороги». В сюжете поэмы – это и жизненный путь Чичикова («но при всем том трудна была его дорога...»), и дорога, пролегающая по необозримым русским просторам; последняя же оборачивается то дорогой, по которой спешит тройка Чичикова, то дорогой истории, по которой мчится Русь-тройка.
Реальное и символическое, гротескное – два полюса поэмы, между которыми трудно найти грань. «Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему?» Тем не менее «богатыри» не заводятся от одного пространства. Переход от возможности к реальности нарочито неявен, как переход от богатырства Мокия Кифовича к истинному богатырству, от дороги Чичикова к истинной прямой дороге, наконец, от тройки с Селифаном, Петрушкою и Чичиковым к Руси-тройке.
Благодаря этому мы не всегда отчетливо сознаем, кого именно мчит вдохновенная гоголевская тройка. А персонажей этих, как подметил еще Д. Мережковский, трое, и все они достаточно характерны. «Безумный Поприщин, остроумный Хлестаков и благоразумный Чичиков – вот кого мчит эта символическая русская тройка в своем страшном полете в необъятный простор или необъятную пустоту».
По «правилу» контрастов построены в VI главе пассаж о мечтателе, заехавшем «к Шиллеру... в гости» и вдруг вновь очутившемся «на земле»; в XI главе – размышления «автора» о пространстве и дорожные приключения Чичикова: «...Неестественной властью осветились мои очи: у! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!..
«Держи, держи, дурак! – кричал Чичиков Селифану».
А.А.Потебня находил это место «гениальным» потому, «как неожиданно обрывает занесшуюся мысль холодная действительность, по той резкости, с которой этим выставлена противоположность вдохновенной мечты и отрезвляющей яви».
Смена перспективы, точек зрения происходит плавно, почти незаметно. Примером последнего является заключающее поэму место о тройке: вначале все описание строго привязано к тройке Чичикова и к его переживаниям; потом сделан шаг к переживаниям русского вообще («И какой же русский не любит быстрой езды?»), потом адресатом авторской речи и описания становится сама тройка («Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал?..»), для того чтобы подвести к новому авторскому обращению, на этот раз – к Руси («Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься?..»). В результате граница, где тройка Чичикова превращается в Русь-тройку, маскируется, хотя прямого отождествления поэма не дает.
3. Метафорический смысл дороги в поэме Гоголя
Образ дороги возникает с первых строк поэмы; можно сказать, он стоит у ее начала. «В ворота гостиницы губернского города NN въехала довольно красивая рессорная небольшая бричка...» и т.д. Образом дороги поэма и завершается; дорога - буквально одно из последних слов текста: «Русь, куда ж несешься ты, дай ответ?.. Летит мимо все, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства».
Но какое огромное различие между первым и последним образами дороги! В начале поэмы это дорога одного человека, определенного персонажа - Павла Ивановича Чичикова. В конце - это дорога государства, России, и даже больше, дорога всего человечества, на которой Россия обгоняет другие народы».
В начале поэмы - это вполне конкретная дорога, по которой тащится вполне конкретная бричка, с хозяином и двумя его крепостными: кучером Селифаном и лакеем Петрушкой, запряженная лошадьми, которых мы также представляем себе вполне конкретно: и коренного гнедого, и обоих пристяжных коней, чубарого и каурого, по прозвищу Заседатель. В конце же поэмы представить себе дорогу конкретно довольно трудно: это образ метафорический, иносказательный, олицетворяющий постепенный ход всей человеческой истории.
Эти два значения, как две крайние вехи. Между ними располагаются
множество других значений – и прямых, и метафорических, образуя сложный и единый гоголевский образ дороги.
Переход одного значения в другое - конкретного в метафорическое – чаще всего происходит незаметно.
Постепенность перехода конкретного образа в метафорический напоминает нам о том, что вполне определенные картины и персонажи поэмы несут в себе обобщающее значение: путь Чичикова оказывается жизненной дорогой не одного, а многих людей; обыкновенные российские большаки, веси, города складываются в колоссальный и чудесный облик родины.
Гоголь в «Мертвых душах» развивает метафорический образ дороги как «жизни человека». Образ дороги бесконечно расширяет диапазон поэмы – до произведения о судьбе всего народа, всего человечества.
Есть в описании дороги в «Мертвых душах» и такие строки: «Боже! Как ты хороша подчас, далекая, далекая дорога! Сколько раз, как погибающий и тонущий, я хватался за тебя, и ты всякий раз меня великодушно выносила и спасала. А сколько родилось в тебе чудных замыслов, поэтических грез,
сколько перечувствовалось дивных впечатлений!..»
возвратиться из реальности в мир вымысла.
Дорога – это художественный образ и часть гоголевской биографии.
Дорога – это источник перемен, жизни и подспорье в трудную минуту.
Дорога – это и способность к творчеству, и способность к познанию истинного («прямого») пути человека и всего человечества, и надежда на то, что такой путь удастся открыть современникам. Надежда, которую Гоголь страстно стремился удержать до конца жизни.
Говорит все это о том же – об усилении этического момента. Ведь «прямая» или «косая дорога» – тоже образы метафорические. В одном случае подразумевается честная жизнь – по совести, по долгу; в другом – жизнь нечестная, подчиненная корыстным интересам. Гоголь вводит в свой художественный мир важнейшие моральные координаты, с помощью которых он будет соотносить действительный и идеальный, желаемый путь персонажа. Во время работы над «Мертвыми душами» образ прямой дороги приобрел такое значение, что писатель нередко прибегал к нему в своих письмах и беседах с друзьями.
Проблемы, затронутые Гоголем в поэме, – это не конкретно поставленный вопрос, и лишь в заключительных строках первого тома «Мертвых душ» ясно и отчетливо звучит: «...Русь, куда ж несешься ты? » И мы понимаем, что для автора Русь – это тройка, несущаяся по дороге жизни. И жизнь – та же дорога, бесконечная, неведомая, с вершинами и падениями, тупиками, то хорошая, то плохая, то сплошная грязь, без начала и конца.
Завершает Гоголь поэму обобщением: он переходит с жизненного пути отдельного человека на исторический путь государства, обнаруживая их удивительное сходство.
Образ дороги в современной литературе
В русской литературе часто встречается тема дорог и путешествий. Тему дороги можно увидеть в гоголевской поэме и сравнить с другими произведениями. Например, в «Новых похождениях Чичикова» М.Булгакова (сентябрь 1922года), в поэме «Москва – Петушки» В.Ерофеева, созданной в 1969 году, но в течение двадцати лет не существовавшей для официальной советской литературы.
Рассматриваемые нами произведения тематически перекликаются. Можно рассмотреть поэму «Москва – Петушки» как пародию на отдельные части поэмы «Мертвые души». Очень многое в обеих этих поэмах зависит от дороги, с помощью нее автор очень полно показывает страну и жизнь в этой стране. В «Мертвых душах» Россия и сама жизнь русского человека – это «птица-тройка», вечно куда-то спешащая, летящая в светлое будущее того времени, но, к сожалению, она проносится мимо и никогда не останавливается: «Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, все отстает и остается позади».
Этот образ «птицы-тройки» перекликается с образом простой, обычной
электрички советского времени. Электричка – полная противоположность «птицы», она не стремится к светлому будущему, а летит «под откос»:
«…срывая двери с петель, я знал, что поезд «Москва – Петушки» летит под откос».
Такой видится жизнь главному герою, для него она уже ничто, она закончена. Из этого можно сделать вывод, что такие образы и сравнения обусловлены именно временем проживания авторов этих поэм.
При сравнении героев произведений было выявлено сходство в постепенном снижении как главных, так и второстепенных героев (в «Мертвых душах»). Веничка начинает свой путь с «высокой», казалось бы, целью, но постепенно в пути ему открывается та правда жизни, в которой существует он. Он осознает, что жизнь во многом пролетает мимо, а в какой-то момент совсем исчезает:
«Я припал головой к окошку - о, какая чернота! и что там в этой черноте – дождь или снег? или просто я сквозь слезы гляжу в эту тьму? Боже!…»
«…и где то счастье, о котором пишут в газетах? Я бежал и бежал, сквозь вихорь и мрак, срывая двери с петель, я знал, что поезд “Москва - Петушки” летит под откос. Вздымались вагоны – и снова проваливались, как одержимые дурью…»
В поэме В.Ерофеева «Москва – Петушки» дорога – результат пути, попытка попасть в лучший мир, собственно значение пути: переосмысление всей жизни главного героя и поиск смысла жизни. В “Мертвых душах” тема дороги – основная философская тема, а все остальное повествование – лишь иллюстрация к тезису «дорога есть жизнь». Для Гоголя важна дорога, связывающая все в жизни. В «Мертвых душах» дорога является целью написания, главной темой, сутью произведения.
Образ дороги Гоголя как путь современной России
В ходе проведённого социологического мини-исследования методом интервью среди представителей различного социального статуса (руководящий состав, предприниматели, служащие, рабочие, учащиеся) мы выяснили, что большая часть респондентов (90%) считают, что мечты Гоголя о прекрасном будущем России не воплотились, темы и проблемы, поднятые писателем, актуальны и в настоящее время, а сам автор бессмертного произведения, вероятно, был бы ещё более несчастлив, если бы оказался в современной действительности. Примечательно, что остальная часть опрошенных затруднилась дать однозначный ответ.
- Если действительно Гоголь так страдал от несправедливости, то и сегодня ему было бы больно наблюдать за происходящим. Может, Гоголь был бы счастливее, не сгущая краски. Но, возможно, тогда бы и не было «Мёртвых душ. …А темы и проблемы, поднятые Гоголем, до сих пор существуют. Но это не значит, что бесполезно их обозначать. Просто, зная их, каждый для себя делает выбор, по какому пути идти». (предприниматель.)
- Гоголь – самый современный из всех классиков! Темы и проблемы, поднятые им, сверхактуальны! В своё время он карал пером безнравст- венность, страдал, мучился. Даже сжёг II том, уличив себя в приукрашивании действительности… А каков результат, спустя полтора столетия?! Идея создания произведения, подобного «Мёртвым душам», у Гоголя могла бы возникнуть: материала сколько угодно! Таланту Гоголя было бы много простора!» (служащий)
Заключение
Итак, мы выяснили, что под образом дороги автор подразумевает неизмеримо большее, чем просто «дорога» как «маршрут», путь следования.
Многогранность образа дороги у Гоголя приобретает философское осмысление: это жизненный путь, судьба человека, Родины. Образ этот имеет отражение в реальной жизни, раскрывает свои различные грани. Это образ-символ, дающий возможность и нам, далёким потомкам Гоголя, спустя столетия задуматься о своём предназначении и жизненном пути, а в целом – пути всего государства.
Мы пришли к выводу, что если появляются произведения с подобными проблемами и образами, значит, есть тому причины в устройстве общества. Это подтверждают и результаты проведённого социологического исследования.
Мы надеемся, что Россия выберет верный, «прямой» путь, тем более, что надежду эту до конца своих дней лелеял Н.В.Гоголь.
Литература
Аксаков К.С. Несколько слов о поэме Гоголя «Похождения Чичикова, или Мёртвые души». // Русская критика от Карамзина до Белинского. – М., 1981.
Белинский В.Г. Несколько слов о поэме Гоголя «Похождения Чичикова, или Мёртвые души». // Русская критика от Карамзина до Белинского. – М., 1981.
Булгаков М.А. Похождения Чичикова. – М.: Художественная литература, 1991.
Воронский А. Гоголь. «Мёртвые души» – http :// gogol . lit - info . ru / gogol / bio / voronskij / mertvye - dushi . htm
Воропаев В.А. Н.В.Гоголь: жизнь и творчество. – М.: Изд-во Моск. Университета, 2002.
Гоголь Н.В. Мёртвые души. – М.: Худ. литература, 1985.
Ерофеев В.В. Москва – Петушки. – М., 1989.
Золотусский И.П. Гоголь. – М.: «Молодая гвардия», 1979. – http :// az . lib . ru / g / gogolx _ n _ w / text _0230. shtml
Манн Ю.В. Поэтика Гоголя. – М.,2005.
Маранцман В.Г. Художественная литература. – М.: Просвещение, 1991. – www . Alib . ru
Машинский С. И. Художественный мир Гоголя. – М.: Просвещение, 1971.
Нечипоренко Ю. Космогония Гоголя// Литература. – 2002.
Николаев П.А. Художественные открытия Гоголя// Н.В. Гоголь. Избранные сочинения в 2-х томах. Т.1. - М.: Художественная литература, 1978.
Розанов В.В. О Гоголе. (Приложение двух этюдов). – www . nefedor . com . cgi - bin / hph
Петелин В.В. М.Булгаков. – М.: Московский рабочий, 1989.
Шведова С.О. Сатирическое и символическое в «Мёртвых душах» Гоголя. // Русская литература XIX век. От Крылова до Чехова. – М.: Просвещение, 2000.
Шевырёв С.П. « Похождения Чичикова, или мертвые души», поэма Гоголя. Русская критика XVIII--XIX веков. Хрестоматия. – М., Просвещение, 1978.
Дороги трудны, но хуже без дорог…
Мотив дороги в поэме очень многранен.
Образ дороги воплощается в прямом, непереносном значении – это то ровная дорога, по которой мягко едет рессорная бричка Чичикова(«Лошадки расшевелились и понесли, как пух, легонькую бричку»), то ухабистые проселки, а то и непролазная грязь, в которой вываливается Чичиков, добираясь к Коробочке («Лежавшая на дороге пыль быстро замесилась в грязь, и лошадям ежеминутно становилось тяжелее тащить бричку»). Дорога сулит путешественнику самые разные неожиданности: направляясь к Собакевичу, Чичиков оказывается у Коробочки, а перед кучером Селифаном «дороги расползались во все стороны, как пойманные раки…».
Совершенно иной смысл получает этот мотив в знаменитом лирическом отступлении одиннадцатой главы: дорога с несущейся бричкой превращается в путь, по которому летит Русь, «и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства».
В этом мотиве – и неведомые пути русского национального развития: «Русь, куда ж несешься ты, дай ответ? Не дает ответа», представляющие противопоставление путям других народов: «Какие искривленные, глухие, узкие, непроходимые, заносящие далеко в сторону дороги избирало человечество…».Но нельзя сказать, что это те самые дороги, на которых заблудился Чичиков: те дороги ведут к русским людям, может и в захолустье, может и в дыру, где нет моральных принципов, но все же эти дороги составляют Русь, Русь сама – и есть большая дорога, ведущая человека в огромное пространство, поглощающая человека, съедающая его всего. Свернув с одной дороги, попадаешь на другую, не можешь уследить за всеми путями Руси, как не можешь собрать обратно в мешок пойманных раков. Символично то, что из захолустья Коробочки Чичикову указывает дорогу неграмотная девчонка Пелагея, не знающая, где право, где лево. Но, выбравшись от Коробочки, Чичиков попадает к Ноздреву – дорога ведет Чичикова не туда, куда он хочет, но он не может ей сопротивляться, хоть и строит какие-то свои планы о дальнейшем пути.
В образе дороги воплощен и житейский путь героя («но при всем том трудна была его дорога…»), и творческий путь автора: «И долго еще определено мне чудной властью идти под руку с моими странными героями…»
Также дорога является помощником Гоголю в создании композиции поэмы, которая тогда выглядит очень рационально: экспозиция сюжета путешествия дана в первой главе (Чичиков знакомится с чиновниками и с некоторыми помещиками, получает у них приглашения), далее следуют пять глав, в которых сидят помещики, а Чичиков ездит из главы в главу на своей бричке, скупая мертвые души.
Бричка главного героя имеет очень важное значение. Чичиков – герой пути, и бричка – его дом. Эта предметная деталь, являясь, несомненно, одним из средств создания образа Чичикова, играет большую сюжетную роль: существует множество эпизодов и сюжетных поворотов поэмы, которые мотивированы как раз бричкой. Мало того, что Чичиков путешествует в ней, то есть благодаря ей оказывается возможным сюжет путешествия; бричка мотивирует еще появление характеров Селифана и трех коней; благодаря ей удается спастись от Ноздрева (то есть бричка выручает Чичикова); бричка сталкивается с каретой губернаторской дочки и таким образом вводится лирический мотив, а в конце поэмы Чичиков даже предстает как похититель губернаторской дочки. Бричка – живой персонаж: она наделяется своей собственной волей и иногда не слушается Чичикова и Селифана, едет своей дорогой и под конец вываливает седока в непролазную грязь – так герой не по своей воле попадает к Коробочке, которая встречает его ласковыми словами: «Эх, отец мой, да у тебя-то, как у борова, вся спина и бок в грязи! Где так изволил засалиться? » Кроме того, бричка как бы определяет кольцевую композицию первого тома: поэма открывается разговором двух мужиков о том, насколько прочно колесо брички, а завершается поломкой того самого колеса, из-за чего Чичикову приходится задержаться в городе.
В создании образа дороги играет роль не только сама дорога, но и герои, вещи и события. Дорога - основная «канва» поэмы. Только на нее уже нашиваются поверх все побочные сюжеты. Пока идет дорога, идет жизнь; пока идет жизнь, идет рассказ об этой жизни.