Восточная литература - библиотека текстов средневековья. Золотая орда и хан менгу-темир Умный и дальновидный хан

24.03.2024

Мәнгу-Тимер Тамга Менгу-Тимура - Предшественник: Преемник: Туда Менгу-хан - Предшественник: Берке Преемник: провозглашен ханом Золотой Орды Вероисповедание: ислам Смерть: 1282 год (1282 ) Род: Чингизиды

Жизнеописание

Во время его правления началось усиление власти темника Исы Ногая . Тестем Ногая был византийский император Михаил VIII, а сын Ногая Чика был женат на дочери куманского правителя Болгарии. Менгу-Тимур уговорил Ногая держать свои штаб-квартиры в Курске или Рыльске и занимать пост ордынского наместника (темника, воеводы-беклярбека) на Балканах.

Менгу-Тимур разрешил генуэзцам селиться в Кафе, вследствие чего оживилась Крымская торговля и увеличилось значение полуострова и его столицы Солхата.

По его приказу была проведена перепись на Руси. Также по его указу был казнён рязанский князь Роман Ольгович. В 1275 оказал поддержку галицкому князю Льву Даниловичу в боевых действиях против литовского князя Тройдена.

Продолжал политику своих предшественников по укреплению самостоятельности и повышению влияния улуса Джучи в составе Монгольской империи . Начал чеканить монету со своей тамгой. При нём татары вместе с союзными русскими князьями совершили походы на Византию (около 1269-71), Литву (1274), Кавказ (1277). От имени Менгу-Тимура написан первый из дошедших до нас ярлыков об освобождении русской церкви от уплаты дани Золотой Орде. В годы правления Менгу-Тимура в Крыму была основана генуэзская колония Кафа .

При его правлении русское духовенство было освобождено от службы в армии, мусульманские купцы прекратили занимать должности налогосборщиков среди крестьян и оскорбление православной религии (в том числе со стороны мусульман) каралось смертью. При нем епископ Афиноген из Сарая был назначен главой татарской делегации, направленной в Констатинополь. Известно правило тех времен, что если член правящей династии становился православным христианином, то он не терял свои права и собственность.

Отношения Мангу-Темира с русскими князьями были хорошими из-за его дружественного (веротерпимость прописана в Ясах Чингисхана, чему следовали все Чингисиды) отношения к православной религии. Он освободил церковные земли от налогов.

Эпоха Менгу-Тимура и начала казачества

Учёный Ахметзян Культаси (18 век) писал в своих работах , что первый в мире казацкий отряд, предназначенный для охраны царского дворца, был сформирован по приказу хана Гази-Бараджа из заказанских гарачцев-язычников в 1229 г. После свержения Гази-Бараджа эти казаки подверглись преследованиям Алтынбека и бежали из Заказанья в Нукрат (Вятка), где основали город Гарья (Карино) и ряд других селений (вероятно, Кошкаров, Котелной, Мукулин). Затем гарачинские казаки участвовали в западных походах Гази-Бараджа 1238-41 гг. (поход монголов и булгар на Киев и Польшу). После установления власти Менгу-Тимура в 1278 году, часть нукратских гарачцев приняла православие и стала главенствовать в Нукрате. Другая часть гарачцев, которые приняли ислам, стали называться бесерменами.

Примечания

Литература

Вернадский Г. В. Монголы и Русь = The Mongols and Russia / Пер с англ. Е. П. Беренштейна, Б. Л. Губмана, О. В. Строгановой. - Тверь, М.: ЛЕАН, АГРАФ, 1997. - 480 с. - 7000 экз. - ISBN 5-85929-004-6
Греков Б. Д. , Якубовский А. Ю. Золотая Орда и её падение . - М., Л.: Издательство АН СССР, 1950.
Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды в XIII-XIV вв. / Отв. редактор В. И. Буганов. - М .: Наука, 1985. - 11 000 экз.
Закиров С. Дипломатические отношения Золотой Орды с Египтом / Отв. редактор В. А. Ромодин. - М .: Наука, 1966. - 160 с.
Камалов И. Х. Отношения Золотой Орды с хулагуидами / Пер. с турецкого и науч. ред. И. М. Миргалеева. - Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2007. - 108 с. - 500 экз. - ISBN 978-5-94981-080-4
Мыськов Е. П. Политическая история Золотой Орды (1236-1313 гг.). - Волгоград: Издательство Волгоградского государственного университета, 2003. - 178 с. - 250 экз. - ISBN 5-85534-807-5
Почекаев Р. Ю. Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды . - СПб. : ЕВРАЗИЯ, 2010. - 408 с. - 1000 экз. -

4. Правление Менгу-Тимура

Берке не оставил сыновей. Если бы он имел возможность назначить наследника, его выбор, вероятно, пал бы на князя Ногая, который проявил себя выдающимся военачальником и которого он, по всей видимости, очень любил. Однако новый хан должен был быть избран местным курултаем, собранием князей-Джучидов и высших военачальников. Генеалогическое старшинство не было абсолютно необходимым условием для избрания кандидата, но часто давало серьезное преимущество. Ногай не мог претендовать на старшинство в доме Джучи. Его отец, Татар, был сыном Боала, седьмого сына Джучи. А все еще жили два внука Бату: Менгу-Тимур (Монгка-Темюр) и Туда-Менгу (Теда-Монгка), оба – сыновья Тугана.

Ввиду высокого престижа Бату, как основателя ханства кипчаков, представляется вполне естественным, что избирательное собрание предпочло его внуков Ногаю. Поэтому именно Менгу-Тимур, а не Ногай наследовал Берке в качестве хана кипчаков. Поскольку к тому времени Ариг-Буга сдался Хубилаю (1264 г.), последний являлся бесспорным хозяином империи, из чего мы можем заключить, что Хубилай одобрил кандидатуру Менгу-Тимура в качестве великого хана (примерно в 1267 г.).

Ногай, однако, представлял собой слишком видную фигуру, чтобы полностью уйти со сцены. Помимо того, что он был джучидом, он был еще и военачальником высокого ранга – мириархом. Более того, он имел в распоряжении собственную армию – войска его орды, набранные, главным образом, из племени мангкытов. Основной территорией проживания мангкытов в то время был бассейн реки Яик. Позднее они стали известны как ногайская орда. Поскольку «Ногай» означает «собака», можно предположить, что собака была тотемным животным ведущего клана мангкытов. В египетских источниках хан Ногай упоминается под двойным именем: Иса-Ногай. Вполне возможно, что Иса – это его собственное имя, а Ногай – клановое имя (то есть, название клана, вождем которого он был). В 1287 г. Ногай заявил, что получил особый указ от хана Бату поддерживать единство и порядок среди своей родни после смерти последнего в ханстве кипчаков. Если так было в действительности, Бату, должно быть, утвердил господство Ногая над войсками его орды (орды мангкытов), считая их специальным подразделением, предназначенным для поддержания законного правительства в ханстве.

Представляется возможным, что, по соглашению с Менгу-Тимуром, Ногай был признан действующим правителем нижнедунайского региона и уполномочен вести дипломатические отношения как с Византийской империей, так и с Египтом. Согласно византийскому историку Георгию Пахимересу, Ногай был послан «ханами»на Балканы. Нельзя ли сделать вывод из употребления Пахимересом множественного числа в слове «ханы», что соглашение Менгу-Тимура с Ногаем было подтверждено Хубилаем?

Для себя Менгу-Тимур оставил ведение переговоров с иль-ханом Абагой, а также ведение русских дел. Поскольку Менгу-Тимур поклонялся Небу и не был мусульманином, религиозный мотив в предыдущей борьбе между Золотой Ордой и иль-ханами теперь исчез. Помимо того, великий хан Хубилай оказывал давление как на Абагу, так и на Менгу-Тимура, чтобы уладить их разногласия. В результате, в 668 г. гиджры (1269-1270 гг.) они заключили мирный договор, который, естественно, сильно расстроил султана Бейбарса. Однако султан был ободрен, получив на следующий год дружеское послание от Ногая.

В 1271 г. Ногай начал кампанию против Константинополя с целью принудить императора Михаила VIII позволить его посольствам и посольствам египетского султана пользоваться босфорским морским путем. Серьезно рискуя потерпеть поражение, император запросил мира и предложил Ногаю свою дружбу. В 1273 г. Михаил выдал свою внебрачную дочь Ефросинью замуж за Но-гая. Таким образом, дом Палеологов теперь установил семейные связи (через внебрачных принцесс) как с иль-ханами, так и с правителями кипчаков.

Политика Менгу-Тимура по отношению к Руси была более благожелательной, нежели у его предшественников. Летописец замечает под датой 6774 г. от сотв. мира (1266 г.): «Вэтом году хан Берке умер и притеснение со стороны татар сильно облегчилось ». По всей вероятности, сбор налогов мусульманскими купцами прекратился, и вместо этого были назначены постоянные сборщики налогов. Еще одним актом, имевшим большое значение, стал выпуск хартии неприкосновенности, или ярлыка, для русской церкви. Следуя заповедям Ясы Чингисхана, предшественники Менгу-Тимура не включали русских настоятелей, монахов, священников и пономарей в число «сосчитанных» во время переписи. Теперь же были утверждены привилегии духовенства как социальной группы, включая и членов семей; церковные и монастырские земельные угодья со всеми работающими там людьми не платили налога; и все «церковные люди» были освобождены от военной службы.

Монгольским чиновникам запрещалось под страхом смерти отбирать церковные земли или требовать выполнения какой-либо службы от церковных людей. К смерти приговаривался также любой, виновный в клевете и поношении греко-православной веры. Чтобы усилить воздействие хартии, в ее начале было помещено имя Чингисхана. В качестве благодарности за дарованные привилегии от русских священников и монахов ожидали, что они будут молить Бога за Менгу-Тимура, его семью и наследников. Особо подчеркивалось, что их молитвы и благословения должны быть ревностными и искренними. «А если кто-то из священнослужителей будет молиться с затаенной мыслью, то он совершит грех ».

По всей видимости, первоначально ярлык был написан по-монгольски и сразу же переведен на русский язык. Следует вспомнить, что, согласно Плано Карпини, в канцелярии Бату были русские переводчики и писцы; и наследники Бату, должно быть, нанимали определенное количество русских секретарей. Можно так-же предположить, что текст ярлыка был составлен совместно Менгу-Тимуром (или его главным монгольским секретарем) и епископом Сарая Митрофаном, представлявшим русское духовенство. А если так, то моральная санкция против неискренней молитвы, должно быть, была сформулирована этим епископом.

Благодаря этому ярлыку, а также ряду подобных ему, выпущенных наследниками Менгу-Тимура, русское духовенство и люди, находившиеся под его юрисдикцией, составляли привилегированную группу, и таким образом была заложена основа церковного богатства. Выпустив этот ярлык, Менгу-Тимур следовал традициям Чингисхана и практике наследников Чингиса в Китае, так же, как и другие местные монгольские ханы. С этой точки зрения (его ярлык соответствовал основным идеям монгольского правления и был, в принципе, закономерным. В то же время, он явился удачным внешнеполитическим шагом, поскольку обеспечивал, по крайней мере, до определенной степени, лояльность по отношению к хану наиболее образованной социальной группы на Руси, которая пользовалась большим авторитетом среди народа. Благодаря ярлыку можно было ожидать, что русский дух сопротивления хану будет существенно ослаблен.

Из-за политики лояльности князей по отношению к хану, утвердившейся в Восточной Руси благодаря Александру Невскому, и крушения сопротивления западнорусских князей во время правления Берке, задача сдерживания русских князей не представляла для Менгу-Тимура особых сложностей. После смерти Александра Невского разрешение занять владимирский стол было дано ханом Берке брату Александра, князю Ярославу Тверскому (Ярослав II, великий князь владимирский, 1263-1272 гг.). Его власть подтвердил Менгу-Тимур. Преемником Ярослава стал его брат, князь Василий Костромской (великий князь владимирский, 1272-1276 гг.). После его смерти не осталось больше сыновей Ярослава I, и Менгу-Тимур предоставил владимирский стол старшему из здравствующих сыновей Александра Невского, князю Дмитрию Переяславскому.

Новая тенденция в политической организации на Руси стала заметна после восхождения Ярослава II на владимирский стол. Каждый из братьев Александра Невского, а затем каждый из его сыновей, титулованных великими князьями владимирскими, предпочитал оставаться в своих собственных уделах, наезжая во Владимир только ради коротких визитов, чтобы быстро решить те государственные дела, которые требовали их присутствия. Это свидетельствует о временной победе удельного принципа над национально-государственным. Следует вспомнить, что наследование киевского стола по праву старшинства было поколеблено уже в конце XII века, когда Галицкое княжество в Западной Руси и Суздальское (позднее – Великое княжество Владимирское) в Восточной Руси, каждое – под властью собственной княжеской ветви, обрели фактическую независимость от Киева. Более того, в местных княжествах младшие члены княжеского дома держались за свои уделы, и каждый из них стремился сделать свой удел собственным наследным княжеством. С другой стороны, старший князь в любом из региональных государств старался установить свою верховную власть в княжестве и не считал местные уделы раз и навсегда утвержденными. Короче говоря, нет сомнений в том, что новый «удельный порядок», который наступил в Восточной Руси после смерти Александра Невского, частично стал выражением тенденций, уже проявивших себя в предшествующий период. Однако победе этих тенденций над противоположными в большой мере способствовало монгольское правление на Руси.

Давая ярлыки русским князьям, хан руководствовался, по крайней мере, отчасти, монгольскими представлениями о взаимоотношениях между империей и улусами, так же, как и между местными ханствами и удельными владениями меньших князей. С этой точки зрения, желание каждого русского князя обеспечить свои наследственные права на его удельное княжество было вполне понятно монголам и считалось пригодным для стабильности владений на Руси.

Среди русских князей, проявлявших верноподданнические отношения к Менгу-Тимуру во время его правления, Менгу-Тимур отдал предпочтение ростовским князьям и выделил их. В его отношениях с ними можно обнаружить определенный замысел: желание хана создать среди русских князей группу, на которую он мог бы полагаться безоговорочно и которую он мог бы использовать для усиления монгольского владычества в том случае, если проявятся симптомы русского противостояния ему. Выбор Ростовского княжества в качестве основного пункта в ханской политике, связанной с русскими делами, можно объяснить его страхом перед возможным повторением русского мятежа, подобного восстанию 1262 года. Поддерживая дружественные отношения с ростовскими князьями, хан надеялся обеспечить покорность ему всей Ростовской земли в целом и подорвать авторитет городского веча, которое как он, так и ростовские князья, считали опасным для их интересов. Более чем естественно, что в качестве награды за преданность ростовских князей хан был только рад позволить им обуздать власть веча.

Ростовские князья были потомками великого князя Всеволода III Большое Гнездо по линии его старшего сына Константина, знаменитого покровителя просвещения. Наиболее выдающимися среди них во время правления Менгу-Тимура были внуки Константина, князь Борис Ростовский и князь Глеб Белоозерский, а также их зять, Федор, сын князя Ростислава Смоленского. Федор женился на княжне Марии Ярославской (правнучке Константина) и получил Ярославль в свой удел. Мать Бориса и Глеба, которую тоже звали Мария, была дочерью князя-мученика Михаила Черниговского. Хорошо образованная и глубоко религиозная, она играла важную роль в духовной жизни элиты ростовского общества.

В это же время один из князей-Джучидов, обращенный в христианство ростовским епископом Кириллом около 1259 г. и названный Петром, поселился в Ростове и там женился на дочери монгольского чиновника, чья семья тоже была христианской. Он стал известен на Руси как царевич Петр из Орды (Петр Ордынский). Ввиду монгольской религиозной терпимости, перемена религии не аннулировала права и привилегии Петра, как монгольского князя. Поэтому его пребывание в Ростове считалось полезным для поддержки дружеских отношений между ростовскими князьями и ханом. Особенно дружен с Петром был князь Борис Ростовский. Согласно биографу Петра, Борис так любил Петра, что всегда вместе с ним трапезничал и, наконец, с благословения епископа, провозгласил Петра своим названым братом. Но дружба дружбой, а дело делом. Князь Борис, по всей видимости, имел настоящую деловую хватку. Петр, который был очень богатым человеком, напротив, не знал цену деньгам; когда он решил построить церковь на берегу озера близ Ростова, князь Борис, которому принадлежала та земля, запросил за нее умопомрачительную цену, и Петр ее сразу же заплатил. Как говорится в житие Петра, сумма заключалась в одном фунте золота и девяти фунтах серебра. Ключевский рассказывает, что эта сделка служила главной темой разговоров в Ростове на протяжении некоторого времени.

Когда Петру сказали о необходимости составить документ о покупке земли, он ответил, что не понимает, к чему документы. Борис Ростовский на этот раз оказался достаточно порядочным, чтобы передать документ Петру. Это оказалось очень полезным для потомков Петра, когда, позднее, внуки Бориса Ростовского пытались предъявить свои претензии на эту землю. На старости лет Петр превратил церковь, которую построил, в монастырь, завещал ей постоянный доход и, приняв постриг, сам стал монахом. Он был канонизирован русской церковью в середине XVI века.

Ростовские князья часто ездили в Орду. В 1257 г. князь Глеб отправился в Монголию и был тепло принят при дворе великого хана Мункэ. Там он женился на монгольской княжне, которая согласилась принять крещение; она получила имя Феодоры. Когда Менгу-Тимур стал ханом кипчаков, Глеб с рядом других русских князей отправился в его ставку, чтобы получить ярлык на княжение. Он пробыл в Орде до 1268 г. В 1271 г. он снова был в лагере Менгу-Тимура. В 1277 г. его брат Борис со своей женой и детьми совершил поездку в Орду. Там он заболел и умер. В 1278 г. Глеб, ставший князем ростовским после смерти Бориса, послал сына Михаила к Менгу-Тимуру вместе с Константином Угличским (сыном Бориса) и Федором Ярославским.

Еще одним регионом Руси, к которому Менгу-Тимур проявлял значительное внимание, был Новгород. В этом случае мотивы хана имели коммерческий характер: он рассчитывал поддержать балтийскую торговлю, в которой Новгород являлся главным каналом для Восточной Руси и Востока. Международная торговля была одной из основ благосостояния Золотой Орды, и большинство ханов поддерживало ее развитие. Во время правления Менгу-Тимура были заложены основы ее широкого распространения.

В то время, как Новгород являлся наиболее удобным северным пунктом монгольской внешней торговли, крымские порты имели огромное значение для поддержания черноморской и средиземноморской торговли, в которой в то время доминировали, главным образом, итальянские купцы – венецианцы и генуэзцы. В связи с этим новгородские и крымские порты привлекали пристальное внимание Менгу-Тимура. Генуэзцы проникли в Черное море, предположительно, во второй половине XII века. Во время существования Латинской империи в Константинополе (1204-1261 гг.) вся черноморская торговля была монополизирована венецианцами. Двое братьев Поло были среди других венецианских купцов, прибывших в крымский порт Солдайя в 1260 г.; это был отправной пункт их великого приключения. Однако после восстановления Византийской империи Михаилом VIII Палеологом генуэзцы не только возвратились в Черное море, но и оказались в более привилегированном положении, нежели венецианцы, и усмотрели реальную возможность для себя учредить «фактории» в Крыму. Около 1267 г. Менгу-Тимур даровал им особые привилегии для их торговли в Каффе (современная Феодосия). А в 1274 г. они утвердились в Солдайе.

Для параллельного развития на севере Менгу-Тимур взял на себя роль защитника Новгорода и основателя свободной торговли в районе Балтики. После заключения соглашения между Новгородом и великим князем Всеволодом III Суздальским (1211 г.) только князья из суздальского дома могли претендовать на княжение в Новгороде. Каждый из них, однако, во время его избрания должен был подписать договор, гарантировавший традиционные свободы городу. Александр Невский, как и другие, подписал подобный договор, но копии его не сохранилось. После смерти Александра Ярославича новгородцы согласились признать своим князем его брата Ярослава II, князя тверского и великого князя владимирского (1264 г.). По этому случаю был заключен новый договор между великим князем и городом Новгородом; его условия формулировались в двух одинаковых грамотах – одной, адресованной новгородцами великому князю, и другой – от великого князя Новгороду (около 1265 г.). Оригинал новгородской грамоты сохранился до сих пор в русских архивах.

Два года спустя грамоты были подтверждены обеими сторонами. Вскоре после этого Ярослав Тверской нарушил некоторые условия договора, и новгородцы немедленно потребовали, чтобы он покинул город. Не желая уступать их требованиям, Ярослав Тверской обратился за помощью к хану, обвиняя новгородцев в желании поднять мятеж. К его разочарованию, Менгу-Тимур приказал ему вступить в переговоры с новгородцами, и князю Ярославу ничего не оставалось, кроме как согласиться. Был заключен новый договор, подтверждающий права и привилегии города. Чтобы утвердить этот ритуал на будущее, Менгу-Тимур направил двух посланников, в чьем присутствии князь Ярослав II поклялся «целованием креста» соблюдать условия договора (1270 г.), Одновременно Менгу-Тимур приказал Ярославу Тверскому не вмешиваться в торговлю между Новгородом и Ригой. Ярослав Ярославич должен был также известить об этом Ригу.

Тем не менее, нельзя считать Менгу-Тимура поборником политических свобод для Новгорода. Он был только заинтересован в поддержке балтийской торговли через Новгород и ее распространении на Восток. Наиболее удобный путь из Новгорода в Сарай проходил через район верхней Волги, то есть через Великое княжество Владимирское. В связи с этим, хотя Менгу-Тимур проявлял готовность защищать Новгород от любых нападок со стороны великого князя владимирского, он также настаивал на продолжении политической связи между Новгородом и великим князем. После смерти Ярослава II (1272 г.) новгородцы избрали своим князем Дмитрия Переяславского. Новый великий князь Василий Костромской, который сам претендовал на новгородский стол, обратился к хану. Последний направил часть монгольских войск для поддержки кандидатуры князя Василия, что вынудило новгородцев «переменить свое мнение», как говорит летописец, и признать Василия Костромского своим князем. Когда после его смерти (1276 г.) Дмитрий получил ярлык на великое княжение во Владимире, хан согласился утвердить его также и новгородским князем.

В 1275 г. на Руси прошла новая общая перепись и набор рекрутов. Вероятно, приказ об этом исходил в 1273 или 1274 гг. от великого хана Хубилая, который нуждался в пополнении войск для кампаний в Южном Китае и Индокитае. Поскольку хан Менгу-Тимур, со своей стороны, намеревался укрепить свою власть на Кавказе, ему также был бы очень полезен свежий контингент войск. На этот раз наряду с Восточной Русью, перепись была проведена и на Смоленской земле. В 1281 г. ханский фаворит, великий князь Федор Смоленский (возвратившийся к этому времени в Смоленск из Ярославля) установил свое господство над Витебском, который раньше относился к Полоцкому княжеству. Монгольские сборщики, должно быть, были посланы также и в Витебск.

В 1277 г. Менгу-Тимур развязал кампанию против алан на северном Кавказе. Как мы знаем, эта группа алан, так же как и другие аланские племена в бассейне Дона и в Крыму, была завоевана монголами во время похода Бату в 1239 г. После этого они сотрудничали с монголами и предоставляли войска для монгольского завоевания Китая. Во время междоусобиц между Берке и иль-ханами аланы северокавказской группы (осетины) воспользовались случаем, чтобы освободиться от подчинения хану кипчаков. Фактически, те, кто жил в высокогорных долинах, никогда полностью не были завоеваны монголами. Менгу-Тимур приказал ряду русских князей с их боярами и свитой присоединиться к его походу против алан. Согласно Никоновской летописи, в кампании приняли участие князья Глеб, сын Бориса Константин, Федор Ярославский и Андрей Городецкий (сын Александра Невского). Поход был удачным; русские взяли главную твердыню аланов, укрепленный город Дедяков (1278 г.), захватили богатую добычу, большая часть которой, вероятно, перешла к хану. Менгу-Тимур похвалил своих русских вассалов и наградил их многими дарами.

Теперь давайте обратимся к западнорусским делам. Следует вспомнить, что после кампании Бурундая против Литвы отношения между князем Даниилом Галицким и Миндовгом Литовским стали напряженными. Даниил умер в 1264 г. В этом же году часть литовской знати, возмущенная политикой централизации, проводимой Миндовгом, организовала против него заговор, во время которого он был убит. Сын Миндовга, монах Войшелк покинул монастырь, чтобы отомстить за отца. Многие из заговорщиков были схвачены и казнены, и Войшелк, с помощью русских войск, набранных в Новгородке и Пинске, стал правителем Литвы. В 1267 г. он вернулся в монастырь и передал власть над Литвой своему шурину, сыну Даниила Шварну. Расположение звезд на политическом небосклоне представлялось чрезвычайно благоприятным для Даниловичей (сыновей Даниила); теперь они были в состоянии взять на себя ведущую роль в объединении Западной Руси и Литвы. Однако, как пишет волынский летописец, «сатана, который никогда не желает добра человечеству, наполнил теперь сердце Льва завистью по отношению к Шварну ». В результате Лев (брат Шварна) убил не Шварна, а его покровителя Войшелка.

Убийство Войшелка, естественно, вызвало огромное возмущение среди литовцев, и после смерти Шварна (1270 г.) ни у одного из Даниловичей не было ни малейшего шанса стать князем Литвы. Власть взял в свои руки литовский князь Тройден (Трайденис, 1270-1282 гг.); а после его смерти еще один древний литовский клан пришел к власти.

После завершения осетинской кампании Менгу-Тимур направил свое внимание на византийские и египетские дела. До этого, как мы знаем, отношения как с Византией, так и с Египтом находились в компетенции Ногая. По все видимости, Менгу-Тимур решил обуздать авторитет Ногая. Когда болгарского хана Константина Тиха убили в бою с еще одним претендентом на трон в 1277 г., в Болгарии начались раздоры, связанные с тем, что сразу несколько кандидатов на трон заявили о своих притязаниях. Поскольку Михаил VIII и Ногай поддерживали разных кандидатов, отношения между ними ухудшились. Представляется, что именно эта неразбериха привела Менгу-Тимура к мысли о вмешательстве в балканские дела. В русских летописях записано, что хан Менгу-Тимур и митрополит Кирилл направили сарайского епископа Феогноста к императору Михаилу VIII и патриарху Константинопольскому, как своего совместного посланника, с письмами и дарами от каждого из них. Это посольство, вероятно, состоялось около 1278 г., поскольку Феогност возвратился в Сарай в 1279 г.

По всей видимости, отношения с Египтом также обсуждались Феогностом с императором и патриархом. Во всяком случае, примерно в это же время Менгу-Тимур пытался установить прямую дипломатическую связь с Египтом через Константинополь. Друг Берке, египетский султан Бейбарс І, умер в 1277 г. Два его сына правили вслед за ним по очереди, каждый – в течение довольно краткого периода, и в 1279 г. к власти пришел Килавун (Калаун). В июле 1280 г. его посланники прибыли к кипчакам, скорее всего, в ответ на миссию, посланную в Египет Менгу-Тимуром около 1279 г. Ко времени, когда послы Килавуна приехали к кипчакам, Менгу-Тимур уже умер.

Из книги Великая смута. Конец Империи автора

15. О погребении Тимура Считается, что погребение Тимура было произведено с грубыми нарушениями мусульманских обычаев . Сегодня мусульманские правила, в отличие от христианских, СТРОГО ЗАПРЕЩАЮТ ТРАУР ПРИ ПОГРЕБЕНИИ. Но старинные источники сообщают, что ПРИ

Из книги Великая смута. Конец Империи автора Носовский Глеб Владимирович

16. Об обычаях при дворе Тимура Приведем некоторые свидетельства о церемониях и одеждах, употреблявшихся при дворе «дикого азиата» Тимура.«Этот царский внук, по их обычаю, БЫЛ ОЧЕНЬ НАРЯДЕН, на нем было платье из голубого атласа С ЗОЛОТЫМ ШИТЬЕ в виде кругов - по (одному)

автора Носовский Глеб Владимирович

Войны Тимура с Тохтамышем И это еще не все. Покорив множество стран, Тамерлан всю свою жизнь, оказывается, вел постоянную и нескончаемую борьбу за земли «Урус-хана» (по-русски: русские земли). Эта борьба, несмотря на неизменные победы Тамерлана во всех битвах, так и не

Из книги Новая хронология и концепция древней истории Руси, Англии и Рима автора Носовский Глеб Владимирович

О погребении Тимура Известно, что погребение Тимура было произведено с грубыми нарушениями мусульманских обычаев .Мусульманские правила, в отличие от христианских, строго запрещают траур при погребении. Но источники сообщают, что при погребении Тимура были

Из книги Тамерлан. Потрясатель вселенной автора Лэмб Гарольд

ХАРАКТЕР ТИМУРА Мало кого в истории так ненавидели и так любили, как Тимура. Двое авторов хроник, живших при самаркандском дворе, представляют его демоном и несравненным героем.Ибн-Арабшах называет его безжалостным убийцей, коварным хитрецом и сущим исчадием

Из книги Закат и падение Римской империи автора Гиббон Эдвард

ГЛАВА LXV Возведение Тимура, или Тамерлана, на самаркандский престол. - Его завоевания в Персии, Грузии, Татарии, России, Индии, Сирии и Анатолии. - Его война с турками. - Поражение и взятие в плен Баязида. - Смерть Тимура. - Междоусобная война между сыновьями Баязида. -

автора Носовский Глеб Владимирович

Из книги Русь. Китай. Англия. Датировка Рождества Христова и Первого Вселенского Собора автора Носовский Глеб Владимирович

автора Почекаев Роман Юлианович

Очерк второй Менгу-Тимур, или первый хан (Хан, 1267-1280)

Из книги Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды автора Почекаев Роман Юлианович

Очерк четвертый Токта, или самый талантливый и честолюбивый среди сыновей Менгу-Тимура (Хан,

Из книги Книга 1. Империя [Славянское завоевание мира. Европа. Китай. Япония. Русь как средневековая метрополия Великой Империи] автора Носовский Глеб Владимирович

16. О погребении Тимура Известно, что Тимура похоронили с грубыми нарушениями мусульманских обычаев . Сегодня мусульманские правила, в отличие от христианских, СТРОГО ЗАПРЕЩАЮТ ТРАУР ПРИ ПОГРЕБЕНИИ. Но старинные источники сообщают, что ПРИ ПОГРЕБЕНИИ ТИМУРА БЫЛИ

Из книги Реликвии правителей мира автора Николаев Николай Николаевич

«Рубин Тимура» …И было сказано мудрецами: «Падают капли тяжелой крови на лоно реки, в глубокие воды… И называется река та Раванагангой, и загораются в ней капли крови, превращаясь в камни рубина, и горят они с наступлением темноты сказочным огнем, и пронизывают воду

Из книги Земной круг автора Марков Сергей Николаевич

Удары Тимура В том же 1389 году сын Дмитрия Донского Василий двинул московские силы на Булгар. Москвичи взяли города Булгар, Жукотин, Керменчук.В то время Тимур, выслеживая Тохтамыша, переправился через Сырдарью и там напал на своего противника. Об этом русские могли узнать

Из книги За кулисами истории автора Сокольский Юрий Миронович

Гроб Тимура Городу Самарканду более 2500 лет. За эти годы он неоднократно подвергался разрушению и разграблению многими неприятелями. Самаркандом овладевали то персы, то турки, приходили сюда и греки, предводительствуемые Александром Македонским. Наибольший ущерб

Из книги История ислама. Исламская цивилизация от рождения до наших дней автора Ходжсон Маршалл Гудвин Симмс

Карьера Тимура Монгольской традиции вернули былую славу в исламском мире два великих полководца, более значимый из которых, Тимур, подчинил даже Дели и Каир, которым удалось отбить атаки первых монголов. Менее выдающимся был Гиясаддин Тохтамыш, хан (с 1376 г.) Белой Орды в

Менгу-Темир был сыном Тукана и внуком Бату-хана. Он вошел в историю Золотой Орды как первый правитель независимого государства. К тому времени Золотая Орда отделилась от Монгольской империи. Это проявилось в том, что Менгу-Темир стал чеканить деньги со своим именем, самостоятельно издавать ярлыки и утверждать наместников в собственных владениях.
Уже в начале своего правления Менгу-Темир назначил правителем Крыма одного из сыновей Тока-Темира. Затем он выдал Генуе ярлык на владение городом Кафой (современная Феодосия). Тем самым золотоордынский правитель как бы обозначил, что его политика направлена на установление выгодных торговых связей с другими странами. Именно в этом ярче всего проявился гений Менгу-Темира, хотя он не был обделен и военным талантом.
В те годы наиболее влиятельной личностью в Золотой Орде был темник Ногай. Он кочевал от устья Дуная до берегов Днепра. В его обязанности входил контроль над русскими княжествами, Болгарией и Молдавией. Ногай также оказывал своё влияние на Византию. Темник обеспечил спокойствие на западе Золотой Орды, и в 1266 году Менгу-Темир совершил поход на Булгарское ханство, где два года он утверждал свою власть.
Затем в 1268 году Менгу-Темир развязал войну с иль-ханом Абакой за Азербайджан. В этой войне правителя Золотой Орды поддержал мамлюкский султан Бейбарс. Год спустя между Менгу-Темиром и Абакой был заключен мирный договор.
Вскоре после этого Новгородская летопись и Софийский временник отмечают прибытие в Новгород владимирского князя Святослава Ярославича с полками. Вместе с ним прибыл «баскак велик Володимирьский именем Амраган». Вполне возможно, что именно через него золотоордынский правитель передал ярлык, позволявший Новгороду свободно торговать в Суздальской земле.
Это последнее упоминание в русских летописях появления золотоордынских баскаков на севере Руси. Очевидно, правители Золотой Орды утеряли всякий интерес к этой беспокойной провинции. Известно также, что в 70-х годах XIII века на Руси была проведена новая перепись. Правда, письменные источники не уточняют, в каком именно году это произошло. Да и нет в них прямого указания, кто именно проводил эту акцию.
Ситуацию проясняет ханский ярлык Менгу-Темира. Есть в нем такая строка: «а кто возьмет баскацы наши и княжие писцы и поплужницы и таможницы». Иными словами, речь идет не о ханских сборщиках, а о сборщиках русских князей. Если это так, то можно сказать, что именно с этого времени русские князья начали самостоятельно вести свою внутреннюю политику.
Тем временем Великий хан Хубилай сконцентрировал внимание на войне с Сунской империей. Он лично возглавил поход на Сун, но война затянулась на несколько лет. Это отвлекло его от политических событий, происходивших в самой Монгольской империи, и на исторической арене появился Кайду, правнук Угедэя. Он правил в Бухаре и выступил против Хубилая, но пока не в открытую. Ему необходимо было заручиться поддержкой могущественного союзника, и он начал налаживать связи с Золотой Ордой.
Менгу-Темир поддерживал Кайду в борьбе с Хубилаем. Вместе с тем золотоордынский правитель организовал поход на Византию. Поводом послужило то обстоятельство, что Михаил Палеолог всячески препятствовал установлению связей между Золотой Ордой и Мамлюкским султанатом. Задерживал посольства, чинил иные преграды, но главное заключалось в том, что Византийская империя была союзницей государства Хулагуидов.
Когда иль-хан Абака напал на мамлюков в Сирии, султан Бейбарс обратился к Золотой Орде за помощью. В короткое время были созданы два альянса. В один из них вошли объединенные силы Золотой Орды и мамлюков, которых поддержали Венеция, Якоб Сицилийский и Альфонс Арагонский. В другом альянсе соединились Хулагуиды и генуэзцы при пособничестве папы римского, Людовика IX, Карла Анжуйского и Михаила Палеолога.
Ибн Халдун сообщает, что поход Менгу-Темира на Константинополь закончился тем, что византийский император не принял сражения и попросил мира. Союз был заключен, и его даже скрепили браком. Михаил Палеолог выдал свою внебрачную дочь Ефросинью за темника Ногая.
В сопровождении свиты Менгу-Темир вернулся в столицу Золотой Орды, а темника Ногая он отправил в Болгарию против царя Константина Тиха. Тем самым Ногай оказал неоценимую услугу византийскому императору в борьбе с его давним врагом, и после похода в Болгарию по Византии стали свободно разъезжать золотоордынские воины, о чем сообщает летописец Пахимер. Долгое время местные жители взирали на чужеземцев как на «кару божию». И такое положение сохранялось до самой смерти Менгу-Темира. Тем самым он пресек связи Европы с государством Хулагуидов.
В 1274 году Великий хан Хубилай предпринял попытку завоевать Японию. Однако эта военная акция закончилась полным провалом. Китайские и японские летописцы сообщают, что «Страну восходящего солнца» спасло вмешательство внешних сил. Когда монгольская флотилия уже стояла у берегов Японии, на завоевателей неожиданно налетел «божественный ветер» (камикадзе). Он поднял такой сильный шторм, что опрокинул все корабли Великого хана, и десятки тысяч его воинов оказались на дне океана.
В итоге Хубилай лишился части своей регулярной армии и этим воспользовался Кайду, правитель Улуса Угедэя. В 1275 он заявил о своей независимости и повел борьбу за престол Монгольской империи. Его поддержали потомки Чагатая и монгольская знать в Каракуруме.
Пока на востоке разворачивалась война между Хубилаем и Кайду, золотоордынский правитель организовал поход в Литву. Вскоре после этого в ставку Менгу-Темира приехал Великий князь Василий Ярославович. Русский историк Татищев пишет, что правитель Руси «привез хану по полугривне с сохи, или с двух работников, и что хан, недовольный данью, велел снова переписать людей на Руси».
К сведениям Татищева современные исследователи обычно относятся с недоверием. Однако о визите Василия Ярославовича в ханскую ставку сообщают и другие историки. Смутные свидетельства об этом содержатся и в средневековых рукописях. Правда, то, что русский историк именует «данью», на самом деле следует называть иначе. Эта была плата за услугу, которую Золотая Орда оказала Руси в её борьбе с Литвой. Находит объяснение и «недовольство» хана, если плата была низкой.
Несмотря на это, в следующем году темник Ногай снова прислал своих воинов к Льву Галицкому, и он выступил с ними на Литву, поддержанный Глебом Смоленским и Романом Брянским. Однако после взятия Новогородка, союзники перессорились и отказались идти дальше. На обратном пути воины Ногая подвергли грабежу русские земли.
В том же 1276 году на Руси произошли изменения. Великий князь Василий Ярославович «по возвращении из Орды, преставился в Костроме на сороковом году от рождения». Его место занял Дмитрий Александрович, который до этого правил в Переяславле. Он был утвержден ханом Менгу-Темиром.
Годом позже в Мамлюкском султанате умер султан Бейбарс. Потеря такого сильного союзника не сломила золотоордынского правителя и даже заставила его действовать решительнее. Золотая Орда заняла агрессивную позицию и держала соседей в постоянном страхе. Ей нужен был только повод, чтобы продемонстрировать свою военную мощь.
Такой случай представился вскоре после смерти давнего соперника Византийской империи – правителя Болгарии Константина Тиха. Его «злодейски умертвил» некий Лахан, «славный бродяга и свинопас» - так охарактеризовали его летописцы. Он женился на вдовствующей царице и начал «принимать многих людей, уверяя их, что небо послало его освободить отечество от ига монгольского».
Ногай совершил два набега на болгарские земли, прежде чем ему удалось поймать Лахана. Его привели в походный стан золотоордынского войска и там лишили жизни. Позже под влияние Ногая одно за другим попали три княжества Балканского полуострова: Тырновское, Видинское и Браничевское. Тырновский князь Терентий вынужден был выдать свою дочь за сына Ногая Чоку, а своего сына Светислава отправить по аманату (в заложники) к золотоордынскому темнику.
Параллельно успехам темника Ногая на Балканском полуострове Менгу-Темир совершил поход на Северный Кавказ, где подчинил алан. Примечательно, что в этом походе золотоордынского правителя принимали участие русские князья со своими дружинами. За свои ратные подвиги они должны были получить там земельные наделы, но об этом в письменных источниках не сообщается. Однако, как показывают дальнейшие события, русские князья испытывали постоянный интерес к Северному Кавказу, который нельзя назвать простым любопытством.
Тем временем на востоке Монгольской империи Великий хан Хубилай захватил столицу империи Сун - город Ханьчжоу. Вслед за этим он перебросил часть своего войска против Кайду, и между ними произошли стычки в Кашгаре и Хотане. В итоге воины Хубилая одержали победу, но Кайду не признал себя побежденным и после короткой передышки захватил старую столицу Монгольской империи город Каракорум.
В 1278 году Хубилай отбил Каракорум и завершил завоевание империи Сун. Правда, в то время её престол еще занимал малолетний правитель Ти-пинг. Он правил всего год, и уже в 1279 году его флот был разгромлен в Кантонском заливе близ Гуандуна. Лишь после смерти императора Ти-пинга сунская династия прекратила своё существование, её сменила династия Юань, основателем которой стал Великий хан Хубилай.
В 1279 году после короткого правления двух султанов в Мамлюкском султанате к власти пришел эмир Калаун по прозвищу «Алфи», что означает «Человек-тысяча». Это прозвище он получил в связи с тем, что в своё время султан ас-Салих купил молодого Калауна на рынке рабов за тысячу золотых динаров. Сумма огромная по тем временам, но юноша стоил этих денег. По описаниям его современников, он был «коренастым и широкоплечим человеком с короткой шеей».
Новый правитель взошел на трон под именем Мансур Сейф ад-Дин Калаун. Он хорошо говорил по-тюркски и на языке кабджаки, но не знал арабского. По сведениям египетских летописцев, Калаун был родом из города Судак, который располагался на территории Золотой Орды.
По этому поводу Ал-Макризи сообщает: «Бейбарс родился в Кипчакии в городе Судак, оттуда же родом был его брат Салмиш и султан Калаун». На протяжении всего срока своего правления Калаун поддерживал связь со своей родиной и даже помогал в строительстве мечети.
В 1281 году умер иль-хан Абака. Новым правителем государства Хулагуидов стал Ахмед. Это развязало руки Менгу-Темиру, который до этого был связан с Абакой мирным договором.
Золотоордынский хан послал на Ахмеда восьмидесятитысячное войско во главе с Тукаем и Туркенаем. Они были разбиты в «высотах Карабага». Согласно летописным сведениям, узнав о поражении, Менгу-Темир «крайне огорчился и умер». При этом почти все египетские летописцы сообщают, что Менгу-Темир умер от какого-то злокачественного нарыва в горле.
* * *

Итак, с Менгу-Темиром было связано три важных события в истории Золотой Орды. Во-первых, появилась генуэзская торговая колония в Кафе, сыгравшая огромную роль в истории Крыма. Во-вторых, хан предоставил больше самостоятельности русским князьям, то есть «освободил россов от насилия откупщиков хазарских», как о том повествует русский историк Н.М. Карамзин. И, в-третьих, именно при Менгу-Темире произошло усиление темника Ногая, который позже пользовался безраздельной властью на западе Золотой Орды, но речь об этом пойдет в следующей статье.

Рецензии

Когда араты,то бишь монголы узнали,что у них было великое прошлое,они нашли в Монголии какой-то холм и объявили,что там покоятся все их полководцы.Они его охраняют и не дают вести раскопки.Если бы Чингиз-хана не зарыли бы в степи как собаку,то и он лежал бы под этим холмом.Но вот куда подевалось всё награбленное добро?У эмира Тимура есть сверкающая столица Самарканд,его гробница,а монголы как были бедные степняки-скотоводы,так и остались ими.

В 1267-1282 годах, а родился предположительно в 1240-е годы. О его происхождении летописи предоставляют следующие сведения: у второго сына Бату Тукана было 5 сыновей.

Менгу-Тимур был вторым по старшинству. Мать его была из племени ойрат. Смерть отца и старшего брата сделала его самым значимым претендентом в семействе Бату-хана на престол Орды. Его двоюродный дед Берке, правящий Золотой Ордой, никогда не имел звания «хана» и, скорее всего, властвовал с условием, что престол отойдет прямым потомкам хана Бату. Менгу-Тимур был назначен его наследником, несмотря на то, что у Берке был и родной сын.

И хотя престолонаследие было определено задолго до смерти Берке, за трон Менгу-Тимуру пришлось побороться.

Крутой норов монгольского наследного принца заставлял опасаться его царствования придворных сановников, потому в качестве претендента в правители был выдвинут его младший брат — покладистый и богомольный Туда-Менгу. Его приверженность к исламу привлекала к нему множество сторонников, которые надеялись на то, что он продолжит политику Берке.

Ханский титул Менгу -Тимура

Еще одну партию возглавлял друг и любимец покойного Берке сотник Ногай. Он был сторонник возведения на ханство малолетнего сына Берке. Ногай был серьезным противником Менгу-Тимуру — у сотника был огромный авторитет в войсках.

После стычек, интриг и кровопролитной борьбы Менгу-Тимур в 1266 году получил ханский титул. Со своим основным конкурентом он поступил достаточно мягко — Ногай был сослан, получив дальний улус, в дела которого хан не вмешивался, допустив, таким образом, создание автономной области в составе ханства. Судьба сына Берке историкам неизвестна — строятся гипотезы, что, скорее всего, Менгу-Тимур позаботился о его устранении.

Учтя опыт двоюродного деда, хан не стал управление войском вручать одному военачальнику и разделил его на три части — центральную возглавил сам, а руководство двумя другими поручил тем, кто помог добыть ему престол — нойонам Маву и Тайре.

Если кто и ожидал, что Менгу-Тимур радикально изменит внешнюю и внутреннюю политику государства, то он ошибся. Поначалу все продолжилось также, как и при его предшественнике. Он продолжил поддерживать дружественные отношения с египетским султаном и даже участвовал в качестве союзника египтян в войне с иранским правителем Абагой. Но, получив от него сокрушительное поражение, прекратил военные действия. И, несмотря на дипломатические ухищрения султана, призванные возобновить их, избегал военных столкновений с Ираном.

Умный и дальновидный хан

Внешняя политика хана была достаточно мудрой и взвешенной. Отношения с были ровными и спокойными. Начало его правления ознаменовалось выдачей «ярлыка» православной церкви, который освобождал ее от податей, в ее внутренние дела хан не вмешивался, предоставив определенную автономию.

Этот жест можно расценивать двояко: и как укрепление лояльности на подконтрольных территориях, и как фактически провозглашение себя ханом, поскольку такие решения могли выносить только обладающие этим титулом чингизиды.

Добыть же себе легитимно этот титул Менгу-Тимуру помогла взвешенная политика по отношению к своим восточным монгольским родственникам. Интригуя, поддерживая то одного претендента на титул великого хана , то другого, путем хитрости и дипломатических ухищрений, а также благодаря военной поддержке нужных ему кандидатов, Менгу-Тимур добился от родственников на курултае 1269 года признания независимости Золотой Орды.

В первые три года своего царствования этот умный и дальновидный хан сумел не только придать легитимность своему правлению, но и укрепить границы, создав мощное и влиятельное государство. Военную силу в свое правление Менгу-Тимур применял относительно редко. Авторитет Золотой Орды в его правление был настолько высок, что достаточно было слухов о намерении хана начать военные действия, и решение находилось дипломатическим путем.

Мудрый правитель Менгу-Тимур

В 1270 году Тевтонский орден собрался воевать Великий Новгород, и князь Ярослав кинулся искать защиты у хана. На переговоры новгородцев с рыцарями Менгу-Тимур отправил своих посланников. Увидев монголов, тевтонцы подписали мир с Новгородом на выгодных для новгородцев условиях. еще не раз обращался к хану за помощью, и Менгу-Тимур проявлял незаурядную дипломатичность в разрешении запутанных русских вопросов.

Не отказывал он русским князьям и в помощи против внешних неприятелей. Так что отношения с ханом у русской знати были вполне хорошими. Но в одной княжеской смерти Менгу-Тимура обвиняют: правитель Рязани был убит в стычке с менее влиятельными князьями. И если хан и имел к этому отношение, то самое отдаленное.

Впоследствии возникла легенда, что рязанский князь был убит именно в ставке хана за веру: на Романа Олеговича донесли недоброжелатели, что якобы он не только хулит правление Менгу-Тимура, но и называет хана язычником. Разгневанный хан велел мучительно казнить смелого князя, который потом за перенесенные страдания был причислен к лику святых православной церковью.

Но эта версия имеет несколько серьезных изъянов. Ордынские ханы были очень лояльны к вероисповеданию других, и ни одной казни до или после упомянутого случая из-за религиозных взглядов не было. Также смущает позднее возникновение легенды — князь был объявлен святым только в шестнадцатом веке. Между тем факты свидетельствуют скорее о доброжелательном отношении хана к правсолавию. Например, сарайскому епископу Митрофану Менгу-Тимур поручил дипломатическую миссию в Византию, а также запретил католическим миссионерам проповедовать в Орде.

Менгу-Тимур показал себя не только талантливым политиком, но и мудрым правителем. При нем ханство достигло экономического расцвета: он продолжил дело Берке — выпуск единой монеты. И там хан повелел ставить себе титул «султан» для поднятия авторитета в мусульманских государствах. Кроме того, он объявил Золоту Орду вотчиной рода Бату, отрезав, таким образом, навсегда ее от притязаний чингизидов из других семей.

Смерть хана

Хан умер относительно молодым ему не исполнилось и сорока. В 1282 году у него возник нарыв в горле. Лекари операцию провели неудачно, и Менгу-Тимур скончался от осложнения. Завещания правитель не оставил, потому не было ясно, кому из десяти сыновей нужно было наследовать родительский трон. Скорее всего, скорой смерти хан не предполагал, потому распоряжений на этот счет не было.

И вновь на политическую арену вышел сотник Ногай. Используя свою силу и влияние, он поспособствовал восшествию на престол Золотой Орды брата Менгу-Тимура Туда-Тимура. Правителем новый хан оказался слабым и недальновидным и, после нескольких лет правления, был свергнут потомками Менгу-Тимура в 1287 году, а затем убит.

А теперь куда?

Ужинать. Когда я сказал тебе, что не голоден, я солгал.

Кто как, а я в подобных обстоятельствах совершенно не способен заявить, что устал и хочу домой. Даже когда это чистая правда.

Поэтому домой я вернулся уже в предрассветных сумерках, как и положено безответственному тунеядцу и прожигателю жизни, в которого я искренне надеюсь когда-нибудь превратиться. А более-менее сносно притворяюсь уже прямо сейчас.

Думал, все уже давным-давно спят. Отчасти это оказалось верно, по крайней мере, собаки совершенно точно где-то дрыхли, и никто не стал сшибать меня с ног, а потом с энтузиазмом тащить на утреннюю прогулку. Так уж мне сегодня повезло.

Однако в гостиной сидела тощая рыжая девица, конопатая, глазастая, скуластая и, в целом, чрезвычайно симпатичная. Сперва я её недоумённо разглядывал, прикидывая: кто такая, откуда взялась? И что такое ужасное должно было стрястись в её жизни, чтобы она побежала не в Дом у Моста, а прямиком ко мне? Всё же репутация у меня, прямо скажем, неоднозначная, ещё со старых времён, когда Джуффин с Кофой вовсю развлекались, выдумывая обо мне легенды, которые должны были хоть немного уравновесить мой несолидный облик и местами вздорный, а всё же слишком лёгкий для Тайного Сыщика характер.

И только несколько секунд спустя я наконец опознал Базилио. Не то чтобы я действительно забыл, что леди Сотофа нынче ночью превратила наше чудище в юную леди, просто знание это пока оставалось сугубо теоретическим. Я ещё не успел по-настоящему осмыслить тот факт, что теперь в моём доме стало одним человеком больше. И одним условным василиском меньше. Что, строго говоря, даже немного досадно, я как раз окончательно привык к его кошмарному облику. И тут вдруг - здрасьте пожалуйста, начинай сначала. А ведь к человеку обычно гораздо трудней привыкнуть, чем к самому ужасному чудищу. По крайней мере, мне.

Ты чего не спишь? - наконец спросил я.

И тут же сам понял, насколько это глупый вопрос. Если бы меня из чудовища в человека превратили, я бы поначалу не то что спать, а даже в кресле спокойно сидеть не смог. Бегал бы небось по потолку с воплями, восторженными и паническими вперемешку.

Впрочем, побегать у Базилио не было никаких шансов: на коленях у нее устроились Армстронг и Элла, а из-под такого груза фиг выберешься, мне ли не знать.

При моём появлении она просияла, как будто увидела доброго волшебника.

Впрочем, если разобраться, я и есть волшебник. В некотором смысле даже добрый. Иногда. Но в тот момент так растерялся от её радости, что задал ещё один глупый вопрос:

Может быть, ты голодная?

Как заботливая бабушка, честное слово.

Бывшее чудовище отрицательно помотало рыжей головой.

Наоборот, - сказала она. - Сэр Джуффин перед уходом предупредил Трикки и Меламори: "Не увлекайтесь пирожными, а то бедный ребёнок у вас обожрётся до полного изумления". Похоже, именно это со мной и произошло. Наверное сэр Джуффин наделён пророческим даром.

Этого у него не отнимешь, - согласился я. - А где, собственно, твои кормильцы?

Пошли спать. Вообще-то, сперва они уложили спать меня. И даже немножко со мной посидели. Я видела, что они очень устали, и притворилась, что уснула, чтобы их не задерживать. Правда, потом об этом пожалела. Мне почему-то стало страшно одной. Хотя я была не совсем одна, а с кошками. Но всё равно страшно.

Страшно - что именно?

Вообще всё! - упавшим голосом призналась Базилио. - Я же ещё никогда не спала в человеческом виде. Наверное мне теперь должен присниться настоящий человеческий сон? Ужасно интересно, как это, но всё равно страшно. Потому что в первый раз. Но гораздо больше я боюсь, что во сне превращусь обратно…

Понимаю, - кивнул я. - Сам бы на твоём месте тоже боялся. Но на самом деле об этом и речи быть не может. Леди Сотофа Ханемер никогда не халтурит. Уж если заколдовала, то заколдовала, точка.

Леди Сотофа Ханемер, - мечтательно повторила Базилио. - Такая удивительная, прекрасная леди! А она ещё когда-нибудь сюда придёт?

Не знаю, - честно сказал я. - Вообще-то, у неё очень много дел. С другой стороны, как раз нынче ночью она говорила, что без дружбы жизнь теряет всякий смысл. Так что у нас с тобой есть шанс снова её тут увидеть. Ну или получить приглашение на кружку камры в её саду, тоже неплохо.

Это было бы потрясающе. Я ещё никогда в жизни не ходил… не ходила в гости. И слушайте, я же, получается, вообще почти ничего никогда в жизни не делала! Ну, такого, что обычно делают люди. И теперь ужасно боюсь не справиться.

До сих пор?!

Конечно, до сих пор. Например, я ещё никогда в жизни не рассказывал о себе чудовищу, только что превратившемуся в красавицу. Не было такого, клянусь! Ты у меня первая.

Базилио неуверенно улыбнулась. Я понял, что надо продолжать.

А пару часов назад я впервые в жизни наблюдал, как один удивительный дом превращается в другой, ещё более удивительный. Перед этим впервые в жизни провожал домой леди Сотофу - обычно-то она Тёмным Путём уходит, или ещё как-нибудь исчезает. А нынче днём я впервые в жизни попал в лапы уличной гадалки и увидел Пророческий сон. Как тебе такой список? И учти, это был, по моим меркам, очень спокойный день, заполненный исключительно удовольствиями и дружеской болтовнёй.

То есть, обычно у вас всё ещё более удивительно? - восхитилась Базилио.

Да, - признался я.

И не соврал.

А что вы делаете, чтобы не очень волноваться? - спросила она. - Чтобы уснуть можно было. И вообще…

Впрочем, всегда можно просто сказать правду.

Штука в том, что я обычно очень устаю. Когда уже на ходу засыпаешь, не до волнений, лишь бы до подушки добраться. Поэтому ты сейчас не спеши в постель. Сиди тут, или в кабинете - где хочешь, там и устраивайся. Я бы с радостью составил тебе компанию, но сил уже нет, прости. Поэтому займись чем-нибудь интересным. Почитай, например.

Точно! - просияла она. - Мне же Трикки книжку оставил. Про то, как делать чудеса. Я могу поучиться колдовать.

Я внутренне содрогнулся, вообразив возможные последствия. Но виду не подал, потому что выказывать недоверие к новичку - худшее, что может сделать старший. Бодро сказал:

Отличный план. Только сперва очень внимательно всё прочитай. И перечитай, чтобы ничего не пропустить. А ещё лучше, выучи наизусть. Настоящие колдуны всегда знают все нужные заклинания наизусть, а ты чем хуже?

Ничем? - робко спросила Базилио.

Правильный ответ, молодец. Вот и зубри, пока не свалишься от усталости. Рано или поздно это случится, верь мне. Со мной, например, уже случилось. Вот только что, у тебя на глазах.

С этими словами я картинно пошатнулся и плюхнулся на ковёр.

Но иногда обстоятельства вынуждают нас становиться героями.

Ладно, - сказал я, переползая с ковра на диван. - Буду спать здесь. Но только при одном условии. Вернее, условий целых три. Во-первых, так будет не всегда, а только сегодня. В честь твоего первого человеческого дня. Потом я снова переберусь в свою спальню, договорились?

Конечно, - согласилась Базилио. - Я наверное быстро привыкну. Я постараюсь!

А во-вторых, ты принесёшь мне какое-нибудь одеяло. Потому что у меня уже нет сил за ним идти. Честно.

Я сейчас! - воскликнула она.

Раздалось недовольное мяуканье Армстронга и Эллы, которых по такому случаю ссадили с колен на пол. Буквально минуту спустя я почувствовал, что меня заботливо кутают, как младенца. Это было так здорово, что я сразу смирился с размерами дивана и всеми прочими неприятностями, уже наступившими и грядущими - авансом, примерно на полгода вперёд.