Сказочник и самый свободный советский писатель корней чуковский. Корней Чуковский: «Я тайно ревную свои взрослые книги к детским Что такое «Чукоккала»

«…На каждого писателя, произведения которого живут в течение нескольких эпох, всякая новая эпоха накладывает новую сетку или решетку, которая закрывает в образе писателя всякие другие черты и открывает иные».

Из дневника К.И.Чуковского, 1925 год.

«Блаженный старец из Переделкино», «наивный мечтатель» недоброхоты присваивали ему подобные прозвища. Сам он не обижался. Весь мир знал его сказки, и, пожалуй, большинство из нас начинали постижение грамоты с прочтения «Бармалея», «Тараканища», «Доктора Айболита»… Сказки и имя Корнея Ивановича Чуковского ассоциируются с безоблачным детством. А ведь пик его творчества пришелся на тридцатые, когда, как известно, не до сказок было… Предлагаем вашему вниманию беседу корреспондента ТАСС Е. Копериной с внучкой К.И.Чуковского Еленой Цезаревной Чуковской .

— Определим тему нашей беседы: «неизвестный Чуковский»…

— Действительно, сейчас, более чем через 20 лет после смерти Чуковского, стоит задуматься, какие же черты его личности открыты сегодняшней эпохе, какие существенны! и важны для нее и какие оказались отодвинутыми, справедливо или несправедливо забытыми или просто неизвестными. К.И.Чуковский как автор детских сказок, смешных стишков, английских песенок, загадок хорошо известен широкому читателю. Эти книги издаются, переиздаются и в сегодняшнем разговоре нет смысла о них упоминать.

Но гораздо менее известно, что сам Корней Иванович обижался, когда его считали только детским писателем. Сам он начинал свой литературный путь как критик и всю жизнь считал себя критиком, а впоследствии еще и литературоведом. Надо отметить, что критик Чуковский совершенно забыт в наше время. Отчасти это произошло потому, что начинал он очень давно.

Первую статью напечатал в 1901 году. И в качестве критика он был известен до революции. После революции вся критика стала рапповской. Корней Иванович говорил, что нельзя писать критическую статью, если в результате чьей-то больной теще не дадут путевку в санаторий. И он перестал выступать с критическими статьями. Кроме того, его статьи было принято считать слишком импрессионистскими, и они не переиздавались.

Два года тому назад была воссоздана комиссия по литературному наследию Чуковского под председательством В.А.Коротича. И в качестве первого шага деятельности этой комиссии предпринято издание двухтомника Чуковского. Весь второй том будет состоять из критических статей Корнея Ивановича. Например, туда войдут рассказы о Некрасове (последний раз они выходили в 30-е годы), «Поэт и палач», «Жена поэта» (об Авдотье Панаевой), статья о Льве Толстом, «Ахматова и Маяковский — две России» и т.д. Это будет как бы история литературы начиная с конца XIX века, рассказ о биографии писателей и об их книгах.

В 20-е годы К.И.Чуковский написал Горькому письмо, в котором были, в частности, и такие строки: «…Перехвалить поэта теперь я считаю полезнейшим делом, я теперь не мог бы ругать своего брата писателя, теперь не время взаимной полемики. Маяковского будут ругать и без меня, но важно, чтобы из нашего интеллигентского лагеря было сказано приветливое слово о нем». При этом надо учесть, что в 20-.е годы Маяковский занимал совсем не такое место в литературе, как теперь, и отношение к нему было совершенно другое.

— Известно, что в начале века Корней Иванович был связан с футуристами?

— Корней Иванович автор книги, которая называется «Футуристы», у него много статей о футуристах. В 1915 году он много виделся и спорил с Маяковским, который приезжал к нему в Куоккалу. Так как Чуковский много писал о футуристах, он часто выступал вместе с ними на концертах.

Об этих выступлениях написал впоследствии участник многих футуристических манифестов, поэт Б.Лифшиц, автор книги «Полутороглазый стрелец». Он описал эти выступления так: «Мы собачьей свадьбой носились с эстрады на эстраду и спорили, кто кому обязан своей известностью. Мы ли Чуковскому, что он о нас пишет, или Чуковский нам, так как он вместе с нами выступает». Известно, что выступления футуристов пользовались скандальной известностью и собирали всегда очень много публики. «…А дальше мы приезжали к нему доругиваться в Куокколу». Маяковский в этот период сделал множество портретов Корнея Ивановича, которые сейчас висят в Переделкинском доме-музее. Это была очень живая связь, хотя нельзя сказать, что она была дружеской.

— Корней Иванович хорошо известен как детский писатель, но менее известно, что его творческий путь в детской литературе был очень труден.

— Одна из глав книги Чуковского «От двух до пяти» называется «Борьба за сказку». Я хочу рассказать о некоторых эпизодах этой нелегкой борьбы. Самого большого накала она достигла в 1928 году. Это было трудное время в нашей литературе. Многие писатели подвергались необоснованной критике или просто отвергались партийным руководством. Тогда был создан государственный ученый совет, который должен был разрешать или запрещать детские книги. И вот! февраля 1928 года в «Правде» появилась статья Н.К.Крупской, которая руководила этим советом и от ее позиции зависело издание книг и судьба писателей. Статья называлась «О Крокодиле» Чуковского». Я думаю, что она настолько показательна, что текст статьи следует воспроизвести полностью.

См. Н.К. Крупская «О Крокодиле» Чуковского.

От окончательного запрета Корнея Ивановича спасло письмо Горького, который писал из Италии. (Чуковский был членом коллегии издательства «Всемирная литература», которым руководил Горький). Горький обратился 14 марта 1928 года в «Правду» с письмом. В результате такой полемики не удалось полностью, отстранить писателя от его деятельности, хотя были постоянные запреты.

Всю жизнь Чуковский вел дневник, который уже подготовлен к печати и должен выйти в конце года в издательстве «Советский писатель». Эти записи говорят о том, с каким трудом в 20-е годы к читателям проходила каждая сказка Чуковского.

— Мало известно и об общественной деятельности Корнея Ивановича.

— Начиная с 30-х годов и до 60-х Корней Иванович не занимал никаких общественных постов. В 20-е годы Чуковский был одним из организаторов Петроградского дома искусств, вместе с Замятиным входил в редакцию журнала «Русский современник», журнала «Современный Запад».

Корней Иванович всегда говорил, что он придерживается так называемой «теории малых дел», представителем которой был А.П.Чехов. Вся общественная деятельность Чехова благородная, была совершенно не шумная. Он делал то, что считал должным, и не любил об этом говорить. Многие современники третировали его за «теорию малых дел», а кое-кто даже презирал. Между тем Корней Иванович считал, что именно из малых, благородных дел складывается общественная жизнь, и он сам был убежденным сторонником этой теории. В феврале 1920 года Корней Иванович писал А.В.Луначарскому с просьбой помочь семьям замечательных русских деятелей. Среди них сестра поэта Некрасова, жена художника Серова. В.С.Серова — вдова композитора, мать живописца, Л.П. Бакст — жена художника и т.д.

Всем этим семьям были выделены специальные пайки и денежная помощь. В 30-е годы Чуковский писал письма в защиту репрессированных писателей и ученых (А.И.Пантелеева, Оксмана). В архиве сохранились более поздние письма к Берии, Вышинскому, Ульриху. Позднее, в 60-е годы он обращался в суд, который судил Бродского. Писал в защиту Синявского и Даниэля. Ему принадлежит первая в мире рецензия на рукопись «Одного дня Ивана Денисовича» Солженицына. Он был в числе тех, кто поддерживал выдвижение Солженицына на Ленинскую премию и впоследствии, в более трудное для А.И.Солженицына время, Чуковский пригласил его к себе на дачу, о чем Солженицын вспоминает в книге «Бодался теленок с дубом».

Беседовала Е.Коперина

Снискавший славу детского поэта Корней Чуковский долгое время был одним из самых недооценённых писателей серебряного века. Вопреки расхожему мнению, гений творца проявлялся не только в стихотворениях и сказках, но и в критических статьях.

В силу непарадной специфики творчества государство на протяжении всей жизни литератора пыталось дискредитировать его труды в глазах общественности. Многочисленные исследовательские работы позволили взглянуть на именитого деятеля искусств «другими глазами». Сейчас произведениями публициста зачитываются как люди «старой закалки», так и молодежь.

Детство и юность

Николай Корнейчуков (настоящее имя поэта) появился на свет 31 марта 1882 года в северной столице России – городе Санкт-Петербурге. Мать Екатерина Осиповна, будучи прислугой в доме именитого врача Соломона Левенсона, вступила в порочную связь с его сыном Эммануилом. В 1799 году женщина родила дочь Марию, а через три года подарила гражданскому мужу наследника Николая.

Несмотря на то, что отношения отпрыска благородного семейства с крестьянкой в глазах общества того времени выглядели вопиющим мезальянсом, вместе они прожили семь лет. Дед поэта, не желавший родниться с простолюдинкой, в 1885 году без объяснения причины выставил невестку на улицу с двумя малышами на руках. Так как Екатерина не могла себе позволить отдельное жильё, вместе с сыном и дочерью она уехала к родственникам в Одессу. Много позже в автобиографической повести «Серебряный герб» поэт признается, что южный город так и не стал ему родным.

Детские годы писателя прошли в атмосфере разрухи и нищеты. Мать публициста посменно работала то швеёй, то прачкой, но денег катастрофически не хватало. В 1887 году мир увидел «Циркуляр о кухаркиных детях». В нём министр просвещения И.Д. Делянов рекомендовал директорам гимназий принимать в ряды учащихся лишь тех детей, чьё происхождение не вызывало вопросов. Из-за того, что Чуковский под данное «определение» не подходил, в 5-м классе его исключили из привилегированного учебного заведения.

Дабы не слоняться без дела и приносить пользу семье, юноша брался за любую работу. В числе амплуа, которые на себя примерил Коля, был и разносчик газет, и чистильщик крыш, и расклейщик афиш. В тот период молодой человек начал интересоваться литературой. Он зачитывался приключенческими романами , изучал работы и , а вечерами под шум прибоя декламировал стихи .

Помимо прочего, феноменальная память позволила юноше выучить английский язык так, что он переводил тексты с листа, ни разу не запинаясь. Тогда Чуковский ещё не знал, что в самоучителе Олендорфа отсутствовали страницы, на которых подробно описывался принцип правильного произношения. Поэтому когда спустя годы Николай посетил Англию, факт того, что местные жители практически его не понимали, невероятно удивил публициста.

Журналистика

В 1901 году, вдохновившись произведениями любимых авторов, Корней пишет философский опус. Друг поэта Владимир Жаботинский, прочитав труд от корки до корки, отнёс его в газету «Одесские новости», положив тем самым начало 70-летней литературной карьере Чуковского. За первую публикацию поэт получил 7 рублей. На немалые по тем временам деньги молодой человек купил себе презентабельного вида штаны и рубашку.

Через два года работы в газете Николай в качестве корреспондента «Одесских новостей» был командирован в Лондон. На протяжении года он писал статьи, изучал зарубежную литературу и даже переписывал каталоги в музее. За период командировки было опубликовано восемьдесят девять работ Чуковского.

Писатель настолько сильно полюбил британский эстетизм, что через много-много лет перевёл труды Уитмена и на русский язык, а также стал редактором первого четырёхтомника , который в мгновение ока приобрёл статус настольной книги во всех любящих литературу семьях.

В марте 1905 года писатель перебирается из солнечной Одессы в дождливый Санкт-Петербург. Там молодой журналист быстро находит себе работу: устраивается корреспондентом в газету «Театральная Россия», где в каждом номере публикуются его отчёты о просмотренных спектаклях и прочитанных книгах.

Субсидия певца Леонида Собинова помогла Чуковскому выпустить в свет журнал «Сигнал». В издании печаталась исключительно политическая сатира, а среди авторов числились , и даже Тэффи. За двусмысленные карикатуры и антиправительственные произведения Чуковский был арестован. Именитый адвокат Грузенберг сумел добиться оправдательного приговора и через девять дней вызволить писателя из заключения.

Далее публицист сотрудничал с журналами «Весы» и «Нива», а также с газетой «Речь», где Николай печатал критические очерки о современных писателях. Позднее эти труды были разбросаны по книгам: «Лица и маски» (1914 год), «Футуристы» (1922 год), «От до наших дней» (1908 год).

Осенью 1906 года местом жительства писателя стала дача в Куоккале (берег Финского залива). Там литератору посчастливилось познакомиться с художником , поэтами и . Позднее Чуковский рассказал о деятелях культуры в своих мемуарах «Репин. . Маяковский. . Воспоминания» (1940 год).

Здесь же был собран опубликованный в 1979 году юмористический рукописный альманах «Чукоккала», где оставили свои творческие автографы , и . По приглашению правительства в 1916 году Чуковский в составе делегации русских журналистов вновь отправился в командировку в Англию.

Литература

В 1917-м Николай возвращается в Петербург, где, принимая предложение Максима Горького, заступает на пост руководителя детского отдела издательства «Парус». Чуковский примерил на себя амплуа сказочника во время работы над альманахом «Жар-птица». Тогда он открыл миру новую грань своего литературного гения, написав «Цыплёнка», «Собачье царство» и «Доктора».

Горький увидел в сказках коллеги огромный потенциал и предложил Корнею «попытать счастье» и создать для детского приложения журнала «Нива» ещё одно произведение. Писатель переживал, что ему не удастся выпустить в свет дельный продукт, но вдохновение само нашло творца. Это было накануне революции.

Тогда с больным сыном Колей публицист возвращался с дачи в Петербург. Дабы отвлечь горячо любимое чадо от приступов болезни, поэт начал на ходу придумывать сказку. Времени на проработку героев и сюжета не было.

Вся ставка была на быстрейшее чередование образов и событий, чтобы мальчик не успел ни застонать, ни заплакать. Так и родилось опубликованное в 1917 году произведение «Крокодил».

После Октябрьской революции Чуковский разъезжает по стране с лекциями и сотрудничает со всевозможными издательствами. В 20-30-х годах Корней пишет произведения «Мойдодыр» и «Тараканище», а также адаптирует тексты народных песен для детского чтения, выпуская в свет сборники «Рыжий и красный» и «Скок-поскок». Десять стихотворных сказок поэт выпустил в свет одну за другой: «Муха-Цокотуха», «Чудо-дерево», «Путаница», «Что сделала Мура», «Бармалей», «Телефон», «Федорино горе», «Айболит», «Краденое солнце», «Топтыгин и лиса».

Корней Чуковский с рисунком к "Айболиту"

Корней бегал по издательствам, ни на секунду не расставаясь с корректурами, и следил за каждой напечатанной строчкой. Работы Чуковского публиковались в журналах «Новый Робинзон», «Ёж», «Костёр», «Чиж» и «Воробей». У классика всё складывалось таким образом, что в какой-то момент писатель и сам поверил в то, что сказки – это его призвание.

Всё изменилось после критической статьи , в которой революционерка, не имевшая детей, называла произведения творца "буржуазной мутью" и утверждала, что в работах Чуковского замаскирован не только антиполитический посыл, но и ложные идеалы.

После этого тайный смысл видели во всех работах литератора: в «Мухе-Цокотухе» автор популяризировал индивидуализм Комарика и легкомысленность Мухи, в сказке «Федорино горе» прославлял мещанские ценности, в «Мойдодыре» целенаправленно не озвучивал важность руководящей роли коммунистической партии, а в главном герое «Тараканища» цензоры и вовсе разглядели карикатурный образ .

Гонения довели Чуковского до крайней степени отчаяния. Корней и сам начал верить в то, что его сказки никому не нужны. В декабре 1929 года в «Литературной газете» было опубликовано письмо поэта, в котором он, отрекаясь от старых работ, обещает изменить направление своего творчества, написав сборник стихов «Весёлая колхозия». Однако труд из-под его пера так и не вышел.

Сказка военных лет «Одолеем Бармалея» (1943 год) была включена в антологию советской поэзии, а затем вычеркнута оттуда лично Сталиным. Чуковский написал ещё одно произведение «Приключения Бибигона» (1945 год). Рассказ печатали в «Мурзилке», декламировали по радио, а затем, назвав его «идеологически вредным», запретили к прочтению.

Уставший бороться с критиками и цензорами писатель вернулся к публицистике. В 1962 году он написал книгу «Живой как жизнь», в которой описывал «болезни», поразившие русский язык. Не стоит забывать и том, что публицист, изучавший творчество , выпустил в свет полное собрание сочинений Николая Алексеевича.

Чуковский был сказочником не только в литературе, но и в жизни. Он неоднократно совершал поступки, на которые его современники в силу своего малодушия не были способны. В 1961 году к нему в руки попала повесть «Один день Ивана Денисовича». Став её первым рецензентом, Чуковский на пару с Твардовским убедил напечатать это произведение. Когда Александр Исаевич стал персоной нон грата, именно Корней спрятал его от властей на своей второй даче в Переделкино.

В 1964 году начался процесс по делу . Корней вместе с – одни из немногих, кто не побоялся написать в Центральный Комитет письмо с просьбой освободить поэта. Литературное наследие писателя сохранилось не только в книгах, но и в мультфильмах.

Личная жизнь

С первой и единственной женой Чуковский познакомился в 18-летнем возрасте. Мария Борисовна была дочерью бухгалтера Арона-Бера Рувимовича Гольдфельда и домохозяйки Тубы (Таубы). Благородное семейство никогда не одобряло Корнея Ивановича. Одно время влюбленные даже планировали сбежать из ненавистной обоим Одессы на Кавказ. Несмотря на то, что побег так и не состоялся, в мае 1903 года пара обвенчалась.

На свадьбу с цветами пришли многие одесские журналисты. Правда, Чуковскому нужны были не букеты, а деньги. После церемонии находчивый парень снял шапку и начал обходить гостей. Сразу после торжества молодожены уехали в Англию. В отличие от Корнея, Мария пробыла там пару месяцев. Узнав, что жена беременна, писатель немедленно отправил её на Родину.

2 июня 1904 года Чуковский получил телеграмму о том, что его супруга благополучно родила сына. В тот день фельетонист устроил себе праздник и пошёл в цирк. По возвращении в Петербург багаж знаний и жизненных впечатлений, накопленных в Лондоне, позволил Чуковскому очень быстро стать ведущим критиком Петербурга. Саша Чёрный не без ехидства называл его Корнеем Белинским. Уже через какие-то два года вчерашний провинциальный журналист был на короткой ноге со всем литературным и художественным бомондом.

Пока деятель искусств разъезжал по стране с лекциями, его жена воспитывала детей: Лидию, Николая и Бориса. В 1920 году Чуковский стал отцом вновь. Дочь Мария, которую все называли Мурочкой, стала героиней многих произведений писателя. Девочка умерла в 1931 году от туберкулёза. Через 10 лет на войне погиб младший сын Борис, а спустя 14 лет не стало и жены публициста – Марии Чуковской.

Смерть

Корней Иванович ушёл из жизни в 87-летнем возрасте (28 октября 1969 года). Причина смерти - вирусный гепатит. Дачу в Переделкино, на которой последние годы жил поэт, превратили в дом-музей Чуковского.

Любители творчества литератора и по сей день могут воочию увидеть место, где создавал свои шедевры именитый деятель искусств.

Библиография

• «Солнечная» (повесть, 1933 год);
• «Серебряный герб» (повесть, 1933 год);
• «Цыплёнок» (сказка, 1913 год);
• «Айболит» (сказка, 1917 год);
• «Бармалей» (сказка, 1925 год);
• «Мойдодыр» (сказка, 1923 год);
• «Муха-Цокотуха» (сказка, 1924 год);
• «Одолеем Бармалея» (сказка, 1943 год);
• «Приключения Бибигона» (сказка, 1945 год);
• «Путаница» (сказка, 1914 год);
• «Собачье царство» (сказка, 1912 год);
• «Тараканище» (сказка, 1921 год);
• «Телефон» (сказка, 1924 год);
• «Топтыгин и Лиса» (сказка, 1934 год);

«Чуковский Корней таланта хвалёного в 2 раза длинней столба телефонного» - так охарактеризовал будущего автора популярнейших детских стихов Корнея Чуковского его друг Влад Жаботинский .

Говорят, детский писатель Корней Иванович Чуковский не сильно-то любил праздновать дни рождения, даже к гостям порой не спускался, хотя подарки принимал с радостью.

Безотцовщина

Одна из вещей, которая всю жизнь огорчала Чуковского, - его происхождение. Ведь его настоящие имя и фамилия - Николай Корнейчуков. А с отчеством вообще вышла загвоздка. Коля Корнейчуков был незаконнорождённым сыном крестьянки Екатерины Корнейчуковой и Эммануила Левенсона. Богатый господин «пожил» со своей прислугой около трёх лет, народил двоих детей - Марусю и Колю - и женился на женщине благородного происхождения. Хоть отец официально и не отказывался от сына и дочки, но имя и фамилию им свои не дал. Поэтому в разных документах отчество Коли Корнейчукова звучало на разный лад: был он и Васильевичем, и Степановичем, и Эммануиловичем, и Мануиловичем, и даже Емельяновичем.

В своём «Дневнике» Чуков-ский написал: «Мне казалось... что я единственный - незаконный, что все у меня за спиной перешёптываются и что, когда я показываю кому-нибудь свои документы, все внутренне начинают плевать на меня...

Портрет Корнея Чуковскогокисти И. Е. Репина, 1910 год. Фото: Commons.wikimedia.org

Когда дети говорили о своих отцах, дедах, бабках, я только краснел, мялся, лгал, путал». В конце концов, чтобы прекратить путаницу, Николай взял себе другое имя, придумал отчество и новую фамилию. Кстати, по некоторым свидетельствам, с отцом Чуковский всё же несколько раз встретился и даже однажды привёз его, уже глубокого старика, в финский посёлок Куоккала, где тогда жил со своей семьёй. Правда, долго новоиспечённый отец не загостился - Чуковский вспылил и буквально вытолкал биологического папу за дверь, а детям навсегда запретили упоминать имя деда.

Писать детские стихи Чуков-ский начал, уже будучи маститым критиком. Он и представить себе не мог, что простые четверостишия навсегда затмят все его предыдущие и последующие серьёзные труды. Иногда писатель расходился по этому поводу не на шутку: «…я тайно ревную свои взрослые книги к детским. Я уверен, что моя книга о Горьком лучше «Мойдодыра» и книга о Некрасове лучше «Крокодила». Но этому никто не верит. «Крокодил» разошёлся в 250 000 экз., а «Некрасова» и двух тысяч не разошлось!!! …Я готов бить кулаками тех мамаш, которые, слюняво улыбаясь, сообщают мне, что их Тамарочка знает наизусть мою «Путаницу». «А вы, - спрашиваю я, - знаете ли вы наизусть мою книгу об Уолте Уитмене?» - «О чём?» - «Об Уолте Уитмене». - «А вы разве для взрослых тоже пишете?» - Сволочи!»

Эротичная муха

Несмотря на детскость, в произведениях Корнея Чуковского не раз «умелые» блюстители советского режима находили «запрещённые элементы». Например, запретили книжку «Мухина свадьба». «Гублит (орган госцензуры того времени. - Ред. ) запретил мне книжку «Мухина свадьба» на том основании, что муха на картинке будто бы слишком близко помещена к пауку - и это может вызвать у ребёнка эротические мысли!» - писал об этом глупом происше-ствии сам Чуковский.

Осип Мандельштам, Корней Чуковский, Бенедикт Лившиц и Юрий Анненков, проводы на фронт. Случайная фотография Карла Буллы. 1914 год. Фото: Commons.wikimedia.org

А тот самый «Крокодил», который «по улицам ходил», не понравился Надежде Константиновне Крупской - она углядела в аллигаторе «антисоветский элемент». Хотя Чуковский, когда сочинял стихотворение, ни о чём таком даже не думал. «Мой маленький сын заболел, - вспоминал Корней Иванович. - Я вёз его домой в поезде и, чтобы как-нибудь утихомирить его боль, стал рассказывать ему под ритмический грохот поезда: «Жил да был крокодил. Он по улицам ходил…» Но самым остросатирическим произведением поэта считался «Тараканище». И хотя написана сказка была в 1922 г. - когда власть Сталина ещё не набрала своей мощи, строчки «Покорилися звери усатому. (Чтоб ему провалиться, проклятому!)» звучали пророчески и злободневно.

Кстати, в конце 1990-х стало известно, что Чуковский писал «усатому прообразу». В одном из российских журналов было опубликовано письмо, где Корней Иванович жаловался вождю народов на то, что дети во время войны остались без воспитания, без поддержки родителей, что они одичали, начали грабить и воровать, и предлагал занять таких вот отбившихся от рук детей сельскохозяйственным трудом. Тогда на литератора набросились, обвинили в жестокосердии. На самом деле Чуковский детей обожал, но считал, что их нужно правильно воспитывать. На своей даче в Переделкине постоянно устраивал «творче-ские встречи» с ребятишками, приглашал для них известных людей.

Корней Чуковский с детьми гуляет около детской библиотеки в Переделкино. 1959 год. Фото: РИА Новости / Семенов

Чуковский никогда не симпатизировал советской власти, да и власть его не сильно-то привечала. Тем более что дочь Чуковского, Лидия , стала диссиденткой, а её муж, выдающийся физик Матвей Бронштейн , был назван врагом народа и расстрелян в 1938-м. Это были чёрные годы для Чуков-ских. Семья верила, что Матвей Бронштейн жив, целых два года, ведь им «выдали» приговор: «10 лет без права переписки». И вот Корней Иванович писал письма с просьбой помиловать уже расстрелянного зятя, за него же просили друзья - Маршак, Ландау, Мандельштам, Иоффе. Но единственное, чего они добились, это записка: «возместить Л. К. Чуковской стоимость бинокля, изъятого при обыске 1 августа 1937 г.»…

По воспоминаниям близких, у него всегда было повышенное чувство справедливости. Умер Корней Иванович в 1969 г. от вирусного гепатита. А перед смертью составил список тех, кого не хотел бы видеть на своих похоронах...

Анекдот про Чуковского

Пpиходит Коpней Иванович Чуковский к Ленину.

Владимиp Ильич! Я тут стихотвоpение написал. Хотел бы опубликовать.

- Читайте, Корней Иванович.

- Муха, Муха, цокотуха, позолоченное бpюхо, Муха по полю пошла, Муха денежку нашла. Пошла Муха на базаp и купила самоваp...

- Подождите, товарищ Чуковский! Почему на базар, а не в кооператив? Непорядок. Перепишите немедленно!

Пpиходит Чуковский к Сталину.

Шаржи на К. Чуковского в исполнении В. Маяковского. 1915 год. Фото: Commons.wikimedia.org

Иосиф Виссаpионович! Я тут стихотвоpение написал, хотел бы опубликовать.

- Прочтите, Корней Иванович.

- Муха, Муха, цокотуха, позолоченное бpюхо, Муха по полю пошла, Муха денежку нашла...

- Э, стоп, товарищ Чуковский. У нас деньги с портретом вождя. Кто их мог на поле выбросить? Переписывайте!

Пpиходит Чуковский к Хpущёву.

Никита Сергеевич…

- Читайте, Корней Иванович.

- Муха, Муха, цокотуха, позолоченное бpюхо, Муха по полю пошла...

- Прекратите, товарищ Чуков-ский! Если каждый будет наши поля топтать, то кукуруза так и не взойдёт. Перепишите это место.

Пpиходит Чуковский к Бpежневу.

Ну-ка, прочтите, Корней Иванович.

- Муха, Муха, цокотуха, позолоченное бpюхо...

- Погодите, товаpищ Чуков-ский! У нас в стpане золото не в почёте, все граждане одеваются очень скромно, слитки дома не хранят, а у вас муха с целым позолоченным бpюхом. Пеpепишите.

Пpиходит Чуковский к Андpопову.

Муха, Муха, цокотуха...

- Что вы там пpо ЦК сказали?!

Одеяло Убежало, Улетела простыня, И подушка, Как лягушка, Ускакала от меня. Сказка «Мойдодыр», написанная Корнеем Чуковским около 100 лет назад, по-прежнему является одной из самых любимых сказок детворы....

Одеяло
Убежало,
Улетела простыня,
И подушка,

Как лягушка,
Ускакала от меня.

Сказка «Мойдодыр», написанная Корнеем Чуковским около 100 лет назад, по-прежнему является одной из самых любимых сказок детворы.

Свою первую сказку, про Крокодила писатель сочинил совершенно случайно, во время болезни сына: нужно было как-то отвлечь ребенка. Да и остальные замечательные сказки были адресованы детям Корнея Ивановича – Коле, Боре, Лиде и Мурочке.

«Мойдодыр», «Айболит», «Муха-Цокотуха» и остальные истории так полюбились детям, что Чуковский решил их опубликовать. Сейчас и представить невозможно, когда-то эти книжки были раскритикованы как «вредоносные, неподходящие для воспитания советских детей». Так, Крупская заявляла, что «„Крокодила“ ребятам нашим давать не надо» . Однако критика не помешала Чуковскому продолжить занятия литературой.

Николай Иванович Корнейчуков, такое настоящее имя писателя, родился 19 (31) марта 1882 года, его матерью была крестьянка Екатерина Осиповна Корнейчукова. Ее брак с Эммануилом Соломоновичем Левенсоном зарегистрирован не был, и вскоре отец оставил семью. Мать воспитывала Колю и его сестру Марусю одна. «Такой роскоши как отец или хотя бы дед» мальчик не знал.

Низкое происхождение стало причиной, по которой Колю исключили из гимназии, и ему пришлось заниматься самостоятельно. Блестяще сдав экзамены на аттестат зрелости, он пытался работать в газетах, в журналистику его ввел гимназический друг Владимир Жаботинский. Ранние статьи и поэмы не принимали в Петербурге, поэтому Чуковский был вынужден сотрудничать с газетой «Одесские новости».

Газета отправила его корреспондентом в Лондон, здесь журналистом были написаны десятки живых очерков о британской столице и жизни среднего англичанина. В Лондоне Чуковский продолжил свое самообразование, в библиотеке Британского музея изучал труды по философии и политэкономии, читал Диккенса, Ренана и Теккерея, переводил Браунинга, Суинберна и Россетти.

В Англии Чуковский познакомился с Уэллсом, Конан-Дойлом и другими английскими писателями. По возвращении в Россию Корней Иванович работал в различных газетах и журналах и только после 1917 года начал пробовать себя в детской литературе. И это ему определенно удалось.

«Сказка Чуковского начисто отменила предшествующую немощную и неподвижную сказку леденцов-сосулек, ватного снега, цветов на слабых ножках. Детская поэзия открылась. Был найден путь для дальнейшего развития», — скажет писатель Юрий Тынянов.

Кроме написания сказок, Чуковский переводит Редьяра Киплинга и Даниэля Дефо, перелагает для детей греческие мифы и библейские сказания.

Чуковский много занимался теорией художественного перевода и изучает биографии и наследие Некрасова, Чехова, Достоевского, Слепцова. За монументальный труд «Мастерство Некрасова» Чуковский получает Ленинскую премию, в 1962 году ему присуждают звание почетного доктора Оксфордского университета.

Последние годы жизни писатель провел на своей даче в Переделкино в окружении соседской детворы, им он читал стихи и приглашал на встречу с ними знаменитых артистов и летчиков, писателей и поэтов.

Сегодня мне хотелось бы от многоумия, к которому стоит стремиться по разным причинам, перейти к простоте, которая уравновешивает тягу к многоумию. Нужно разобраться, пока живешь, во многих вещах. И в этом помогают не только книги "высоколобых" и не только очевидно значимые вещи, культурные колоссы. В этом помогают вещи иногда совершенно нами презираемые, по причине их внешней простоты. Например, сказки. Причем в разной степени народные. Это поздно фиксированный фольклор, живший в народе столетиями, а потом когда-то где-то собранный, окультуренный, причесанный и зафиксированный уже знаками.

Чтобы писать для детей, нужно писать не про краны и пароходы, не про любовные страсти и не про то, сколько стоит колбаса и есть ли она в магазине. Нужно обратиться куда-то в глубину сознания. Туда, где есть страхи, надежда, добрые силы, злые силы, случай, чудесные избавления, благодарность, наказание за неблагодарность. То есть такой архетипический набор священных вещей, который есть у каждого народа и отображается именно в сказках.

Я думаю, что христианские писатели пытаются мыслить архетипами для детей, чтобы поговорить с ними о чем-то. Например, как бегство Адама и Евы из рая. Папочка и мамочка уснули вечерком, а Танечка и Манечка в Африку бегом. Им сказали заранее, что не ходите, там разбойник, там злодей, там ужасный Бармалей. Он бегает по Африке и кушает детей. Они взяли - убежали. Начинается череда страшных приключений.

Конечно же, дети с замиранием сердца слушают, с открытыми глазами. Они знают, что все будет хорошо. Потому что сказка именно тем и прекрасна, она - почти евангелическое явление. Там победит все равно добро, хотя она нарисует целые этапы развития греха и ошибок.

Или, например, такой солярный символ: крокодил глотает солнце. К солнцу, к которому обращались все язычники мира, обожествляли его, пели ему гимны, строили храмы. Это солнышко теплое, которое для нас уже никаким божеством не является. Которое изучено, которое греет. И вдруг его глотает крокодил, и всё погружается во мрак.

Мы из нашего наукообразного мира, холодного мира чисел и механизмов, ребенок и взрослый, возвращаемся в архетип, в правильное отношение к солнцу. Даже к Воскресению Христа, потому что Христос - это солнышко правды. И когда он во гроб лег, то его дьявол как бы проглотил. Уста адовы сомкнулись и Господа погребли. И что? А потом все будет хорошо. Солнышко расторгнет это брюхо крокодилье. И опять все зарадуются, и опять все запляшут. Там и Айболит летит на орле, на символе Иоанна Евангелиста. К кому? К тому, кто его ждет. Ждут его как спасителя, а он с крестиком летит, между прочим. На орле. А там бегемотики схватились за животики. У них, у бегемотиков, животики болят.

Если у вас есть дети, братья и сестры, вы можете перечитывать эти бессмертные вещи вместе с ними, но только уже глядя на них евангельскими глазами. Там везде есть евангельская парадигма. То есть такие глубокие архетипы мышления, которые заканчиваются светом, спасением, милостью и любовью. То, что, собственно, и нужно детям. Поэтому при всех отрубленных головах пауков-злодеев, при всех разрубленных на части бандитах, Бармалеях дети не боятся. Потому что они знают, что это понарошку всё. Добро победило, всё хорошо, мама рядом, папа тоже.

Чтобы писать такие вещи, нужно быть каким-то очень особенным человеком. Может быть, очень хорошим. А хорошим быть мало. Хороших много. А вот особенных, умных, соединенных с хорошими, их, конечно, совсем мало.

Я призываю вас от нашего суетного многоумия, иногда от суеты житейской обращаться к сказкам для того, чтобы вернуться в детство, но понять, что там не все так просто. Там большущая глубина, высказанная простыми словами.

Спасибо Корнею Ивановичу Чуковскому. И мир его праху и душе его благодать.