Сатирические традиции салтыкова-щедрина в русской литературе. «Сатирические традиции Салтыкова-Щедрина в русской литературе Какой литературный жанр сделал популярным салтыков щедрин

М.Е. Салтыков-Щедрин занимает почетное место в блестящей плеяде замечательных сатириков, составляющих славу мировой культуры (Рабле, Свифт, Вольтер). Салтыков вошел в литературу в конце 40-х годов, в период расцвета "натуральной школы". Уже первая его повесть "Противоречия" (1847), посвященная изображению самой будничной повседневности, была полемически противопоставлена любому приукрашиванию действительности. Сюжет повести, обрисовка действующих лиц до некоторой степени напоминают роман Герцена "Кто виноват?". Как это уже подчеркнуто названием, в повести отчётливо звучит тема социальных противоречий, коверкающих судьбы героев, лишающих "маленького человека" права на личное счастье.

Вместе с тем Салтыкова волнует проблема противоречий внутренних психологических, связанных с попытками героя повести уйти от грубой действительности в мир вымыслов и фантазий. В данном случае можно говорить о некотором сходстве проблематике раннего творчества Салтыкова с художественным миром Достоевского. Это относится и ко второй повести Салтыкова "Запутанное дело" (1848). В "Запутанном деле" также на первый вынесена тема "маленького человека", но решается она уже на более высоком художественном уровне. Ранние повести Салтыкова привлекли внимание царского правительства и он "за вредный образ мыслей" был в 1848 году сослан в Вятку, где находился до 1855 года. Впечатление провинциальной жизни послужили основой для создания "Губернских очерков" (1856), изданных под псевдонимом Н. Щедрин. Обращение Салтыкова-Щедрина к особому жанровому образованию- цикл очерков - явление, характерное для литературы 50-х -70-х гг.

В "Губернских очерках" Салтыков-Щедрин на материале конкретных наблюдений создал широкую художественную картину большой обобщающей силы. Он осуждает не конкретные случаи мошенничества, а бесчеловечность всей бюрократической системы, общий "порядок вещей". В творчестве Салтыкова-Щедрина "История одного города" (1869-1870) занимает одно из центральных мест. Это яркий образец политической сатиры. В сатирической "Истории одного города" сочетаются элементы бытовые и фантастические, своеобразно сопоставлено прошлое и настоящее. Категория художественного времени становится одним из важнейших факторов, определяющих структуру всей книги. Внешне повествование, казалось бы, охватывает совершенно определенный исторический период - с 1731 по 1825 г. Но с самых первых писатель постоянно соотносит события XVIII века с живой современностью. Однако глуповские градоначальники в целом вовсе не олицетворяют собой конкретных русских царей или их министров. Значение щедринской сатиры значительно шире. В ней речь идет о всей системе самодержавного правления, системе антинародной и античеловеческой, оставшейся в своих основных чертах неизменной. Как бы внешне не отличались градоначальники друг от друга, их объединяет одно: любое их действие направлено против народа.

На первых же страницах "Истории одного города" о градоначальниках было сказано: "Все они секут обывателей...". Так с самого начала поставлена главная проблема произведения: самодержавие и народ. Потеряв всякую жизненную опору, представители самодержавно - крепостнического режима живут в каком-то фантастическом мире. В прочем, сама по себе фантастика у Щедрина не так уж далеко отстоит от реальной действительности. Так, словосочетание "пустая голова" вырастает у Салтыкова - Щедрина в образ градоначальника с фаршированной головой (Прыщ). У другого градоначальника в голове находится маленький органчик, который мог наигрывать только два романса: "Разорю" и "Не потерплю".

Отношение писателя к народу принципиально отличалось от его отношения к миру угнетателей и эксплуататоров. С глубоким и искренним сожалением пишет он о глуповцах, которых называет "бедными ошеломляемыми". Однако изображение у Салтыкова-Щедрина далеко не однозначно. Он решительно не принимает настроений пассивности, смирения, непротивления злу. В "Истории одного города" сатирическое и трагическое начала находятся в сложном взаимодействии. В этом отношении особенно важны главы "Голодный город" и "Соломенный город", в которых выделяется, прежде всего, не глупость "обывателей", а их нищета и голодное существование. Трагичность положения глуповцев заключалась в том, что вместо какой бы то ни было помощи их ожидает только жесткое усмирение с помощью воинской силы.

Художественный мир "Истории одного города" строится на новых принципах сатирической типизации. Основными приемами изображения действительности становятся заострение, гротеск, сатирическая фантастика. Это особые и очень эффективные формы художественного обобщения действительности, способные вскрыть глубинные противоречия жизни, сделать их предельно наглядными. "История одного города", в которой художественная манера автора была доведена до высокой степени совершенства, является одним из шедевров русской и мировой сатиры.

После закрытия журнала "Современник" (1866) Салтыков-Щедрин перешел преобразованные "Отечественные записки". Там были опубликованы все произведения сатирика 70-х - начала 80-х годов, в том числе и сатирический цикл "Помпадуры и помпадурши", начатый им раннее (1863-1874). Эти очерки, а также и последующие циклы, называемые иногда общественно - сатирическими романами ("Господа ташкентцы", 1869-1872; "Дневник провинциала в Петербурге", 1872; "Благонамеренные речи", 1872-1876 и др.), посвящены, прежде всего, художественному исследованию тех изменений, которые произошли в русской общественной жизни, политике, психологии после 1861г. Среди действующих лиц цикла есть герои из других литературных произведений. Салтыков - Щедрин как бы "оживляет" Рудина, Лаврецкого, Райского, Волохова; они у него являются представителями либеральных веяний. Но их либеральные высказывания надоедают очередному помпадуру, и он заменяет их Скотиниными, Ноздревым, Держимордой.

Проблематика еще одного сатирического цикла Салтыкова-Щедрина - "Господ ташкентцев" является продолжением и развитием постоянной мысли писателя о гнилости основ современного ему общества, о его вырождении и обреченности.

Новые тенденции, проявившиеся в русской пореформенной жизни, нашли всестороннее раскрытие в очерках Салтыкова -Щедрина, объединенных названием "Дневник провинциала в Петербурге". Повествование ведется от имени некоего Провинциала, который, приехав в Петербург, предполагал найти в столице центр просвещения, образованности и вольномыслия, а находит торжество хищничества, цинизм, разврат, разгул реакции и предательство. Писатель с великолепным мастерством использовал здесь форму пародии, которая становится одним из главных стилеобразующих факторов его сатиры.

В русской литературе 70-х годов произведения Салтыкова-Щедрина, построенные по принципу обзорности, можно сопоставить с сатирической поэмой Некрасова "Современники". Разоблачение капиталистического хищничества становится центральной темой для всего творчества писателя 70-х годов. Оно неразрывно переплетается с изображением вырождения дворянства. Эта проблематика, отражавшая реальную жизненную ситуацию, уже была представлена в русской литературе (у Островского, Некрасова, Достоевского), но у Салтыкова-Щедрина она выражена особенно остро и рельефно в цикле "Благонамеренные речи".

Сатирические циклы Салтыкова-Щедрина 70-х годов, в которых были уловлены важные тенденции пореформенной русской действительности, является блестящим примером художественной разработки главной темы писателя: разоблачение основ собственнического общества, его экономики, политики, психологии, быта, нравов, морали. Писатель работал над романом "Господа Головлевы" (1875-1880) несколько лет. Первые его главы с начала печатались в составе цикла "Благонамеренные речи". Это обстоятельство позволяет воспринимать Головлевых в ряду тех сатирических персонажей, которые любят произносить "благонамеренные речи" в защиту "священных принципов" государства, церкви, собственности, семьи, постоянно их нарушая. "Господа Головлевы"- семейно- бытовой роман, но вместе с тем он превращается также в роман социально-политический по своим тенденциям и в психологический по основному принципу повествования.

В щедринском романе перед читателем проходят три поколения семьи Головлевых: Арина Петровна, ее дети и внуки. В первом поколении семья еще кажется крепкой. Арина Петровна, со свойственной ей энергией и предприимчивостью, закладывает основы головлевского благосостояния. Но уже тогда в семье нарушаются естественные человеческие отношения. Отмена крепостного права ускоряет процесс разложения, и во втором поколении черты "выморочности", обреченности становятся более заметными. Дети Арины Петровны оказываются неприспособленными к жизни. Сама Арина Петровна вынуждена была признать, что ее исключительное служение семье в действительности было служением призраку, который она сама же и создала: "Всю-то жизнь она что-то устраивала, над чем-то убивалась, а оказывается, что убивалась над призраком. Всю жизнь слово "семья" не сходила у нее с языка, во имя семьи она одних казнила, других награждала; во имя семьи она подвергала себя лишениям, истязала себя, изуродовала всю свою жизнь - и вдруг выходит, что семьи - то у нее и нет!"

Еще отчетливее печать обреченности проявляется в третьем поколении, которое гибнет совсем молодым. На этом фоне вырастает зловещая фигура среднего сына Арины Петровны - Порфирия, прозванного Иудушкой. Образ Иудушки - олицетворение хищничества, жадности, лицемерия. Он, погубивший всех своих близких - мать, братьев, детей, племянниц, сам обрекает себя на неминуемую гибель. Он лицемерит постоянно - не только перед другими, но и перед самим собой, лицемерит даже тогда, когда это не приносит ему никакой практической пользы. На примере Иудушки ясно видно, какую роль в создании сатирического образа играет у Салтыкова-Щедрина речевая характеристика. Так, явившись к умирающему брату Павлу, Иудушка буквально изводит его своим тошнотворным и елейным пустословием, тем более омерзительным, что оно приправлено "родственными" словечками, образуемыми с помощью уменьшительных суффиксов: "маменька", "дружок", "подушечка", "водичка" и даже "маслице деревянненькое". Только перед самой смертью происходит пробуждение одичавшей совести.

В "Господах Головлевых" Салтыков-Щедрин почти не применяет приемов, бывших характерными для "Истории одного города". Вместо сатирического гротеска, гиперболы, фантастики писатель использует метод психологического анализа, пристально исследует внутренний мир своих героев, прежде всего Иудушки Головлева. Психологический анализ ведется с помощью сложного переплетения речевого строя персонажей с авторской оценкой их мыслей и переживаний. Авторское начало неизменно ощущается на протяжении всей книги. По богатству реалистического содержания, психологическому мастерству, широте обобщения Иудушка Головлев является одним из наиболее совершенных образов в мировой классической литературе.

Постоянные раздумья Салтыкова-Щедрина о современной ему действительности касались не только России, но и западной Европы. Очерки "За рубежом" (1880-1881), написанные в заграничных поездок, имели большое международное значение, О чем бы не писал Салтыков -Щедрин, он никогда не забывал о России, В 1876 году Салтыков-Щедрин писал одному из своих корреспондентов: "Тяжело жить современному человеку и даже несколько стыдно. Впрочем, стыдно еще немногим, а большинство даже людей так называемой культуры просто без стыда живет. Пробуждение стыда есть самая в настоящее время благодарная тема для литературной разработки, и я стараюсь, по возможности, трогать ее". Этой теме писатель посвятил "Современную идиллию" (1877-1883) - одно из немногих произведений сатирика, в котором намечен четкий сюжет. В основе произведения - приключения героев: Рассказчика (который, разумеется, ничего общего с автором не имеет) и Глумова (взятого Салтыковым - Щедриным из пьесы Островского "На всякого мудреца довольно простоты").

И Рассказчик, и Глумов - типичные российские интеллигенты. Сначала они уступают давлению окружающих обстоятельств неохотно, с трудом, с внутренним сопротивлением, Им кажется, что надо только выжить. "погодить", претерпеть, затаиться. Отделаться от "торжествующей свиньи" небольшими уступками. Но постепенно выясняется, что им, уже вступившим на путь соглашательства, приходиться волей-неволей идти все дальше и дальше. Сначала они отказываются от чтения, от рассуждений, потом сочиняют для полиции проекты, наконец, начинают выпускать газету "Словесное удобрение". Лишь в самый последний момент все же просыпается в них человеческое начало, не дающее им окончательно превратиться в царских шпионов, подлецов и негодяев. У них пробуждается стыд, иными словами, общественное самосознание.

Даже по сравнению с другими произведениями Салтыкова-Щедрина "Современная идиллия" отличается богатством и разнообразием использованных в ней художественных приемов. Традиционные для писателя сатирический гротеск, пародийность, элементы фантастики (особенно выразителен в этом отношении суд над больным пескарем, которого заподозрили в государственной измене) сочетаются с конкретными реалистическими описаниями, колоритными и максимально правдивыми бытовыми зарисовками, точным воспроизведением деталей русской жизни. Действия сатирического романа происходит в петербургской квартире героев и в полицейском участке, кабинете адвоката, трактире, нищем селе, дворянской усадьбе, суде, в редакции газеты... Принцип "монтажного" объединения эпизодов, сочетание "крупных" и "общих" планов приближают роман Салтыкова-Щедрина к искусству ХХ века.

К жанру сатирических сказок Салтыков-Щедрин обратился еще в 1869 году; большая же их часть написана в середине 80-х годов. В сказках находят дальнейшее развитие многие мотивы, образы, темы, намеченные в предыдущем творчестве сатирика. Мы снова встречаемся здесь с помпадурами, но они представлены в образе медведя, волка, встречаемся с трепещущими либералами - в образе премудрого пескаря. В центре же писательского внимания всегда народ - его судьбы, настоящее и будущее, его сила и слабость. В этом плане показательна одна из ранних сказок "Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил". Сама по себе история чудесного появления двух генералов (в ночных рубашках) на необитаемом острове, конечно, фантастична; но фантастика эта, как и всегда у Салтыкова - Щедрина, строится на реалистичной основе.

В многочисленных сказках на тему "Мужик и барин" барская глупость неизменно противопоставлялась мужицкой хитрости, ловкости и изворотливости. Салтыков-Щедрин следует за установившейся традицией, делая своего мужика умелым и сообразительным. Однако же сатирик с горечью отмечает покорность и крайнюю забитость сильного и выносливого мужика, который мог бы легко управиться со своими угнетателями, но не протестует, не возмущается. Мало того, он сам свил веревку, которой его же генералы и привязали на ночь к дереву. Тема народа проходит прямо или косвенно через все сатирическое творчество Салтыкова-Щедрина, определяя ее идейную направленность. В сказке "Коняга" в наиболее концентрированном виде отразилась вся боль писателя демократа за русского мужика. О бессмысленности утопических надежд на "доброго" правителя сатирик напоминает в блестящей сказке "Медведь на воеводстве".

Едкой иронией проникнута сказка "Орел-меценат", высмеивающая официальные версии о великодушии царей, их выдающиеся роли в развитии наук и художеств. Рассказав о закономерном крахе очередных попыток сделать из орла ("царя птиц") мецената, Салтыков-Щедрин с лукавым простодушием пишет: "То ли... просвещение для орлов вредно, или то, что орлы для просвещения вредны, или, наконец, и то, и другое вместе". Сатирик создал ряд классических литературных типов, символизировавших обывательскую бездуховность и безыдейность. Таков, например, "Премудрый пескарь", который "жил-дрожал и умирал дрожал", "Вяленая вобла", "Самоотверженный заяц", "Либерал", начинавший когда-то с униженных просьб "по возможности", за тем униженно выпрашивавший у начальства "хоть что-нибудь", а закончивший свой жизненный путь "применительно к подлости".

Для сатиры Салтыкова-Щедрина вообще и для "Сказок" в частности характерно оригинальное соединение мотивов фантастических и реальных. Гротескные ситуации переплетаются с открытыми намеками на современные события, конкретными реалистическими деталями. Так, Премудрый пескарь не просто в воде плавал и щук боялся; он был "просвещенный, умеренно либеральный", мечтал о выигрыше в двести тысяч. У Топтыгина I ("Медведь на воеводстве") дети ходят в гимназию; два генерала на необитаемом острове находят хорошо всем известную газету "Московские ведомости". Все это усиливало сатирический эффект Щедринского повествования. В своих сказках Салтыков-Щедрин обновил и переосмыслил традиционную жанровую форму, став создателем политической сказки нового типа.

"Пошехонская старина" (1887-1889) является последним произведением Щедрина. Оно создавалось уже после закрытия "Отечественных записок" (1884) и печаталось на страницах журнала "Вестник Европы". "Пошехонская старина" во многом автобиографична. В ней отражены детские впечатления писателя, но, разумеется, ее значение значительно шире. Салтыков-Щедрин считал необходимым рассказать молодому читателю о том, что на самом деле происходило в русской жизни в 30-40-е гг. В русской литературе середины XIX в. было создано немало семейных хроник, посвященных изображению жизни помещичьей усадьбы (С.Т. Аксаков, Л.Н. Толстой). Общая тональность таких произведений, как правило, была светлой, жизнерадостной.

У Салтыкова-Щедрина повествование выдержано в мрачных тонах; речь идет не о расцвете человеческой личности, а, напротив, ее вырождении и гибели: "Все было проклято в этой среде, все ходило ощупью в мраке безнадежности и отчаяния, который опутывал ее. Одни были развращены до мозга костей, другие придавлены до потери человеческого образа. Только бессознательность и помогла жить в таком чаду". Повествование ведется в подчеркнутом спокойном, как бы бесстрастном тоне. Сама действительность оказывалась страшнее и даже фантастичнее любого художественного вымысла. Обращаясь к молодым читателям, "детям", Салтыков-Щедрин завещал: "Не давайте окаменеть и сердцам вашим, вглядывайтесь часто и пристально в светящиеся точки, которые мерцают в перспективах будущего",

По справедливому наблюдению академика А.С. Бушмина, "если к гоголевскому юмору приложима формула "смех сквозь слезы", то более соответствующей щедринскому юмору будет формула "смех сквозь презрения и негодование". Ненависть Салтыкова-Щедрина, его обличение, его смех были проникнуты стремлением воспитать "будущего человека". Он был убежден в том, что именно литература способна сыграть огромную роль в "подготовлении почвы будущего". Не было во второй половине XIX в. ни в русской, ни в мировой литературах сатирика, равного по масштабу Салтыкову-Щедрину. Его сатира включала в себя изображение действительности в формах самой жизни, глубокий психологизм, тонкость анализа внутреннего мира человека и одновременно гротескность, деформацию привычных пропорций, "кукольность" персонажей, заострение и фантастичность сюжетов, пародийность, переосмысление ситуаций и героев из иных литературных источников. Иносказания, "эзоповская манера" письма были не только прикрытием от цензуры; они оказывались эффективным средством сатирического изображения жизни, позволяя подойти к тем или иным явлениям с неожиданной стороны и остроумно осветить их.

Представляет собой некую неопределенную сатирическую журналистику, по большей части бессюжетную, по форме нечто среднее между классическими «характерами» и современным «фельетоном». Она чрезвычайно злободневна. В свое время Салтыков был невероятно популярен, однако с тех пор потерял значительную часть своей привлекательности по той простой причине, что его сатира направлена на давно исчезнувшие жизненные условия и большая часть ее без комментариев непонятна. Такая сатира может жить, только если в ней содержатся мотивы, имеющие вечное и всечеловеческое значение, чего в большинстве произведений Салтыкова-Щедрина не было.

Портрет Николая Евграфовича Салтыкова-Щедрина. Художник И. Крамской, 1879

Его ранние произведения (Губернские очерки , 1856–1857; Помпадуры и помпадурши , 1863–1873 и т. д.) – это «улыбчивая» сатира на пороки дореформенной провинциальной бюрократии, более юмористическая, нежели злая. В этих ранних сатирах не слишком много серьезности и отсутствует какая-либо положительная программа, и крайний нигилист Писарев был не совсем неправ, когда осудил их как безответственное и неостроумное зубоскальство в знаменитой статье Цветы невинного юмора , возмутившей других радикалов.

В 1869–1870 гг. появилась История одного города , в которой суммируются все достижения первого периода салтыковского творчества. Это нечто вроде пародии на русскую историю, сконцентрированную в микрокосме провинциального города, где градоначальники – прозрачные карикатуры на русских монархов и министров, и самое название города дает его характеристику – город Глупов.

Салтыков-Щедрин. Биография и творчество

В дальнейшем творчество Салтыкова одушевлялось чувством острого негодования. Сатира его обратилась на новых, пореформенных людей: просвещенного, но в сущности не изменившегося бюрократа; вырванного из привычной почвы, но не переродившегося помещика; жадного и бессовестного капиталиста, поднявшегося из народа. Ценность этих книг (Господа ташкентцы , 1869–1872; В царстве умеренности и аккуратности , 1874–1877; Убежище Монрепо , 1879–1880; Письма к тетеньке , 1881–1882 и т.д.) больше, чем предыдущих, но крайняя злободневность сатиры делает ее явно устаревшей. Кроме того, они написаны на языке, который сам Салтыков называл эзоповым. Это постоянные околичности из-за цензуры, которые все время требуют комментария. К тому же стиль глубоко укоренен в дурной журналистике эпохи, порожденной Сенковским , и производит на сегодняшнего читателя впечатление тщательно, с муками разработанной вульгарности.

На более высоком литературном уровне стоят Сказки , написанные в 1880–1885 гг., в которых Салтыков достигает большей художественной крепости, а иногда (как в замечательной Коняге , где судьбы русского крестьянства символизирует старая заезженная кляча) концентрации, почти достигающей поэтического уровня.

И все-таки Салтыков-Щедрин занимал бы в русской литературе место только как выдающийся публицист, если бы не единственный его настоящий роман Господа Головлевы (1872–1876), состоящий из семи очерков (см. их краткие содержания: Семейный суд , По-родственному , Семейные итоги , Племяннушка , Недозволенные семейные радости , Выморочный , Расчёт). Эта книга выдвигает его в первый ряд русских романистов-реалистов. Это социальный роман – история провинциальной помещичьей семьи, изображающая скудость и скотство быта класса крепостников, власть животного начала над человеческой жизнью. Злобные, жадные, эгоистичные, лишенные даже родственных чувств, лишенные способности ощущать удовольствие или испытывать счастье из-за своей тупой и темной души Головлевы – это безнадежно запущенное полуживотное человечество. Книга эта, конечно, самая мрачная в русской литературе, еще мрачнее оттого, что впечатление достигается простейшими средствами, без всяких театральных, мелодраматических или атмосферных эффектов. Вместе с гончаровским Обломовым , написанным раньше, и бунинским Суходолом , написанным позже, это величайший monumentum odiosum (памятник ненавистному), воздвигнутый русскому провинциальному дворянству. Самая замечательная фигура в этом романе – Порфирий Головлев (прозванный Иудушкой), пустой лицемер, растекающийся в медоточивом и бессмысленном вранье не по внутренней необходимости, не ради выгоды, а потому, что его язык нуждается в постоянном упражнении. Это одно из самых страшных видений вконец дегуманизированного человечества, когда-либо созданное писателем.

В последние годы жизни Салтыков-Щедрин написал большую ретроспективную вещь под названием Пошехонская старина (1887–1889); это хроника жизни средней провинциальной дворянской семьи и ее окружения незадолго до отмены крепостного права. В ней много детских воспоминаний. Книга эта «тенденциозная» и невыносимо мрачная; в ней много великолепно написанных картин, но не хватает той концентрации и непреложности, которая есть в Господах Головлевых и которая одна только и могла бы поднять ее над уровнем обычной «литературы с направлением».

Салтыков-Щедрин , несомненно, писатель гоголевской школы. Но существует и немалое различие в формах проявления юмора у двух крупнейших русских сатириков. Но справедливому наблюдению академика А. С. Бушмина, «если к гоголевскому юмору приложима формула «смех сквозь слезы», то более соответствующей щедринскому юмору будет формула «смех сквозь презрение и негодование».

Глубочайший анализ общественно-политической жизни и человеческой психологии, беспощадный реализм, блеск фантазии, язвительное остроумие, переходящее в скорбный сарказм, порою приближающийся к трагедии, неповторимый стиль с характерными только для Щедрина меткими образами, сравнениями, неожиданными словосочетаниями (иногда в науке их называют «щедринизмами») - все это придавало его творчеству громадную силу обличения, гнева и страсти.

• «То сердце не научится любить, Которое устало ненавидеть». Ненависть Салтыкова-Щедрина, его обличение, его смех были проникнуты стремлением воспитать «будущего человека». Он был убежден в том, что именно литература способна сыграть огромную роль в «подготовлении почвы будущего»

Поэтому писатель считал литературу делом чрезвычайно серьезным и рассчитывал на такое же ответственное отношение к ней со стороны читателей. В его произведения надо вчитываться, напряженно следить за развитием мысли сатирика, порою даже разгадывать смысл отдельных образов и намеков. Но зато какое богатство содержания раскрывается перед внимательным читателем, какое художественное наслаждение он получит! Ведь Салтыков-Щедрин дорог для нас не только как выразитель передовых идей своего времени, но и как замечательный писатель, обладавший громадным художественным талантом.

Не было во второй половине XIX в. ни в русской, ни в мировой литературах сатирика, равного по масштабу Салтыкову-Щедрину.

Его сатира включала в себя изображение действительности в формах самой жизни, глубокий психологизм, тонкость анализа внутреннего мира человека и одновременно гротескность, деформацию привычных пропорций, «кукольность» персонажей, заострение и фантастичность сюжетов, пародийность, переосмысление ситуаций и героев из иных литературных источников. Иносказания, «эзоповская манера» письма были не только прикрытием от цензуры; они оказывались эффективным средством сатирического изображения жизни, позволяя подойти к тем или иным явлениям с неожиданной стороны и остроумно осветить их. Щедрин пользовался исключительной популярностью у своих современников. Он вызывал восхищение у друзей, раздражение у врагов, но равнодушным не оставался никто. Его любили или ненавидели; середины не было.

Отмечая огромное пропагандистское значение сатирика, Белинский писал в 1892 г.: «Хорошо бы вообще от времени до времени вспоминать, цитировать и растолковывать в «Правде» Щедрина и других писателей «старой» народнической демократии».

Салтыков-Щедрин оказал благотворное влияние на дальнейшее развитие русской демократической литературы начиная со своих современников, поэтов и писателей сатирического журнала «Искра», Гл. Успенского, Лескова, в дальнейшем Чехова. В XX в. сатирические традиции Щедрина отразились в ряде произведений Горького, Маяковского, Булгакова, других писателей.

Творчество Салтыкова -Щедрина сыграло значительную роль в усилении сатирического направления и в углублении критического реализма в украинской литературе. Не случайно именно Шевченко первым оценил все принципиальное значение уже ранних произведений сатирика в процессе демократизации как русской, так и украинской литератур. 5 сентября 857 г. великий украинский поэт записал в своем Дневнике: «Как хороши «Губернские очерки»... Я благоговею перед Салтыковым». И далее Шевченко очень точно определил, что Щедрин относится к числу «гениальных учеников» Гоголя. Подобную точку зрения высказывали и передовые представители русского революционно-демократического движения.

Призыв Шевченко - следовать по пути, проложенному Гоголем и Салтыковым-Щедриным, нашел свое воплощение прежде всего в творчестве Марко Вовчок, которая была активной участницей как украинского, так и русского литературного процесса. Ее постоянное сотрудничество сначала в «Современнике», а затем и в «Отечественных записках» имело важное значение в истории русско-украинских литературных связей. Критики этих журналов, включая самого Салтыкова-Щедрина, встречали произведения украинской писательницы неизменно положительными отзывами.

Еще при жизни сатирика появились переводы его произведений на украинский язык. В 870 г. в львовском журнале «Правда» была опубликована «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил» в переводе И. Нечуя-Левицкого. Особенно выдающуюся роль в изучении и пропаганде творчества Салтыкова-Щедрина сыграл Франко. Он перевел ряд сатир русского писателя, в частности главу из «Истории одного города»: «О корени происхождения глуповцев», которую приспособил к галицкой жизни, придав ей местный колорит. В своих статьях о Салтыкове Франко продемонстрировал прекрасное знание основных произведений писателя, понимание политического и литературного значения его сатиры.

И в дальнейшем развитии украинской демократической литературы традиции Салтыкова-Щедрина проявлялись в творчестве Панаса Мирного, Карпенко-Карого, Леси Украинки, Василя Стефаника, а также писателей Украины, которые воспринимают наследие великого сатирика, гуманиста, патриота как пример боевого наступательного искусства, чрезвычайно важный для развития всей многонациональной литературы.

Нужно скачать сочиненение? Жми и сохраняй - » Сатирические традиции Салтыкова-Щедрина в русской литературе . И в закладках появилось готовое сочинение.

Салтыков-Щедрин один из величайших сатириков мира. Всю свою жизнь он посвятил борьбе за освобождение русского народа, критикуя в своих произведениях самодержавие и крепостничество, а после реформы 1861 года пережитки крепостного права, оставшиеся в быту и психологии людей. Сатирик критиковал не только деспотизм и эгоизм угнетателей, но и покорность угнетаемых, их долготерпение, рабскую психологию. Если Гоголь верил в то, что его сатира поможет исправить некоторые недостатки в государственном устрое России, то революционер демократ Щедрин приходит к выводу, что надо разрушить старую Русь, и призывает к этому в своих произведениях.

Понимая, что революцию может совершить только народ, Щедрин старается разбудить самосознание народа, зовет его на борьбу. Во всем блеске раскрылся талант сатирика в его сказках. Этот жанр позволяет скрыть истинный смысл произведения oт цензуры. В сказках Щедрин раскрывает тему эксплуатации народа, дает уничтожающую критику

дворянам, чиновникам всем тем, кто живет народным трудом. В сказке «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил» Щедрин изображает двух чиновников, которые попали на необитаемый остров. Два крупных чиновнику всю свою жизнь прослужили в регистратуре, которую потом «за ненадобностью упразднили». Попав на

остров, генералыдармоеды чуть не съели друг друга. Не окажись на острове мужика, бездельники так и пропали бы с голоду, хотя на острове было множество плодов, рыбы и всякой живности. Насытившись, генералы вновь приобретают уверенность в себе. «Вишь,

и генералы, умер бы с голоду. Генералам не приходит в голову, что эксплуатировать мужика это позорно и безнравственно, они полностью уверены в своем праве, что на них должен ктото работать.

Щедрин пишет: «Вернувшись обратно в Петербург, генералы денег загребли, но и мужика не забыли: выслали ему рюмку водки да пятак серебра. Веселись мужичина.» С такой же силой СалтыковЩедрин разоблачает самодержавие в сказке «Медведь на воеводстве». Лев в свое дальнее воеводство посылает Топтыгиных для усмирения «внутреннего супостата». Под династией Топтыгиных Щедрин подразумевает придворных слуг царя. Три Топтыгина сменяют друг друга на посту в дальнем воеводстве. Первый и второй воеводы занимались разного рода злодеяниями: первый Топтыгин мелкими (чижика съел), второй

крупными, капитальными (забрал у крестьян корову, лошадь, двух овец, «за что мужики осерчали и убили его»). Третий же Топтыгин не хотел кровавых злодеяний, он пошел либеральным путем, за что мужики много лет присылали ему то корову, то лошадь, то свинью, но в конце концов, лопнуло терпение мужиков, и они расправились с воеводой. В этой расправе ясно видятся стихийные бунты крестьянства против своих угнетателей. Щедрин показал, что недовольство народа обусловлено не только произволом наместников, но и порочностью всей царской системы, что дорога к счастью народа лежит через свержение монархии, то есть через революцию.

Щедрин не уставал изобличать пороки самодержавия и в других своих сказках. В сказке «Орелмеценат» выдающийся писатель показал отношение верхов к искусству, науке и просвещению. Он делает один вывод, «что орлы для просвещения не нужны». В сказке «Премудрый пескарь» Щедрин высмеивает мещанство («жил дрожал и помирал

дрожал»). Также неравнодушен Салтыков и к идеалистам утопистам (сказка «Карасьидеалист»). Писатель утверждает, что не словами, а решительными действиями можно достичь счастливого будущего, и сделать это может сам народ. Народ в сказках СалтыковаЩедрина талантлив, самобытен житейской смекалкой. Мужик делает из

собственных волос невод и лодку в сказке о генералах. Писатель гуманист полон горечи за свой многострадальный народ, утверждая, что он своими руками «вьет веревку, которую ему потом накинут на шею угнетатели». Образ коняги из сказки Щедрина символ порабощенного народа.

Свой стиль Щедрин называет эзоповским, в каждой сказке присутствует подтекст, различные иносказания. Тесно связаны сказки Щедрина с народным творчеством: он часто употребляет народные пословицы и выражения. Литературное наследство Щедрина, как и всякого гениального писателя, принадлежит не только прошлому, но и настоящему, и будущему.

Где-то я вычитал и запомнил мысль, что, когда в искусстве выходит на первый план политическое содержание , когда обращают внимание, прежде всего на идейность, соответствие определенной идеологии, забывая о художественности, искусство и начинают вырождаться. Не потому ли сегодня с неохотой читаем мы «Что делать?» Н.Г.Чернышевского, произведения В.В.Маяковского, и уж совсем никто из молодых не знает «идейные» романы 20 - 30 годов, скажем, «Цемент», «Соть» и прочие. Мне кажется, что преувеличение роли литературы как трибуны и арены политической борьбы повредило и Салтыкову - Щедрину. Ведь писатель был убежден, что «литература и пропаганда - одно и то же». Салтыков - Щедрин - продолжатель русской сатиры Д.И.Фонвизина, А.Н. Радищева, А.С.Грибоедова, Н.В.Гоголя и других. Но усилил это художественное средство, придав ему характер политического оружия. От этого его книги были острыми и злободневными. Однако сегодня они, пожалуй, менее популярны, чем произведения Гоголя. Не потому ли, что в них меньше художественности?

И все же трудно представить нашу классическую литературу без Салтыкова - Щедрина. Это во многом совершенно своеобразный писатель. «Диагност наших общественных зол и недугов» - так отзывались о нем современники. Жизнь он знал не из книг. Молодым сосланный в Вятку за свои ранние произведения, обязанный служить, Михаил Евграфович досконально изучил чиновничество, несправедливость порядков, жизнь разных слоев общества. Будучи вице - губернатором, убедился, что Российское государство, прежде всего, заботится о дворянах, а не о народе, к которому сам проникся уважением.

Жизнь дворянской семьи писатель прекрасно изобразил в «Господах Головлевых», начальников и чиновников - в «Истории одного города» и многих других произведениях. Но мне кажется, что вершин выразительности он достиг в своих небольших сказках «для детей изрядного возраста». Эти сказки, как правильно отмечали цензоры самая настоящая сатира.

В сказках Щедрина множество типов господ: помещиков, чиновников, купцов и прочих. Писатель изображает их часто совершенно беспомощными, глупыми, высокомерными. Вот «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил». С едкой иронией Салтыков пишет: « Служили генералы... в какой - то регистратуре... следовательно, ничего не понимали. Даже слов никаких не знали, кроме «Примите уверение в совершенном моем почтении и преданности». А когда оказались на необитаемом острове, то думают, не написать ли доклад, ибо всю жизнь жили по инструкциям».

Разумеется, эти генералы ничего не умели делать, только жить за чужой счет, полагая, что булки растут на деревьях. Они едва не умерли от голода на острове, где в изобилии плоды и дичь. Но зато эти господа знают главное средство безбедно жить: найти мужика! Не беда, что остров необитаемый: раз есть господа, то должен быть и мужик! Он «везде есть, стоит только поискать его! Наверное, он где - нибудь спрятался, от работы отлынивает!», - рассуждают они. Сильнее нельзя поддеть, противопоставить: всю жизнь занимавшиеся бессмыслицей и бездельем, генералы всегда считают мужика - работягу лодырем. Ах, как много таких «генералов» в нашей жизни, которые тоже считают, что они должны иметь квартиры, машины, спецпайки, спецлечебницы и прочее и прочее, а «бездельники» обязаны работать. Если бы и этих на необитаемый остров!..

Мужик показан молодцом: все умеет, все может, даже суп в пригоршне сварить. Но его не щадит сатирик. Генералы заставляют этого здоровенного мужичину вить для самого себя веревку, чтобы не убежал. И тот покорно исполняет приказ. В литературе это называется преувеличением, но как оно верно! Разве не на тех же крестьянах держалась власть господ, когда одни мужики следили за другими и усмиряли их?

Если генералы оказались на острове без прислуги не по своей воле, то дикий помещик, герой одноименной сказки, все время мечтал избавиться от несносных мужиков, от которых идет дурной, холопий дух. Да и вообще он, столбовой дворянин Урус - Кучум - Кильдибаев (иронический намек на то, что над русским народом сидели то потомки татар, то немцев), белая кость, не может терпеть мужичья. Крестьянам тоже не нравится их житье: «куда ни глянут - все нельзя, да не позволено, да не ваше! Скотинка на водопой выйдет - помещик кричит: « Моя вода!» - курица за околицу выбредет - помещик кричит: «Моя Земля!».

Наконец, мужицкий мир вдруг исчез. И остался помещик один - одинешенек. И, конечно, одичал. «Весь он... оброс волосами... а ногти у него сделались как железные». Намек совершенно ясен: трудом крестьян живут баре. И потому у них всего довольно: и крестьян, и хлеба, и скота, и земли, а у крестьян всего мало.

Сказки писателя полны сетований, что народ слишком терпелив, забит и темен. Он намекает, что силы, стоящие над народом, жестокие, но не такие уж страшные. Богатырь из одноименной сказки, которому народ поклонялся целую тысячу лет, в конце концов, оказался гнилым, у него «гадюки туловище до самой шеи отъели». Да, этот образ наводит меня на грустные мысли о нашей жизни. В сказке «Медведь на воеводстве» изображен Медведь, который своими бесконечными погромами вывел мужиков из терпения, и они посадили его на рогатину, «содрали шкуру». Есть и сказки, где крестьяне ищут правду.

Не все в творчестве Щедрина интересно нам сегодня. Но по - прежнему дорог нам писатель своей любовью к народу, честностью, желанием сделать жизнь лучше, верностью идеалам. И многие его образы как бы ожили, стали близкими, понятными мне и моим ровесникам. Ведь разве не звучат и ныне горькой правдой слова из сказки «Дурак» о герое ее, что «совсем он не дурак, а только подлых мыслей у него нет - от этого он и к жизни приспособиться не может»?