Агутин интервью у вас есть девушка. Леонид Агутин: "Я вечный поклонник своего отца". — Леонид, а что для вас важно в союзе

Героем 13-го выпуска третьего сезона шоу «вДудь» стал . 49-летний артист рассказал видеоблогеру , зачем он ежегодно снимается в «Голубом огоньке», высказался о рэп-баттле (настоящее имя – Мирон Федоров) и (Вячеслав Карелин).

7info.ru

Агутин сравнил «Голубой огонек» с мафиозной группировкой. Артист обидится, если его не пригласят в следующий раз на новогоднее выступление. Леонид находится в долгу перед руководством ВГТРК. В нулевых на канале РТР две ночи подряд транслировали концерт Агутина с Эл Ди Меолой.

«Я – очень клевый чувак. У меня должны быть какие-то недостатки. Ну что, мне от этого станет худо? Что со мной произойдет? Меня просит руководитель канала выступить. Что я, пуп Земли, чтобы отказывать?», – эмоционально отреагировал на вопрос Дудя Агутин.

В 2000 году Леонид Агутин женился на эстрадной певице . Супруги воспитывают 19-летнюю дочь Елизавету. Девушка живет в Майами и выступает со своей рок-группой Without Gravity. Спустя почти 18 лет совместной жизни Агутин испытывает интерес к Варум. Дудь поинтересовался, как у артиста это выходит.

«Когда тактильно (чувствуешь) своего человека, его запах, его рассуждения. Это должен быть человек, с которым ты постоянно говоришь про себя. Когда происходит что-то важное, ты начинаешь об этом размышлять. При этом ты как будто разговариваешь с женой», – делится опытом совместной жизни Агутин.

На традиционный вопрос Дудя о встрече с Агутин дал весьма развернутый ответ. Леонид с радостью поговорил бы с президентом и рассказал бы ему о некоторых вещах, которые его раздражают в стране. Артист не хочет «московского майдана».

«Все, что нам предлагается в альтернативу, это детский сад. Эти люди не способны держать большую страну. Когда дойдет до дела, мы все будем удивлены. Мне не хочется, чтобы была смута», – заявил Агутин.

Интервью Агутина у Дудя – видео

Напомним, что героем прошлого

7 декабря 2013, 22:06

Беседовал Андрей Коняев.

«У меня на ушах вкусы сограждан»

Леонид Агутин рассказал «Ленте.ру» о компромиссах, музыке для народа и «Голосе»

В воскресенье, 8 декабря, в «Крокус Сити Холл» пройдет концерт Леонида Агутина, посвященный его 45-летию. За пару недель до этого у певца вышел новый альбом «Тайна склеенных страниц», поэтому на концерте помимо старых вещей прозвучат и совсем новые песни. Впрочем, сейчас эстрадную популярность Агутина заслонил телевизионный успех - певец в качестве одного из наставников участвует в вокальном шоу Первого канала «Голос». «Лента.ру» поговорила с Леонидом Агутиным и выяснила, почему в России так не любят мажор и почему отечественный слушатель равнодушен к песням Уитни Хьюстон в исполнении российских певцов.

В интервью «Ленте.ру» Леонид Агутин рассказал о том, как он сочиняет и записывает свою музыку. При этом, по словам певца, вкусы россиян нередко вынуждают его идти на компромиссы - упрощать собственные сочинения до «съедобной» формы. Агутин также объяснил, почему отечественному исполнителю трудно выйти на западный музыкальный рынок, - оказалось, что собственное тщеславие артиста является далеко не последним препятствием на этом пути. Наконец, Агутин рассказал, куда уходят талантливые победители разного рода вокальных конкурсов и почему «Голос» - это своего рода музыкальная Олимпиада.

Леонид Агутин: Он в первый день в iTunes был на второй позиции. А сейчас даже и не знаю, не спрашивал.

У вас в последнее время выходит много дисков. Кажется, только в этом году три штуки?

Ну, у меня и раньше больше трех лет не было перерыва. Но тут будто прорвало. Я вообще в этом году много чего сделал.

Расскажите подробнее?

У меня был в Юрмале юбилейный концерт, тридцать два номера - все надо было подготовить, новые версии для каждой песни написать, сорок артистов собрать и с ними отрепетировать. На мой взгляд, знаковое событие получилось: трехчасовой прямой эфир на центральном телевидении, абсолютно живой концерт. И без накладок прошло, просто удивительно! Большой живой концерт - не только для нас редкость, но и на Западе такое редко бывает, ведь те концерты, которые мы смотрим на DVD, живые концерты, они все-таки смонтированы, смиксованы, иногда даже переписаны.

А помимо концерта была еще запись пластинки, подготовка к другому юбилейному концерту, уже в «Крокус Сити Холл». Там тоже надо многие номера готовить. «Голос» вот много времени забирает.

Где писали альбом? Где сводили?

Записывали в Твери, где и большинство моих пластинок, в студии SALAM. Я там работаю с 91-го года, то есть 22 года уже. До того, как я к ним пришел, я всего две пластинки - хотя какие пластинки, кассеты - записал. Но никак не мог найти соратников по звуку, чтобы могли со мной вместе творить, а не просто время отрабатывать. В общем, нашел таких ребят, которые тебя без хорошего материала не отпустят, в Твери.

Сейчас я часто в Москве могу записывать какие-то отдельные треки - в Тверь не наездишься постоянно. Или можем сводить в Штатах. Но начало процесса, создание аранжировки все равно по-прежнему происходит в Твери, потому что я привык. Там стены родные, там я запираюсь на два-три дня и выдаю.

Ну какие-то референсы у вас были?

Естественно. Набор приемов, знакомых ладов, фишек у любого музыканта есть. За основу я брал латинские, кантри и блюзовые приемы. Все это ставилось на собственную мелодическую фактуру, получался симбиоз. Но в конечном итоге все равно невозможно было делать похожее на кого-то конкретно, потому что поп-музыка - это самый сложный жанр. Хорошо, если есть гитарист, который почти как Пако де Люсия, но при этом не копирует его полностью, а делает что-то свое. Мне такого музыканта найти повезло. Это Саша Ольцман, который сыграл все гитары на первой пластинке. Он когда-то работал в группе «Поющие сердца», в которой мой папа был директором и гастрольным менеджером. Саша меня помнил маленького еще, а потом я его случайно встретил, попросил помочь. А он говорит: «Ты не представляешь, я три года просидел в испанском кабаке и так набил руку на фламенко, я тебе точно помогу!» Я обрадовался, но, признаюсь, такого уровня, какой он показал, я не ожидал. Он просто гений. И при этом он фламенко играет, но совершенно по-нашему, по-русски.

Когда вы так говорите, я себе представляю Am-F-C-E, сыгранные в ритме фламенко.

Ну не до такой степени по-нашему (смеется ). Чтобы вы понимали, какого уровня он музыкант, я историю расскажу. Мы в 94-м снимали в Испании клип «Того, кого [не стоило бы ждать]». У нас был свободный день (дело было в Барселоне), и мы пошли перекусить в старый город. Нашли там типично туристическое место. Сидит там гитарист играет, фламенко танцуют.

Гитарист очень хороший играл, и я спросил, может быть, он мог бы сыграть с нашим гитаристом. Нам объяснили, что это невозможно, что у него профессиональный инструмент, в общем, никак. Мы посидели, стали собираться и в гардеробе столкнулись с этим гитаристом. У него тоже рабочий день закончился. И как-то Саша попросил у него гитару просто попробовать. И дальше мы два часа сидели в этом гардеробе, играли. Гитарист обалдел просто: человек из Москвы, а так фламенко играет...

Хорошо. А как вы воспринимаете свое творчество в контексте мирового?

Мне очень сложно воспринимать в мировом контексте свое творчество. Я все-таки человек сплошных компромиссов. Я воспитан на форматах, на русском радио. У меня на ушах вкусы сограждан. То есть мне иногда приходится где-то жалеть аудиторию, заключать в четыре четверти что-то, что можно было сделать на пять. Или упрощать какие-то вещи. Чуть-чуть отойти в сложный бридж, а потом вернуться к съедобному припеву. Просто чтобы запомнилось.

У меня были попытки, даже довольно успешные для той музыки, которую я делал, выйти на международный рынок. Мы с Cosmopolitan Life как-то один раз очень хорошо продались в Германии. Очень хорошо. Но я сделал ошибку, пошел на поводу у немецкого продюсера, который предложил распространять диск по всему миру. В результате большие средства были потрачены на продвижение диска в разных странах. Это было глупостью. Надо было хвататься за ту страну, в которой хорошо идет, и дожимать, а мы этого не сделали. Но мы решили, что это все же нормально, и надо покорять Италию, Восточную Европу, Америку.

Тщеславие сыграло роль?

Да, тщеславие сыграло свою нехорошую роль. А нужно было стать, скажем, гастролерами одной отдельно взятой европейской страны. И потом уже думать, что делать дальше. Вплоть до выпуска следующей пластинки.

Но что было, то было. Второй раз в эту реку войти невозможно. Вообще у нас с тем альбомом сложно вышло: для интеллектуалов - это поп-музыка, а для любителей поп-музыки - это слишком сложно. Непонятно было, через что промоутировать. Не MTV и не джазовые фестивали, вот что это? Мексиканскую музыку обычно транслируют на радиостанциях, на которых звучит обычный деревенский латино. То есть совсем в жанре, куда ты никак не можешь попасть, потому что ты с акцентом, потому что ты делаешь не совсем, как у них, а нужно чтобы совсем как у них.

Когда я слушаю какое-нибудь мексиканское радио, я понимаю, что я, ребят, по сравнению с вами просто Бетховен, вернее Моцарт, любая моя песня будет по крайней мере чем-то новым для вас. Песня «Остров» должна быть у вас суперхитом, потому что никто из вас такую песню даже приблизительно не придумал. Вы такие предсказуемые все ужасно, вы даже боитесь влево-вправо отклоняться. Но они такие и есть, им не нужна «другая» песня, им нужны свои, чтобы 180-ая была похожа на 179-ую песню. И именно это им нравится, и именно от этого они получают удовольствие.

А как же цифровые способы распространения?

Все равно надо начинать с нуля. У меня сейчас много предложений, в частности из Штатов. Конечно, сейчас не нужно быть молодым человеком, которого Sony берет на большой бюджет. Сейчас неважно, сколько тебе лет, неважно, что ты играешь, ты найдешь своего потребителя. Сейчас, говорят, ты двадцать тысяч пластинок продашь и у тебя уже, считай, золото, потому что это очень круто. Но я говорю: «Я уже стар для этого».

Вам же всего 45 лет, откуда вдруг «я уже стар для этого»?

Да, но мне ужасно лень снова начинать доказывать. Опять все эти тьюторы, петь по-английски. Я и так здесь что-то доказываю постоянно - музыка непростая, мучаюсь, что массовое что-то тяжело сделать. Но все-таки здесь меня знают. Есть очень много артистов в Штатах, которым семьдесят и они популярны, но когда-то они были популярны в двадцать. С нуля никто не начинает. А я бы еще сам кого-нибудь продюсировать хотел бы.

Ну, вы сами жаловались на компромиссы. А там могли бы попробовать что-то новое. Не ограничивались бы мнением слушателей.

Это почти слово в слово доводы тех, кто уговаривает меня уехать. Говорят, мол, там ты сможешь, уже не задумываясь о формате, сделать как сам захочешь. Мол, у тебя много русских поклонников, они поймут. Я им объясняю, что русские по-другому устроены. Русским не нужна пластинка на английском языке. Знаешь, когда Марк Энтони довольно среднюю, серенькую пластиночку записал (с электронными дудками), он с ней выступал в Madison Square Garden. Так вот, он два полных Madison Square Garden"а битком собрал. На 90 процентов это были латиноамериканцы, которым пофигу было, что сыграно не в живую! Человек по-испански поет в Америке, он наш, мы придем, скажем «Viva Cuba! Viva Argentina!».

Русские немножко по-другому: «Ой можно подумать, можно подумать, ну я не знаю, сейчас вы будете в Америке звездой!» Нет вот такого: «Наш, вот мы за него сейчас!» Наш должен знать свое место. Пой на русском, не надо начинать этот выпендреж. Для американца твой акцент будет забавный, симпатичный, а для русского он будет свой, русский, это им не нравится. Вот не надо этого, ты вот давай, делай как делаешь и не выпендривайся, пожалуйста.

Мне кажется, что все время! (смеется ). Я постоянно думаю о проекте. Дело даже не в том, сколько времени уходит на репетиции, а в том, что голова постоянно в процессе. Довольно сложно составить все эти программы, чтобы и номера были интересные, и каждого человека из моей команды в выгодном свете представить

А вы ставите перед собой и такую цель - представить каждого?

Да, конечно. Мне очень важно, чтобы ребята по максимуму получили от этого проекта. Он для каждого из них должен стать событием. Ну и, как я говорил, с некоторыми хочу потом поработать. Имена сейчас не назову, а то гении еще могут и сами не захотеть.

Внимание к вам со стороны иностранцев как-то связано с участием в «Голосе»?

Да, это же мировая сеть, корпорация. Если ты участвуешь в этом проекте, то считается, что ты у себя в стране признанный человек, и это круто. Надо понимать, что судьи в разных странах всегда сидят примерно в одном порядке. То есть Градский сидит на месте, где сидит Том Джонс, Дима Билан сидит на месте, где сидит кто-то из R&B или рэп музыки. Женщина в жюри всегда одна, а я сижу на месте профи примерно моего возраста, то есть лет 40. Это обязательно, вне зависимости от страны, крайнее левое кресло.

Недавно я был в Майами, на студии Criteria Hit Factory (помогал дочке записать альбом, у нее группа Without Gravity). Меня там все хорошо знают. И вот, когда мы записывали, прибежал шеф студии и говорит: «Voice, ты молодец, я видел все». Им все равно, и в Иране тоже Voice, не важно где. В эту контору просто так не берут, как бы считается.

Я придумал номер, «Босоногий мальчик» будет в такой медленной самбе. Там будет огромный развернутый бридж на португальском языке, который будет петь вся моя команда хором. Минимум нужно двенадцать человек, чтобы это прозвучало. Лучше - больше. Вот такое будет их участие, слава богу, никто не отказался.

Есть еще несколько известных гостей, без которых нельзя. Я не могу петь «Аэропорты», могу в концертах петь, но по телевизору не могу ее спеть без Володи (Преснякова - прим. «Ленты.ру» ), просто нехорошо, некрасиво, да и скучно.

Вы знали, что эта песня довольно популярна в караоке? Как «Рюмка водки» Лепса или «Без тебя» Михайлова.

Да-да, я знаю. С этой песней вообще была целая история - мы ее целый год носили по радиостанциям. Радиостанции говорили: «Да вы что? Темный лес! Вы что, рок? Это сложно». Там же мажор, потом в миноре припев.

Чтобы протолкнуть эту песню, мы с Володей почти год ходили с ней на все съемки в Останкино, на все эти Дни работника народного хозяйства, сборные солянки под фанеру. Мы клип показывали, песню полгода на радио директор мой носил. В результате она из-за телевидения и раскрутилась. Потом ее взяли на радио и бац - «Золотой Граммофон»!

А потом проходит пару лет, я несу новую песню - «Время последних романтиков». И что мне говорят? Правильно. Что это сложно, не, этого не надо.

Вы сказали про мажор. У нас же народная музыка либо грустная, либо очень грустная. Вон, даже веселые детские песни - «Учат в школе», «Голубой вагон», про волшебника и день рождения у Гены - все в миноре.

У нас в стране к мажору очень странное отношение. Это фирменно, это музыкально, это современно - делать грустные баллады в мажоре. «Аэропорт», в принципе, тоже тяготеет к мажору. Но там минорный припев. Если нет минорного припева - все, ничего не получится. А у меня ведь есть песни - «Время последних романтиков», «Игрушки», так там мажор полный. Чистый, фирменный мажор: блюзовые ходы, пониженные ступени, тяготение к каким-то развернутым аккордам. Но такая музыка почему-то у нас в стране не прижилась...

А как вы относитесь к интернет-пиратству?

Как я могу относиться к пиратству? Никак. Да меня это и не должно интересовать. Это вне моей компетенции.

То есть, если вы видите у кого-то в «Вконтакте» свою песню на стене, вы, в отличие от Сергея Лазарева, ужаса не испытываете?

Нет, я могу этот ужас испытать, если я уже договорился с выпускающей компанией, а песня появилась еще до выхода альбома. Это, конечно, неправильно - еще подумают, что это я сделал, слил. А у меня договор. А все остальное - не моя забота, а забота выпускающей компании, пусть они переживают.

Да и не замечал я, если честно, чтобы в Фейсбуке много музыки слушали. В основном фотки рассматривают. Стишок могут заценить. А в других соцсетях меня и нет.

Сам не знаю, но скорее мне не хочется. Должен быть другой человек, который будет все по-новому делать. Боюсь надоесть, я же сделал в принципе, что мог. Сделал неплохо. Кто-то должен меня сменить.

Да и мне морально это тяжело - каждые полгода. Первую половину года Юрмалу готовил, вторую - «Голосом» занимаюсь. А жить когда?

Как вам второй сезон?

Хороший, удачный и сильнее первого. Это же конкурс для профессионалов, а в чем прикол тогда? Это не «Фабрика звезд», здесь не учат петь. Здесь уже в первом туре отбирают только тех, кто умеет петь. А умеют петь кто? У кого есть опыт.

Когда на слепом туре выбирали людей, было проще? Представляли себе, кого сведете в пары?

Нет, не представлял. У меня нет принципа: костяк взял, а дальше на выброс. Это нехорошо, на мой взгляд. Я всех набрал абсолютно осмысленно. Потом ведь очень тяжело расставаться, но ничего не поделаешь. Я очень много трачу времени на тренинги психологические, чтобы они понимали, что мы делаем концерт, мы делаем шоу. Главное, быть частью чего-то очень хорошего. Это важнее, чем быть самым лучшим у себя дома, в четырех стенах. Что даже один-два раза выступить с лучшими - это уже очень здорово.

Вот есть певица Нюша, которая выиграла «СТС зажигает суперзвезду». Не сгинула на корпоративах и вроде даже поет. Но поет на 10 процентов от возможностей - она же ведь и блюз умеет, и вообще. А что будет дальше, по-вашему, с участниками «Голоса» ?

Блюз, джаз, соул, фанк, р"н"б и очень сильные, мощные голоса - это для нас то же самое, что спортивное соревнование. Это воспринимается только в рамках конкурса. Вот пока идет конкурс, очень важно, кто лучше споет Уитни Хьюстон. И все, кто любит шансон, кто любит русский рок, кто любит русскую поп-музыку, во время этой Олимпиады, чемпионата России по голосу, собираются - им интересно, им нравится. Но как только заканчивается конкурс, никому Уитни Хьюстон больше не нужна.

Это очень странно. У нас довольно много иностранной музыки.

Так я про это говорил. Им можно, нашим нельзя. Simply Red приезжают и собирают Олимпийский. Simply Red. Мелодично, но сложно. Но довольно просто для меня. Для меня это элементарно. Я могу это делать просто вот так. (Щелкает пальцами ). Но мне нельзя это делать. Не надо, спасибо, чувак, для этого есть Simply Red.

А в чем причина?

Этот вопрос, на который я не могу ответить. Я только знаю, что это так. И при этом постоянно говорят: у нас так не могут. А как же мы это сможем, если вы, слушатели, нам этого делать не даете, вы не хотите от нас это слышать? Радио у нас этого не берет. Мы-то хотим делать что-то посложнее - пусть те же три аккорда, но по-другому взятые, нажатые в другом ритме, сделанные в другой гармонии. Но вы хотите слушать то, к чему привыкли. Как мы можем стать звездами, не делая то, к чему вы привыкли? Мы не можем. С нашим умом и талантом сидеть дома и кричать «Я непризнанный гений!» мы отказываемся, ребят. И если вы хотите это слушать, значит, мы используем наши приемы, которые мы знаем, более или менее так перемежая их с вашими, но не унижаясь сильно, чтобы вам было понятно.

Вот ты, скажем, инженер. Тебя спросят: ты хороший инженер? А ты такой в ответ: мол, меня просто пока не поняли, поэтому я ничего не построил. Как? Значит, ты плохой инженер. Чем больше ты получаешь, тем лучше ты делаешь свою работу. Поэтому приходится ее делать таким образом.

Это замкнутый круг. Что касается культурных приобретений, то все постепенно, по чуть-чуть: вот эта песня шлягернула, а вот эта нет. На эту ты ничего не потратил, которая шлягернула, она просто выстрелила, а на эту ты потратил восемьдесят тысяч долларов на клип. Ее две недели показывали и все. Зато она в моей жизни есть. Вот такая у меня работа, и есть те пять процентов слушателей, которые обратили внимание на это, - им стало не так грустно, тем, которые понимают. Все-таки есть у нас что-то такое, что-то святое еще. Есть у артиста, понимаешь. Я обязан баловать этих людей, неокупаемых, хотя мне это стоит денег. Но я окупаю это какими-то другими вещами. Вот и все. Песней про шофера, например.

Вот вам 45. Где вы видите себя еще через 25 лет?

Не знаю. Главное, чтобы не в гробу.

Ну, например, где вы будете жить? Тут? У вас дочка в Америке. Будет к маме и папе, как в деревню, в Россию приезжать?

Очень сложный вопрос. Жизнь меняется быстро. Просто я хочу, чтобы дети мои прожили без глобальных потрясений, которые способны перевернуть их навсегда в худшую сторону. И это главное, что я хочу.

Привозить ее не собираетесь обратно в Россию?

Нет. Я просто не хочу сейчас, на этом этапе, взять и все в ней поменять. Слава Богу, русский она не забывает, это единственное, что я у нее сейчас прошу. В остальном жизнь идет, если она сама захочет в двадцать лет приехать, то приедет. Не буду ее трогать принципиально, чтобы никаких потрясений. В том числе и политических.

Она там с бабушкой и дедушкой. Не переживаете за нее?

Конечно переживаю. Не хочу, чтобы ее кто-то обидел, кто-то сердце ей разбил. Любой отец, думаю, за ребенка волнуется.

Я помню себя в 15 лет, я был уверен в том, что я умнее родителей. Мол, тут мне помогите, а дальше я сам. Она абсолютно такая же. Я, знаете, так хотел сына, а получил дочь, со всеми теми способностями, которые мне хотелось бы видеть в сыне. И, может, это лучше, чем если бы родился сын, но с другим складом характера, ума и так далее. В то же время я очень за нее беспокоюсь, потому что вижу в ней все-все те же самые комплексы, какие-то опасные рифчики, на которые она по жизни может наскакивать. Ее открытость, ее сердечность, ее отношение к людям, ранимость, постоянное творческое состояние, состояние жизни в придуманном мире.

Все это сложно и опасно, и для девочки даже опаснее, чем это было для меня, для мальчика. К чему все это приведет, я не знаю, не знаю, кем она станет, какую карьеру выберет. Быть может, она вообще не будет музыкантом. У нее ведь вообще очень мощные литературные способности. То, что она пишет тексты, это одно. Но она же еще пишет прозу, меня даже специально вызывали в школу ее педагоги, говорили, что ей следует плотнее заниматься литературой. У нее талант, она может начать писать серьезно уже скоро. Опять-таки по-английски. Тяжело это пережить. Я сам человек, работающий со словом и хорошо знающий литературу и историю. Она не может в тонкостях понять, что делаю я, а я не могу в тонкостях понять, что делает она. Это не очень...

Современную музыку слушаете?

Нет, не слежу, слушаю что подвернется. В основном околоджазовую музыку и, честно говоря, больше старье.

За политикой, экономикой следите? Новости читаете?

Ну да, я же взрослый человек. Вот, например, Украина - очень важная для меня страна. Мне, конечно, страшно за то, что там происходит. Но политика - это очень долгий и серьезный разговор. Еще больше, наверное, чем мы с вами проговорили. Меня просто зовут, мне надо идти.

Певец раскрыл весьма пикантные детали из личной жизни. Так, Агутин признался, что лучший секс у них с Анжеликой Варум случился только спустя год после свадьбы, а также поделился, что они с супругой очень любят экспериментировать в интимном плане.

Откровенная исповедь 49-летнего артиста не всем пришлась по душе. Если практически все СМИ моментально разобрали интервью на цитаты, то многие пользователи Сети отметили, что Леонид не вписывается в формат программы и непонятно, почему выбор Дудя пал именно на него. Агутин спустя сутки бурных обсуждений решил сам прокомментировать свое появление в популярном интернет-шоу.

«Был у Юры Дудя на интервью. Очень популярный в интернете и, что уж там говорить, талантливый молодой журналист. Уже знаковая фигура нынешнего времени. Пошёл не совсем на своё поле. Я не диссидент, не рок, не рэп и не отчаянный матершинник. В общем, ничего во мне честного.)) Признаюсь - согласился, из-за того, что передача очень популярна. Конечно же, не обошлось без провокаций, скользких тем и политических вопросов, обсуждать которые, я ненавижу. Как следствие, получил кучу негатива, хотя сам Юра - человек вежливый и воспитанный. Просто, для всех хорошим быть невозможно. Если уж быть совсем честным, очень хотелось посмотреть, как это бывает. Разок почувствовать это на себе, когда за сутки передачу с твоим участием сморят 3000000 человек и ставят 70000 лайков. Правда, ещё и 10000 дизлайков. Но ведь и эти люди получили удовольствие. Потому что не любить, раздражаться и считать себя умнее - это тоже эмоция. Главное, что я такого должен был спеть, чтобы в you tube меня столько народу за сутки посмотрело?! Нет у меня таких эпатажных песен)))», - написал музыкант в своем микроблоге в Instagram (орфография и пунктуация автора даны без изменений. - Прим. ред. ).

Леонид Агутин и Анжелика Варум

Леонид Агутин стал гостем Юрия Дудя

Напомним, ранее большое интервью Юрию Дудю дал Алексей Серебряков , известный по ролям в таких неоднозначных проектах, как «Штрафбат », «Груз 200 » и «Левиафан ». В частности, актер впервые рассказал о том, почему принял решение усыновить двух мальчиков из детского дома и поведал о знакомстве с женой . Но пристальное внимание общественности привлекли другие слова артиста, который редко общается с журналистами.

Так, Алексей Серебряков назвал «силу, наглость и хамство» главными составляющими национальной идеи России. «Думаю, если отъехать 30-50-70 километров от Москвы, много элементов 90-х годов вы увидите. Так или иначе, ни знания, ни сообразительность, ни предприимчивость, ни достоинство не являются прерогативой национальной идеи. Национальной идеей являются сила, наглость и хамство», - заявил Серебряков.

Пикантности высказыванию Серебрякова добавил тот факт, что актер уже несколько лет живет в Канаде. Он переехал в Торонто в 2012 году вместе с семьей. По его словам, для того чтобы растить детей в другой идеологии, в России его не устраивала неблагоприятная социальная обстановка и рост нетерпимости. Актер не скрывает, что в Канаде он «никому не нужен», а потому часто принимает предложения о работе от отечественных киноделов. Количество таковых, впрочем, грозит сократиться в самое ближайшее время: словами Серебрякова оказались возмущены и пользователи соцсетей, и именитые коллеги Алексея .

Алексей Серебряков

Леонид Агутин рассказал в интервью о своих трогательных взаимоотношениях с отцом Николаем Петровичем, которому недавно исполнилось 80 лет, а также о том, как относятся к деду внучки - Полина и Лиза. HELLO! встретился с Леонидом вскоре после того, как прошло празднование 80-летия Агутина-старшего. К слову, Николай Петрович в определенных кругах не менее популярен, чем его знаменитый сын. Музыкант, поэт, композитор, когда-то он пел в ВИА "Голубые гитары", работал администратором в группах "Веселые ребята", "Поющие сердца", Песняры" и, по словам Леонида, до сих пор занимается творческими вопросами и всегда в голосе.

Леонид Агутин с отцом, Николаем Петровичем

Леонид, недавно вы отметили в ресторане день рождения папы - Николая Петровича Агутина. Что было самым сложным в организации этого праздника?

Неожиданно выпавший накануне снег. Столы накрыли на веранде, и мы с папой очень волновались, не замерзнут ли гости. (Улыбается. ) Но именно в этот день выглянуло солнце... Мне кажется, в тот вечер у нас все получилось - никто не замерз и всем гостям было весело. Во всяком случае, батя точно был счастлив.

Ваш отец, которому исполнилось 80 лет, - удивительно жизнерадостный человек. Какие качества вы унаследовали от него?

От папы мне достались коммуникабельность, живость и все артистические способности. Я так же, как и он, сочиняю, постоянно фантазирую, что-то придумываю. Наверное, это моя судьба, и если так, то я могу быть только благодарным бате за все.

На дне рождения была невестка Николая Петровича - ваша жена Анжелика Варум. А своих внучек - ваших дочерей Полину и Лизу - дед часто видит?

С Лизой он видится чаще: вместе со мной и Маней (Мария - настоящее имя Анжелики Варум. - Ред. ) несколько раз в году бывает в Майами, где живет дочь. А с Полькой общается, когда она приезжает в Москву и мы всей семьей селимся на даче в Подмосковье.

Наталья Подольская, Анжелика Варум и Владимир Пресняков на дне рождения Николая Петровича Агутина

- Девочки тянутся к деду?

Девочки тянутся, скорее, друг к другу. Они же дети, для них взрослый мир пока не сильно интересен. Но Лиза и Поля хорошие, воспитанные и добрые - понимают, что старики хотят общаться, не отвергают нас, уделяют нам время. (Смеется. )

При этом ваши дочери кажутся такими разными. Лиза пошла по вашим стопам - занимается музыкой, Полина учится в Сорбонне на юриста.

На самом деле Полька тоже музыкальный человек: у нее отличный слух, она неплохо играет на гитаре. Но ей неинтересно выступать, она не артистка. У нее научный склад ума, что меня немного удивляет - в кого она такая пошла?! Мама ее - балерина, человек сцены, а у Полины нет артистических амбиций вообще. Зато языки даются очень легко, сейчас она свободно владеет четырьмя и, если будет нужно, выучит еще один за месяц-другой. Я не преувеличиваю, сам видел, как у нее это получается - как в сказке. А Лиза другая, она не может без музыки.
Леонид Агутин с женой Анжеликой Варум и отцом

- У вас сейчас такой сумасшедший гастрольный график. Не устали?

Часто думаю: если бы Лиза не жила в Америке, то гастроли и концерты, кажется, не заканчивались бы никогда. А так четыре раза в год мы прерываемся, чтобы полететь к ней в Майами... Устаю ли я? Да, иногда так, что не хочу выходить на сцену. Но это состояние длится ровно до первых аккордов, до первых аплодисментов. Если на время совсем отрываюсь от сцены, от гастрольной жизни, то, конечно, скучаю. Когда твои песни слушают дома на магнитофоне - это слишком далеко от тебя самого, автора и исполнителя, а близко - только когда живьем, на концертах. Радость, которую испытывают люди в зале, если они ее испытывают, - в сущности, и есть самое главное в моей жизни и профессии. Хотя сейчас у меня очень опасный период в творчестве. (Улыбается. )

- Что вы имеете в виду?

Волна интереса ко мне пошла вверх. Накрывает с головой. (Смеется. ) А по всем законам Вселенной после такого взлета всегда бывает падение. Правда, я уже давно на сцене и, кажется, к нему готов.

- Поэтому занялись продюсированием?

И поэтому тоже. Мне доставляет удовольствие сочинять для других, рождаются новые, совсем другие песни. Наша команда "Продюсерского центра Леонида Агутина", на мой взгляд, делает хороший, качественный продукт. Пока у нас нет больших достижений с точки зрения шоу-бизнеса. Хотя, наверное, говорить об успехе рано - мы только начали работать. К тому же артиста можно легко сделать известным, а вот популярным невозможно без какого-то везения.

Когда на вечере в честь вашего отца вы вышли на сцену, было заметно, с какой гордостью на вас смотрит Николай Петрович. Вы помните момент, когда впервые поймали этот взгляд папы?

Мне было лет 12. Я тогда разучил концерт Элтона Джона, в котором помимо песен было много фортепианных экзерсисов. Папа пришел домой с музыкантами из ВИА "Песняры", тогда они работали вместе. Я подошел к отцу и сказал: "Пап, я хочу сыграть для тебя, послушаешь?" Мне кажется, он немного стеснялся: мало ли, что я покажу, мы же не одни. Но ответил: "Давай". Я сел за инструмент и сыграл отрывок. Он как подхватил меня на руки, как стал подбрасывать к потолку и кричать, не опуская на землю: "Это мой сын! Это мой сын!" И для меня до сих пор очень важно его одобрение, важно видеть в его глазах гордость. Конечно, запросы у отца возросли - теперь надо многотысячные залы собирать и чтобы весь концерт прошел без запинки. А то он может иногда сказать, например, такое: "Ленька, у тебя сегодня, кажется, басист шалил..." Тогда я его прошу: "Батя, не увольняй басиста, он хороший, волновался..." (Смеется. )