Максим рымарь и павел пригара о целях искусства и концепции пустоты. Cимпозиум «Современное искусство: вместе или рядом декабря в рамках IV Международного культурного форума в Центральном выставочном зале «Манеж» состоялся симпозиум «Современное искусство

Вчера после масштабной реконструкции открылся центральный выставочный зал «Манеж». За время ремонтных работ полностью сменилась дирекция центра, а сам проект реконструкции потерпел значительные изменения, что, впрочем, пошло только на пользу. The Village побывал в обновлённом «Манеже».

История «Манежа», построенного в 1807 году по проекту Джакомо Кваренги для лейб-гвардии Конного полка, до сих пор насчитывала две серьёзные реконструкции. Первая случилась сразу после революции, когда в здании разместили гараж НКВД, вторая - в 1977 году, когда его перестроили под выставочный зал. Оформлен «Манеж» был в духе времени мраморными плитами и громоздкими конструкциями, которые, во-первых, начисто лишали пространство объёма, а во-вторых, были крайне убого устроены в экспозиционном плане: посетитель буквально терялся в лабиринте бесконечных коридоров и закутков.

С начала 90-х годов «Манеж» как мог лавировал на стыке между коммерчески целесообразными проектами и стремлением сохранить лицо. Ярмарки мехов здесь сменяли групповые смотры петербургских художников, а те, в свою очередь, - выставки народных промыслов, персональные проекты заслуженных ветеранов официоза вроде Ильи Глазунова и Зураба Церетели и два полулюбительских биеннале - «Диалоги» и «Фестиваль экспериментального искусства».

Реконструкция

В результате реконструкции, начатой в 2013 году, здание должны были привести в порядок, однако ни о каком коренном обновлении речи изначально не шло. Мраморные плиты планировалось заменить на полированный гранит, а потолок - зашить гипсокартонном.

Буквально на последнем этапе, за несколько месяцев до окончания работ, в «Манеже» сменился директор. Новым руководителем выставочного зала стал чиновник и бизнесмен Павел Пригара. Он привлёк к работе архитектора Александра Кривенцова, который сумел оперативно переделать и модернизировать проект, избавив его от всего лишнего.

После вмешательства новой команды главной архитектурной задачей стало стремление сохранить внутренний объём пространства и технически переоснастить зал так, чтобы его можно было использовать практически под любые выставочные проекты.

Что изменилось

Техническое переоснащение

Потолок освободили от гипсокартонных плит, обнажили коммуникации и разместили среди них экспозиционное оборудование, которое позволяет монтировать практически любые объекты. Пространство условно поделили на 24 автономные зоны: для каждой можно устанавливать отдельное световое и звуковое сопровождение. Кроме того, предусмотрели скоростной Wi-Fi, лифт для посетителей с инвалидностью и систему обогрева на улице: если зимой перед входом соберётся очередь, люди будут ждать в тепле.

Свободная планировка

Общая планировка залов была сохранена. Выставочное пространство по-прежнему поделено на два уровня, сохранилась и прежняя логика осмотра экспозиции против часовой стрелки, однако все внутренние стены и перегородки в ходе реконструкции убрали. Теперь их можно будет устанавливать произвольно и только в случае необходимости. Все окна теперь снабжены ставнями, которые можно будет открывать или закрывать в зависимости от нужд конкретного проекта.

Общественное пространство

Гардероб, который прежде располагался в полуподвале, теперь расположен сразу на входе. Его место занял ресторан, книжный киоск, детский центр и кассы. Для того чтобы попасть сюда, билет покупать не нужно.

Уличная площадка

Площадку за зданием со стороны Почтамтского переулка, которую прежде занимала парковка, освободили от машин и теперь также будут использовать для дела. На ней будут выставлять крупные скульптурные работы, проводить концерты и театрализованные представления, а зимой - заливать каток.

Выставочная политика

Главное изменение, которое ждёт обновлённый «Манеж», - новая выставочная политика. По обещанию руководителей, площадку больше не будут сдавать под коммерческие проекты, выставки-продажи и банкеты. Зарабатывать планируют за счёт крупных выставочных блокбастеров, которые будут проводить три-четыре раза в год, заполняя промежутки между ними краткосрочными проектами.

Контролировать и утверждать выставочные планы будет совет попечителей во главе с ректором Академии художеств Семёном Михайловским, в который также вошли директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, директор Русского музея Владимир Гусев, художественный руководитель Александринского театра Валерий Фокин, директор «Ленфильма» Эдуард Пичугин и директор Пушкинского музея Марина Лошак.

Таким образом «Манеж» окончательно закрепляет за собой функцию вспомогательной площадки для крупных проектов, а иллюзии тех, кто верил, что он сумеет эволюционировать до самостоятельной музейной институции с собственной выставочной политикой, оказываются окончательно развеяны.

Симптоматичный пример. Открывается зал выставкой «Современные русские художники - участники Венецианской биеннале», которая представляет собой подборку случайных работ авторов, выставлявшихся в Венеции в последние 25 лет, начиная от классиков московского концептуализма вроде Ильи Кабакова и Андрея Монастырского и заканчивая звёздами конца нулевых - группой Recycle и Анной Жёлудь. Всего около 30 действительно лучших российских художников.

Проект стремится впечатлить именами, но, будучи лишённым минимальной кураторской идеи, выдаёт всё то же характерное для старого «Манежа» провинциальное программное бессилие. По своей сути выставка напоминает отчётные смотры петербургского искусства, которые ежегодно проводили здесь раньше, куда почти каждый местный художник мог принести что-нибудь из того, что сделал за последний год. Те прежние выставки напоминали перекличку, отделяющую мёртвых от живых, а «Манежу» давали возможность хотя бы на время вернисажа почувствовать себя включённым в некий глобальный художественный процесс. Новый проект делает ровно то же самое, только теперь как бы на федеральном уровне. «Манеж» снова пытается доказать то ли зрителю, то ли самому себе, что может сделать что-то впечатляющее - например, собрать у себя сливки русского современного искусства, пусть и по-прежнему без особой цели и смысла.

Спустя два года после масштабной реновации «Манеж» стал одним из образцовых и важнейших выставочных пространств Петербурга. Специально для Design Mate Максим Рымарь, архитектор, основатель «Maxim Rymar archistudio», побеседовал с директором выставочного зала «Манеж» Павлом Пригара о целях современного искусства, тенденциях в проектировании выставочных площадей, красоте и концепции пустоты.

Должен сказать: какой красивый стадион в Краснодаре. Я, к сожалению, видел его только на фотографиях, но, мне кажется, это удивительный проект и, к сожалению, абсолютно нетипичная для России история.

Она действительно нетипичная – комплексным подходом. Стадион строили вместе с прилегающим к нему парком, продумывали логистику. Был не просто построен объект, но создана целая среда. В России все обычно делается в последний момент, и такие решения – редкость.

ПП: Да, у нас обычно либо интегрируют объект в уже существующую инфраструктуру, или инфраструктуру подстраивают под новый объект. Но когда строили стадион «Краснодар», это было чистое поле…

МР: Да, это очень масштабный проект, который включае в себя множество пространств, предназначенных для самых разных целей. Но давайте поговорим о том, как вообще архитектура пространства и экспозиции влияет на мнение людей.

ПП: Если говорить о музеях, их первоначальной функцией было собирание, хранение и исследование исторических и художественных артефактов – и только позднее они стали общественными пространствами. Во второй половине XX века объекты искусства – как и представления о художественной и культурной ценности – стали трансформироваться: появились «странные объекты», которые нельзя было оценивать однозначно, и музей волей-неволей стал пространством для дискуссии. Это подтолкнуло музей к изменениям, причем не только в способе представления экспонатов, но и организации пространства. Музей стал неким культурным пространством, в нем появились невиданные раньше видеоарт, кино, даже VR. Музей начал больше задумываться о своем зрителе и начал выстраивать с ним диалог, который не заканчивается покупкой билета. Раньше это казалось удивительным, но сейчас в музеях проходят детские мастер-классы, концерты классической музыки – все это попытки взаимодействия с аудиторией.

МР: Стадион это, конечно, не музей, но он схож с театром: поскольку в современном мире все, так или иначе, направлено на вовлечение зрителя,- любое действие превращается в перформанс, в шоу. И конечно, приемы, характерные для проектирования театра, не чужды сугубо спортивным объектам – начиная с самого образа стадиона, который напоминает древнеримский Колизей. Узкие коридоры, которые ведут к трибунам, – это все равно, что вестибюль в театре: они предваряют зрелище. Поэтому наша задача при проектировании интерьера стадиона была в том, чтобы подготовить зрителя к тому шоу, которое он увидит.

На самом деле, архитектурные приемы хоть и меняются, эти изменения незначительные.

Основные принципы проектирования масштабных сооружений, призванных удивлять, дарить эмоции, остаются неизменными на протяжении тысячелетий. Изобразительный язык – свет, цвет, контраст, объем – фактически не меняется, потому что и восприятие человека, его реакции во многом такие же, как и много лет назад. Восприятие красоты тоже практически не изменилось. Человек даже не всегда понимает, чем именно его что-то потрясло и почему он испытывает такие сильные эмоции. И, кстати, архитектура и искусство XX века, как мне кажется, именно этим и занимаются: пытаются докопаться до самых глубин человеческого разума, воздействовать на подсознание.

ПП: Мне кажется, прозвучало очень важное слово – красота. Человек действительно подсознательно инстинктивно стремится к красоте. Это очень древнее чувство, которое включает в себя стремление к безопасности, удобству, комфорту и оправданию собственного существования. Если в этом контексте говорить об искусстве XX века, то оно в некотором смысле расширяет границы восприятия красоты. Художник пытается выйти из классических канонов красоты за счет новых форм высказываний, умозаключений, предположений.

МР: Мне кажется, речь идет не столько о поиске красоты, сколько о попытке вызвать в человеке эмоции. Ведь мы живем в мире, где, кажется, есть все, что можно себе придумать. Мало что способно вызвать у нас сильные эмоции, но именно в этом, наверное, задача современного искусства. И красотой вызвать эмоции гораздо сложнее, чем, напротив, чем-то уродливым, даже шокирующим.

ПП: Не совсем так. Красота привычнее для человека, и если художник работает с «некрасивым» визуальным образом, это все равно попытка диалога с красотой – через противопоставление. Обращение к привычному важно, если хочешь говорить с широкой аудиторией. Вот и стадион – это ведь пространство, где невозможно выстроить персональный диалог, а нужно разговаривать сразу со всеми.

МР: Мне кажется, что и музей сейчас уже не так ориентирован на конкретного зрителя. Это скорее площадка со сменными экспозициями, с интересными массовыми мероприятиями. И то, что люди приходят в музей в том числе ради зрелищности, это неплохо: именно через массовое восприятие искусство можно найти путь к конкретному зрителю.

ПП: Да, при этом до сих пор существуют такие архаичные определения музея, как «храм искусств».

То есть музей – это все еще некое сакральное место, где идет диалог с вечностью.

При этом, у крупнейших музеев – с постоянной экспозицией – есть еще и проблема аудитории. Большая часть аудитории музеев – в первую очередь, туристы – воспринимают Эрмитаж как царскую резиденцию, а произведения искусства – как элемент декора. Далеко не все пытаются вникнуть в содержательный контекст, они воспринимают только внешний визуальный облик: и парадные лестницы, и лепнину, и зеркала, и картины.

Для музеев становится важным диалог с подготовленной аудиторией. Например, МоМА в Нью-Йорке стали обращать больше внимания именно на ту аудиторию, которая приходит не на постоянные, а на временные выставки. Они реконструируют и расширяют выставочные площади, и пытаются для каждой экспозиции создать свою историю, вступить в диалог со зрителем, взаимодействовать с ним на разных уровнях. Важно не просто продемонстрировать экспонаты, а обсудить их со зрителем. Появляются новые интерактивные формы диалога: звуки, запахи – все это влияет на восприятие.

Когда мы думали о концепции обновленного Манежа, мы обратились к подсказке, которую оставил нам архитектор здания Джакомо Кваренги – и использовали межколонное пространство как символ пустоты. Сейчас мы не занимаемся развитием самого здания как бренда, а делаем акцент на те проекты, которые оказываются внутри него, заполняют его пустоту. Манеж – выставочный зал, и мы создаем временные экспозиции. Они могут и должны быть очень разными, и каждый раз это будет новая история, рассказанная куратором. Конечно, мы не конкурируем с институциями, у которых есть собственная художественная коллекция. Но она в музеях часто довлеет над художниками, кураторами, сотрудниками. У нас больше свободы, и мы эту свободу используем, чтобы оставаться всегда актуальными. При этом концепции «белого куба» мы не придерживаемся: нам хотелось, чтобы у зала все-таки была какая-то своя, пусть и минимальная, эстетика.

МР: Я вспоминаю те давние времена, когда в Манеже проходили выставки, совершенно не относящиеся к современному искусству. Сейчас это, конечно, важнейшая точка как на арт-карте города, место притяжения многих горожан.

ПП: Нам нравится, что удалось добиться характерных для Петербурга больших объемов – мы, насколько возможно, расширили пространство, и не только физическое. Важный момент – отсутствие арт-директора: каждую экспозицию готовит куратор, поэтому каждый проект не похож на предыдущий. Это всегда персональное высказывание и основа для диалога.

МР: Мне очень понравилась ваша мысль про пустоту. Все начинается с пустоты: сцена в театре – это пустота, футбольное поле на стадионе – тоже пустота, как и выставочная площадка. И вот в этой пустоте начинает зарождаться что-то высокое и прекрасное, как искусство, или что-то эффектное и завораживающее, как, например, состязание двух футбольных команд. По большому счету многие здания это не что иное, как оболочка для пустоты, и, мне кажется, большое умение архитектора заключается в том, чтобы научиться пользоваться этой пустотой, создавать правильную пустоту, не забитую лишними декоративными элементами. Именно поэтому, мне кажется, так интересны современные музеи: они умеют создать такую пустоту, которая призывает человека к раздумьям, заставляет его увидеть то, что он не замечал раньше.

ПП: Да, при этом это должна быть «комфортная» пустота. В прошлом году в Николаевском зале Эрмитажа проходила выставка Ансельма Кифера, и важным кураторским решением было создать с помощью абсолютно белых стен пространство, абсолютно для Эрмитажа не характерное. Работы были помещены в белый куб, чтобы не возникало никакого диалога между ними и дворцовым интерьером. Потому что даже если об этом не говорят напрямую, современное искусство, – скажем, Ян Фабр – помещенное в определенный контекст, будет прочитываться исходя из этого контекста. И иногда это уместно, а иногда излишне.

МР: Концепция «белого куба» не так плоха, мне кажется. Сейчас все стремится к интерактивности и, возможно, в скором будущем именно «белый куб» станет самой востребованной формой экспозиционного пространства – с ним можно быть делать все, что угодно. Мы сможем моментально менять цвет стен и фактуры, поднимать и опускать потолок, раздвигать пространство... Это как раз то, о чем мы говорили, работа с пустотой. То есть «белый куб» как пространство с белыми стенами – это несколько утрировано. Это скорее свободное пространство, готовое к изменениям. Петербург, конечно, город консервативный, и в плане средового дизайна здесь мало что меняется, но, мне кажется, ему пора начать жить не только своими былыми заслугами.

ПП: Однако преимущество Петербурга, в том числе, и в том, что у нас есть возможность выстраивать диалог прошлого и настоящего и будущего. На что мне еще хотелось бы обратить внимание, так это на попытки современных музеев выйти за свои физические границы. Это очень важная тенденция, связанная, в том числе, с появлением паблик-арта. Музеи начинают курировать объекты за пределами музейного пространства, в городской среде или даже за городом. Связь с музеем сохраняется, но физическое пространство музея расширяется.

МР: Мне кажется, глобальная задача в том, чтобы создать у человека ощущение, что он в принципе живет в искусстве. И само искусство не ограничено стенами музея, существует повсюду.

Masters Journal публикует интервью членов жюри конкурса, которые отвечают на вопросы о профессии куратора. В первом выпуске - директор Центрального выставочного зала Манеж Павел Пригара.

Какими качествами должен обладать молодой специалист, чтобы вы приняли его на работу или взяли на стажировку?

В первую очередь он должен иметь потенциал и амбиции. Профессиональное образование в сфере искусства не всегда определяет, подходит ли человек для работы в команде. В Манеж попадают те, кто не ограничивает себя одной функцией, стремится быть разным, хочет сам участвовать в процессе создания выставок. Важно быть неравнодушными к работе других, а еще иметь собственное ощущение свободы - и давать свободу кураторам и художникам.

- « Вызов» - это конкурс для молодых кураторов и авторов. Каких ярких представителей российской арт-сцены вы можете назвать?

Из недавнего мне очень понравилась кураторская работа Анны Ильиной и Ольги Рудой на выставке Lingwe Universala в «Севкабеле». Если же говорить о художниках, то сейчас можно обратить внимание на стрит-арт: в августе в Манеже пройдет масштабная выставка, посвященная уличной культуре в России. Это, например, художники Анатолий Akue, Владимир Абих, Никита Nomerz, Марат Морик. Максим Има интересен и как художник, и как куратор: мы уже работали вместе с ним над уличным проектом «New Ruins. Нелишний человек». Яркого художника сейчас отличает междисциплинарность: он одинаково талантливо сделает рисунок на холсте или на стене, пластику, материальный или виртуальный макет.

С чего стоит начать молодому специалисту после получения диплома, если он планирует построить карьеру в арт-индустрии?

Первые кураторские проекты должны быть небольшими, экспериментальными и малобюджетными. Так сохраняется искренность. Здорово, если они проходят на необычных площадках: на крыше дома, в подвале, в кафе, в прачечной, на заводе, - в залах известных музеев и галерей новизна теряется, поскольку они отягощены собственной концепцией. Идеальная первая выставка - это смелое и оригинальное высказывание, а не попытка соответствовать существующим тенденциям и за счет этого утвердиться в арт-сообществе.

В ходе разработки проекта молодому куратору лучше всего провести качественное и подробное исследование: что уже было сделано на данную тему в современном искусстве. Это нужно для того, чтобы вести глобальный культурный диалог. И еще: главная задача начинающего куратора, на мой взгляд, - не пригласить именитого художника и сделать с ним выставку, а, по сути, «открыть» художника. Найти для него место в современном художественном пространстве - или же расширить это пространство для художника.

Какие, на ваш взгляд, существуют проблемы в российском искусствоведческом образовании? И какие пути их решения вы можете назвать?

Возможно, мы слишком замкнуты в классическом и местном контекстах. Нужно постоянно следить за тем, что происходит прямо сейчас: не важно, на Западе или на Востоке, и обсуждать это. На мой взгляд, единственное правильное решение - стремиться всегда находиться в мировом актуальном художественном пространстве.

- В свое время перед вами стоял вопрос выбора учебного заведения. Что на него повлияло?

Когда я делал этот выбор, контекст был иной. В постсоветском пространстве было две крайности: советская образовательная действительность - и только-только открывающийся новый мир с информацией, ранее недоступной. Выходом для меня стало сочетание классического образования и самообразования: изучение истории, философии, истории искусств не по учебникам.

- Чего вы ждете от конкурсных проектов наших участников?

У Академии художеств и Манежа в этом году был замечательный опыт русско-японской студенческой выставки «Преодоление»: тогда из полусотни студентов можно было угадать двух-трех художников, которые точно останутся в будущем. И здесь я тоже хочу увидеть наше будущее, будущее художественного мира. Именно те, кто считается начинающими художниками и кураторами сейчас, - через 20 лет, надеюсь, станут формировать российское и мировое художественное пространство.

В Петербурге после трехлетней реставрации 25 июня открывается Центральный выставочный зал «Манеж». Выходящий фасадом на Исаакиевскую площадь манеж Конногвардейского полка был построен в 1804-1807 годах Джакомо Кваренги . Полтора с лишним века спустя он был передан в ведение Союза художников, и к 60-летию Октябрьской революции в 1977 году в нем открылся выставочный зал. Манеж был разделен на два этажа, обильно декорированных искусственным мрамором в духе архитектуры брежневского застоя. В ходе нынешнего ремонта его кардинально реформировали, интерьер зала стал визуально просторнее и выглядит более «очеловеченным».

Приоритетами обновленной площадки становятся все формы и виды современного искусства — Центральный выставочный зал начинает свою работу выставкой «Русские художники на Венецианской биеннале », которую курирует комиссар российского павильона в Венеции, ректор Санкт-Петербургского государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е.Репина Семен Михайловский . Перед Манежем стоит задача вернуть себе место на культурной карте города, а этого можно добиться насыщенной и интересной программой.

Накануне открытия корреспондент TANR узнал у трех людей, отвечающих за Манеж: его директора, проектировщика интерьеров и куратора, — о проведенных за это время работах, планах и задачах реконструированной площадки.

Павел Пригара
Директор Центрального выставочного зала «Манеж»

Какова структура обновленного Манежа, как будет устроена его жизнь?

Когда мы думали о концепции Центрального выставочного зала «Манеж», нам хотелось немного отойти от определения «выставочный зал». То, к чему мы стремимся, — это культурная институция, в основе которой будут выставки, посвященные современному искусству.

В структуре «Манежа» останется Музей искусства Санкт-Петербурга XX-XXI веков в здании на канале Грибоедова. Он обретает статус филиала под руководством Марины Джигарханян и начинает самостоятельную жизнь, обладая коллекцией искусства высокого музейного качества и концепцией. Мы сознательно разделили две структуры, выполняющие несколько различные функции.

Здание на Исаакиевской площади, дом 1, позволяет проводить не только художественные мероприятия, но и симпозиумы, конференции, тематически не связанные с искусством. Мы сознательно дополнили Манеж такими элементами, как книжный магазин, библиотека, кафе. Идея структурирования пространства позволит нам параллельно делать разные проекты.

В ЦВЗ создается пространство, которое легко подстроить под любой проект. Функционально оно оснащено полностью, даже, можно сказать, сверх меры: есть все необходимые электрические мощности, Интернет, возможности для передачи изображения и звука, устанавливаются практически любые с точки зрения нагрузок конструкции, открытые балки потолка позволяют навешивать мобильный свет в любом месте, тем самым давая свободу дизайнерам и кураторам для создания художественных проектов.

Какая у вас программа-максимум, каких первых успехов вы хотите достичь? Возможно, это как-то связано с уже планируемыми проектами?

В 2016 году зал выходит из ремонта, и первая задача — проверить его приспособляемость к разного рода проектам, прежде всего это касается использования пространства и его технических возможностей. Поэтому, формируя программу на 2016 и 2017 годы, мы стремились к разным событиям — от традиционных конференций на один-два дня, когда выставочный зал просто принимает гостей, до крупных художественных проектов, активно совмещающих мультимедийную составляющую с классическим искусством, использованием разного рода экспозиционных конструкций, показом больших художественных объектов. Одна из наших ближайших задач — опробовать внутри Манежа театральный проект. Уже есть предложения проводить здесь концерты, как классической, так и современной музыки, в том числе электронной.

В этом году мы хотим испытать зал событиями как можно больше. Мы должны убедиться в том, что его возможности достаточны для любого проекта, ограниченного только объемами и площадями Манежа. Вслед за этим мы думаем о создании площадки международного уровня. Нам хотелось бы конкурировать с главными европейскими и мировыми выставочными институциями. Сверхзадача состоит в том, чтобы кураторы крупных художественных проектов, которые в значительной степени формируются сейчас как гастролирующие, сразу думали о Манеже и примеряли их к нашему пространству. Хотелось бы, чтобы в этом зале оказывалось все лучшее из происходящего сейчас в выставочной и художественной жизни на планете, — в этом наша главная амбиция.

Фото предоставлено ЦВЗ "Манеж"

Александр Кривенцов
Независимая архитектурная мастерская «Циркуль»

Ваша мастерская прежде не имела опыта работы с такими большими интерьерами выставочной и музейной функции?

Мастерская «Циркуль» существует с 2008 года. Интерьерами мы занимаемся крайне редко, в основном мы работаем над реконструкцией и реставрацией объектов с приспособлением под современное использование. Сейчас сдается жилой квартал напротив Новой Голландии — дом Проппера; среди наших работ — реновация Сестрорецкого курорта под Санкт-Петербургом, гостиница «Эрмитаж» на улице Правды.

В Манеж мы пришли как команда вместе с Павлом Пригарой и Семеном Михайловским в июле прошлого года. За полтора месяца мы разработали проектную документацию и с сентября начали работать. Этот объект для нашей мастерской — бессонные ночи проектирования, а потом строительства, что немного напоминает мне времена обучения в Академии художеств.

Я пришел в Манеж в первый раз, когда здесь никого не было, и мне захотелось раскрыть пространство зала совсем иначе, чем было раньше, при этом сохранив его аутентичность. Ведь многие люди, которые будут приходить в этот зал, бывали здесь прежде, и мне хотелось не испортить их воспоминания.

Важной задачей было перенести функции. Мы переместили гардероб во входную зону, сдвинув кассовый центр в зал, тем самым сделав бесплатным вход в кафе и полным обозрение всего выставочного пространства. Также мы раскрыли пространство балок, сделали их функциональными. Что касается дизайна, то он должен помогать художникам и кураторам максимально использовать функцию, чтобы выжимать из зала все соки. Поэтому мы сделали абсолютно нейтральное, правильное, построенное на трех цветах пространство.

Помимо выставочного пространства, я хотел превратить этот зал в место коммуникации между людьми. Манеж должен стать центром притяжения разных людей, от бизнеса до арта, независимо от выставок, потому что экспозиция существует отдельно, а зал должен жить все время. Я думаю, у нас все получилось, чему я безумно рад.

Семен Михайловский
Ректор Санкт-Петербургского государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е.Репина , комиссар павильона России на Венецианской биеннале

Манеж открывается выставкой «Русские художники на Венецианской биеннале». В 2013 году вышла книга с таким названием — том, составленный Николаем Молоком, с роскошным дизайном Андрея Шелютто. За 25 лет художники и их произведения не устарели?

По понятным причинам для меня было важно представить художников, которые экспонировали свои работы в национальном павильоне, в основном проекте и параллельной программе. На первой выставке в обновленном Манеже мы показываем тех, кто участвовал в этом крупнейшем мировом форуме. Отсюда название выставки — «Избранное ». Соединяя их в одном пространстве, на большой площади, мы, по сути, рассказываем историю современного русского искусства. Ведь на биеннале попадают уже признанные, имеющие репутацию и вес. На сегодняшний день, во всяком случае, это так.

Широкая аудитория в Петербурге не очень знакома с современным искусством. В известном смысле это историческая выставка: показывается не актуальное современное искусство, а ретроспектива — то, что было. Будет несколько работ, которые экспонировались в 1977 году на так называемой Биеннале несогласных (или Биеннале диссидентов).

Мне кажется интересным связать через современное искусство Северную Венецию с настоящей. Мост длиной в четверть века. Мы сейчас думаем о том, что будет дальше. И естественно, оглядываемся назад. Я бесконечно благодарен художникам, галеристам, коллекционерам, руководителям музеев — всем, кто помогал делать эту выставку.

Павел Пригара
директор

Руководит Манежем с начала его новой истории - после масштабной реновации зала в 2016 году он отвечает за политику развития проекта на локальном и международном уровне.

Анна Ялова
Заместитель директора по развитию

Марина Джигарханян
Заместитель директора по управлению отделом «Музей искусства Санкт-Петербурга XX-XXI веков»

Идеолог и создатель филиала Манежа - «Музея искусства Санкт-Петербурга XX-XXI веков» (МИСП). Определяет стратегию развития музея с момента его основания.

Возглавляла отдел современного искусства Манежа, который формировал коллекции искусства Ленинграда-Санкт-Петербурга ХХ века, с 1996 года. Это собрание легло в основу коллекции Музея. В 2015 году МИСП получил официальный статус. Сегодня его коллекция насчитывает более 3000 единиц произведений 390 авторов.

Вокруг собрания и идеи нового пространства Марине Джигарханян за короткий срок удалось собрать коллектив неравнодушных, заряженных идеей людей.

Светлана Зенина
заместитель директора по выставочной работе

Руководитель, который знает процесс создания выставочного проекта от и до. В Манеж пришла в 1990 году. Начинала со стартовой позиции лаборанта. Позже курировала выставки и научно-просветительские мероприятия.

Сейчас координирует все выставочные проекты Манежа. Контролирует работу двух отделов – кураторского и выставочного.

Считает, что любая художественная выставка должна: иметь современную подачу, отвечать актуальному спросу, увлекать зрителя в мир своих образов, быть ярким событием и стремиться к доступности для каждого человека.

Юрий Самойлов
заместитель директора по безопасности

Обеспечивает комфортное пребывание в Манеже сотрудникам и посетителям.

Денис Калядин
Начальник административного отдела

Отвечает за порядок в выставочном зале и согласованную работу сервисных служб.
Дирижирует пространством на всех уровнях: от клининга до кассово-билетной деятельности, Координирует работу волонтеров, закупает товар и занимается подбором ассортимента книжного магазина Манежа.

Закончил Ленинградский институт киноинженеров (нынешний Санкт-Петербургский государственный институт кино и телевидения), где учился на кафедре акустики. Так что работа со звуком и видео на наших мероприятиях – тоже на плечах Дениса Сергеевича.

Анна Кирикова
Начальник отдела по коммуникациям и международному сотрудничеству

Филолог и литературовед по образованию. Имеет опыт работы в разных культурных средах. В профессиональном багаже – преподавание, PR-сопровождение проектов архитектурной мастерской, журналистика и создание культурных проектов в Берлине.

Вернулась из Берлина специально к запуску обновленного Манежа. Отвечает за PR-стратегию, занимается развитием отношений с мировыми музеями и учреждениями культуры, привозит иностранных спикеров в рамках дополнительных программ выставочного зала. Благодаря Анне Манеж знают далеко за пределами родного Петербурга.
Курирует программу профессиональных встреч «Завтраки в Манеже».

Геннадий Кузьмичев
Начальник службы эксплуатации

Главный инженер Манежа. Обеспечивает техническое поддержание эксплуатационных характеристик здания и территории. Электроснабжение, водоснабжение, отопление, вентиляция, контроль соблюдения противопожарной безопасности и многое другое – в зоне ответственности Геннадия. Руководит инженерным составом и рабочими. Рутина Геннадия – работа с подрядчиками, сопутствующие договора, согласования. Отвечает за взаимодействие с инспекциями (КГА, ГАТИ и др).

Специфика работы начальника службы эксплуатации в Манеже – насыщенная событийность пространства, а значит множество постоянно меняющихся задач по технической поддержке мероприятий и выставок.